Реферат: Эразм Роттердамский и гуманистическое движение в Германии
Эпоха Возрождения, как и любое историческое явление, прошло стадию зарождения, расцвета и своего субъективно и объективного упадка. Гуманизм в процессе своего исторического развития, особенно на тех этапах, когда складывались и крепли принципы ренессансного миропонимания, расчистил почву для Реформации, утвердился и получил практическое распространение в программе борьбы за новую культуру. Из идейной тенденции в идеологической жизни эпохи он вырос в общественное движение, оказавшее мощное воздействие на дальнейшее развитие европейской культуры.
Но одновременно, драматические события порожденные Реформацией и Контрреформацией, привили к краху многих иллюзий гуманистов, в том числе, идеи, что « в основе всех вероисповеданий и всех философских учений лежит единая «всеобщая мудрость», неотделимая от « всеобщей религии», что преобразование существующей церкви, синтез различных религий и философских учений принесут с собой мир и полное согласие».[77] Наиболее ярко идейный кризис гуманизма проявился во взглядах крупнейших гуманистов эпохи Возрождения на Реформацию. « Спор видных гуманистов объективно выявил дилемму, перед которой оказалось гуманистическое движение: и примыкая к реформации, и оставаясь на стороне старой церкви, гуманизм еще пытался сохранить завоеванную автономию своего развития и свои собственные цели, но и Эразм, и Гуттен зорко подметили друг у друга растущую бесперспективность этих усилий. Деформировались прежде всего былые политические программы гуманистов. В них неизбежно нарастали черты утопизма».[78]
Учение о человеке, как центральное эпохи Возрождения, в период Реформации также претерпевает изменения. «С развитием Реформации, когда доктрина Лютера была достаточно систематизирована, Эразм первым указал, что она предала человека, которого Эразм стремился возвысить до «божественного».[79] Определяя моральный облик человека, его образ жизни религиозно - философскими взглядами гуманисты по мнению В.М. Богуславского, приходят к выводу, что: «поведение людей вовсе не определяется их взглядами, сторонниками которых они себя объявляют; чаще (а значит есть исключения!) всего происходит обратное – люди избирают мировоззрение в зависимости от своих корыстных побуждений».[80] Конечно, в данном случае, наиболее ярко этот пример подтверждается на попытках «власть имущих» приобрести популярность в обществе, утвердиться или усмирить «врагов истинной веры» т.е. инакомыслящих. Особенно возмущение гуманистов вызывала жестокость массовых расправ, чинимых над инаковерующими. Сомнения, впрочем, не заставляют гуманистов отказаться от своих мировоззрений и к концу XVI в. гуманистические представлений о Человеке, получают наиболее законченную форму и обстоятельную аргументацию в этико-философских учениях, которые актуальны и в настоящее время. Несомненно, самый значительный результат тот, что гуманизм эпохи Возрождения подготовил формирование национальных культур, хотя с их появлением уступил им место.
Гуманисты переосмыслив исторический опыт человеческого бытия, обогатили его своим уникальным опытом и самое главное открыли человека самому себе. На верхнем интеллектуальном полюсе общественной жизни накопился заряд церковно- феодального мракобесия , а на нижнем – « молнии» бунтов и ересей, отражающих стремление человеческой мыли к свободе. Революция духовная (в сфере культуры) предшествовала революциям политическим. Ренессанс раскрепостил человеческий разум, что стало необходимым условием будущего социального раскрепощения и утверждения, как ценности, демократических норм. Возрождение выковало образ Человека - волевого, решительного, непреклонного, земного в своих чувствах и помыслах и одновременно высоконравственного, богоподобного, богоравного в своей свободе, в могуществе своего разума. Обращение титанов Ренессанса к античной эстетической традиции было не только опорой, стимулом и материалом для выражения новых идей, новых социально-политических и культурных тенденций, но и возрождение свободы философской мысли, продолжение традиций прошлого. Утерянная нить, связь с прошлым была восстановлена и человеческая радость в освобождении, в осознания себя в цепи исторического процесса вылилась в бесконечное и разнообразное буйство красок, идей и форм, звуков, пронизанному светом гуманности и надеждами. Идеал Человека земного, разумного, веселого, дополненного духовностью и возвышенностью чувств, не мог реализоваться в мрачной действительности средневековья. Смелые устремления вольнолюбивой гуманистической мысли были сдавлены, словно железным обручем, феодальной реакцией. Однако внутренние силы Возрождения были настолько велики, что именно в эпоху своего угасания, умудренное и просветленное, оно выдвинуло для философии, социальной мысли и культуры в целом уже не масштаб одной личности, или, города, или страны, но масштаб всего человечества.
Возрождение «разбудив» человека, пробудило от спячки всю Европу. Освобожденная мыслящая личность бросается в водоворот буржуазного накопительства, пытаясь наверстать упущенное время, когда материальные ценности были привилегией единиц. Идеалы гуманизма отступают перед новой идеологией « джентльменов удачи», циничных, жестоких, цепких, прагматичных. Мечта познания и творческой активности вырвалась к свету науки и техники. «Примат материальный» стремительно утверждается на новых позициях оттесняя « примат морального».
Искренность, жажда истины и свободы, неустрашимый порыв к свету знания, постижения смысла человеческого бытия и наполнение его существование духовностью – вот те «зерна», которые отделило от «плевел» Возрождение. «Зерна», которые по законам «генетической памяти» сохранившись, взошли уже на новых нивах истории в XX веке.
ГЛАВА 2
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО
Не думаю, чтобы плоды моих
занятий намного пережили меня,
о бессмертии для них и мечтать
не смею.
Эразм Роттердамский.
Изучение деятельности и творческого наследия Эразма Роттердамского, как наиболее яркого представителя гуманистического движения не только Германии, но и всей Европы, не возможна без последовательного изучения процесса формирования его гуманистического мировоззрения, что и является общей целью данной главы дипломной работы.
«Зарисовка» исторического портрета Эразма Роттердамского создается посредством изучения исследований С.П. Маркиша[81], М.М. Смирина[82], А.Д. Сухова[83], Л.С. Чиколини [84], Л.И. Григорьевой[85], А.Э. Штекли[86]. Содержание второй главы включает в себя следующие разделы:
2.1. Становление гуманистического мировоззрения Эразма Роттердамского.
2.2 Эразм Роттердамский – ведущий гуманист Германии и Европы XVI в.
В каждом разделе даются обобщающие выводы, в которых определяются основные принципы мировоззрения Эразма Роттердамского и особенности их формирования. Определяющим является общий вывод ко второй главе дипломного проекта, в котором раскрывается историческая роль гуманиста в истории Германии и Европы.
2.1. СТАНОВЛЕНИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОГО
МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО
Становление гуманистического мировоззрения Эразма Роттердамского началось в детские годы и связано с пребыванием его в Девентерской школе «братьев общей жизни», где здесь он впервые встретился с двумя решающими для всей его дальнейшей жизни духовными движениями – гуманизмом и так называемым « новым благочестием». Очень многое в мироощущении Эразма –не только в богословских его принципах, но и шире, в философских взглядах, - легко и убедительно объясняется влиянием именно этого периода времени.
В дальнейшем секуляризация мышления произошла под влиянием итальянизированного французского гуманистического движения в Париже, где Эразм обучался с 1492 по1499 гг. Решающими в формировании взглядов великого гуманиста оказало пребывание его в Англии в возрасте 30 лет, где он познакомился с передовыми мыслителями Томасом Мором и Джоном Колетом. К 32 годам мировоззрение Эразма Роттердамского, как гуманиста было сформировано полностью.
Эразм родился в ночь с 28 на 29 октября 1469 года. Год рождения его был и остается предметом ученых споров. Пятисотлетний юбилей Эразма отмечался в разных странах на протяжении четырех лет – с 1966 по 1969.Но наиболее вероятной датой считают 1469 год, принятую земляками великого гуманиста: 1969 год был объявлен в Голландии « годом Эразма». Он появился на свет в голландском городе Роттердаме. Голландские земли входили тогда в состав герцогства Бургундского; Эразм родился в правлении последнего герцога Бургундской династии, Карла Смелого. В ту пору фамилии у голландцев еще не существовали, люди звались либо по отчеству, либо по месту рождения.
Имя «Эразм» – греческого происхождения; в русском переводе оно звучит как «любимый» или «желанный»; в латинском – «desiderius». Позже, уже взрослым, Эразм присоединит латинский перевод к греческому оригиналу и станет известен всему миру как Дезидерий Эразм Роттердамский.
Он был незаконнорожденным ребенком .Отцом его был священник, а мать служанкой. Пятно незаконного происхождения наносило человеку тяжелый урон, как нравственный, так и вполне вещественный – препятствуя карьере, особенно духовной. Папа Юлий II в 1506 году особой грамотой (бреве) освободил Эразма от всех канонических ограничений, налагавшихся на него рождением вне брака. В 1517 году Лев X подтвердил это решение.
Четырех лет от роду мальчика отдали в школу в городе Гауда, а пять лет спустя мать отвезла Эразма и старшего брата Питера в Девентер и поместила в школу при соборной церкви святого Лебуина. Школа пользовалась доброй известностью не только в Голландии, но и в соседних областях
В 1485 году в Девентере вспыхнула чума. Мать Эразма – она жила вместе с сыновьями в Девентере – умерла; оба юноши возвратились в Гауду, близ
которой служил на приходе их отец. Вскоре скончался и он. Опекуны желали,
чтобы Эразм и Питер поступили в монастырь. Сироты сопротивлялись этому плану, как могли, и в конце концов, получили разрешение продолжить прерванные занятия в Хертогенбосе. Здесь им пришлось худо: Хертогенбосская
«общежительная братия» учила своих питомцев кое-как и все силы употребляла лишь на одно – убедить или принудить молодых людей принять
монашеские обеты. Питер и Эразм продолжали упорствовать, но не известно, чем бы кончилась эта борьба, если бы чума не посетила и Хертогенбос.
В 1487 году оба брата снова в Гауде. Эразм сделался послушником обители Стейн, принадлежавшей к ордену августинских уставных каноников и расположенной примерно в полутора километрах от Гауды, и по истечении недолгого срока послушничества принял постриг.
Первое время в Стейне Эразм чувствовал себя спокойно. В обители была хорошая библиотека, он много читал, - и «языческих» классиков, и древних христианских писателей, - беседовал и переписывался с друзьями, сочинял стихи. Но довольно скоро ему становится тесно и душно в монастыре. Он умолкает, замыкается, думает лишь о том, как из опротивевшего монашеского мирка снова вырваться в мир, где не только опасности и губительные соблазны, но и знание, мудрость, наука. Случай вырваться представился в 1493 году. Генрих Бергенский, епископ соседней Камбрейской епархии, готовился к поездке в Рим и искал ученого секретаря, безупречно владеющего латынью. Разрешение на временную отлучку было получено и от настоятеля монастыря, и от генерала ордена, и от епископа Утрехтского, в чьей епархии находился Стейн.
Служба у епископа продолжалась более года и сложилась совсем не так, как рассчитывал Эразм. Путешествие в Рим расстроилось, время проходило в бесконечных кочевьях с места на место, из одной епископской резиденции в другую, работы было очень много, досуга для ученых и поэтических трудов не оставалось вовсе. Летом 1492 года Эразм упросил епископа отпустить его в Париж, учиться богословию, и в сентябре был уже студентом богословского факультета Парижского университета. Здесь Эразм впервые непосредственно соприкоснулся с традициями итальянского гуманизма и активно общался с гуманистами Парижа.[87] До весны 1499 года оставался он парижским студентом, существуя не столько на мизерную стипендию Генриха Бергенского, сколько частными уроками. На попечении у него были подростки, которым надо было преподать общеобразовательный курс наук, именовавшийся в средние века
«семью свободными искусствами». Главным в этом курсе была латынь, универсальный язык тогдашней науки и литературы, целью было выучить мальчика правильно и изящно выражать свои мысли устно и письменно. Чтобы учить в согласии с новыми взглядами, требовались и новые учебники, а их еще не было. Эразм составлял для своих подопечных собственные пособия; печатать их он не торопился, но друзьям передавал и пересылал регулярно. Все это время он искал доброхотных меценатов, которые захотели бы обессмертить свое имя покровительством будущему светилу богословия и словесности. Осенью 1498 года такой меценат, наконец, нашелся: ульям Блаунт, четвертый лорд Маунтджой (ок. 1479-1534).
В мае 1499 года Маунтджой увозит Эразма в Лондон. Первый визит Эразма в Англию продолжался сравнительно недолго – немногим полугода, но английские встречи оказались чрезвычайно важными для дальнейшей судьбы, прежде всего – встречи с Томасом Мором и Джоном Колетом. Универсальный язык средневековья – латынь - начисто снял языковые барьеры. Томас Мор для Эразма без всякого сомнения стал самой замечательной личность среди всех, кого Эразму удалось узнать за свою жизнь. Во многом Эразм и Мор были несхожи и словно бы дополняли друг друга, образуя вдвоем действительно
«совершенного человека», «венец природы». Они не просто любили друг друга, гордились и восхищались друг другом – они были необходимы друг другу.[88] « Дружеские связи двух ученых привели к созданию совместного труда под названием «Лукиановы вещицы», что стало незаурядным событием в истории европейской культуры».[89] Казнь Мора станет для Эразма тяжелой утратой, он утратит всякую связь с внешним миром и через некоторое время сам уйдет в небытие.
Интерес Эразма к религии, к ее внутреннему, в первую очередь, содержанию, к книгам Священного писания, как к источнику личного благочестия, возник в школьные и укрепился в первые монастырские годы. Затем он отступил на задний план перед гуманистическими интересами филолога и литератора. Но « Восстановление им подлинных текстов Нового завета и сочинений «отцов церкви» оказало огромное влияние на научную критику Библии, что имело большое значение для возрожденческого свободомыслия в масштабах всей Европы».[90] В ученой среде его и заметили, и оценили, « но трудно не согласиться с мнением одного американского исследователя, что к тридцати годам Эразм не создал еще почти ничего, а умри он около сорока, его едва ли помнили бы сегодня».[91]
Чтобы стать властителем дум предреформационной Европы, а потом более четырех столетий сохранять репутацию самого крупного или, по малой мере, образцового представителя ренессансного гуманизма, чтобы прийти живым в XX век, он должен был снова обратиться к богословию, к проблемам веры и благочестия. «Возможно, это прозвучит парадоксально, но, не утвердись Эразм в богословии, останься он преимуществу филологом и литератором, не было ни «Похвалы глупости», ни иных произведений, которыми восхищается сегодняшний читатель, относя их к сфере художественной литературы».[92] Новое обращение к богословию и построение его на фундаменте твердых и глубоких филологических познаний, на изучении древнейших источников христианства, своего рода союза богословия с гуманистической наукой Ренессанса были первоначально следствием влияния Колета, Мора и других английских гуманистов, которых часто именуют «христианскими гуманистами». В не слишком густые ряды «христианских гуманистов» становится теперь и Эразм, чтобы со временем занять место в самой голове колонны.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
