Научная работа: Структура и регуляция активности ферментов подсемейства 3А цитохрома Р-450

Механизм суицидального ингибирования вовлекает CYP3A-зависимое формирование реактивного метаболита (ов), который в форме ковалентной связи с ферментом ведет к ее инактивации. Соответственно, в естественных условиях эффективность зависит от общей суммы, в большинстве от концентрации ингибитора, который подвергается экспозиции CYP3A; количества CYP3A; и порционирования реактивного метаболита между CYP3A и другими макромолекулами, относительно уровня ресинтеза нового фермента [114]. Поэтому, возможно, что, из-за меньшего количества CYP3A представленного в энтероцитах, в сравнении с печенью [64], механизм-основанное ингибирование после перорального приема, например, ацетиленовых стероидов селективно ингибирует скорее кишечный, чем печеночный метаболизм.

Интересными можно считать данные о взаимодействии CYP3A и Р-гликопротеида.

P-гликопротеид у людей – продукт MDR1 гена, который функционирует как трансмембранный насос. Его суперэкспрессия и роль в развитии мультилекарственной резистентности опухолевых клеток, подвергнутых экспозиции средствами химиотерапии, хорошо известны [17]. Однако, P-гликопротеид - также представлен в нескольких нормальных тканях [17], где рассматривается как функционирующий в системах: абсорбции кишечного эпителия, предотвращения распространения лекарственного средства (гематоэнцефалический барьер), или стимуляции элиминации лекарственного средства (печеночная каналикулярная мембрана и проксимальный почечный каналец). Таким образом, P-гликопротеид - колокализован в клетках, в которых CYP3A также экстенсивно экспрессируется, например энтероциты и гепатоциты. Эти два белка, функционируют в направлении контроля внутриклеточной концентрации ксенобиотиков. Известно, что значительное перекрытие спектров существует между химическими веществами и лекарственными препаратами, взаимодействующими с P-гликопротеидом и CYP3A [18]. Это вероятность случайна и скорее следует из широких специфик субстратов индивидуальных белков, чем из более фундаментальной взаимосвязи. Например, значительное число, но не все (например бензодиазепины), CYP3A субстраты взаимодействует с P-гликопротеидом как субстраты и-или ингибиторы (блокаторы кальциевых каналов, азол, противогрибковые средства, иммунодепрессанты и антибиотики с макроциклическим лактонным кольцом). Соответственно, коадминистрация двух CYP3A субстратов может иметь в результате взаимодействия, которые отражают ингибирование 1) только метаболизма, 2) только снижение P-гликопротеина, или комбинация обоих эффектов [19]. [Thummel K. E. In vitro and in vivo drug interactions involving HUMAN CYP3A. ,Annu. Rev. Pharmacol. Toxicol. 1998. 38:389-430]

Watkins в 1985 году идентифицировал глюкокортикоид-индуцибельный цитохром P450 в человеческой печени. Molowa в 1986 году сообщил о полной cDNA последовательности этого P450. Wrighton и Vandenbranden в 1989 изолировали CYP3-тайп цитохрома P450 из человеческой плодной печени. Гибридизацией соматической клетки и гибридизацией in situ, Riddell и в 1987 году определил, что ген, кодирующий фермент нифидипин- оксидазу (CYP3) находится на 7 хромосоме. Назначение 7 хромосомы было подтверждено Gonzalez в 1988 году методом использования гибридов соматической клетки. Эти авторы также обеспечили дополнительное доказательство в поддержку тождества P450PCN1 и нифидипин- оксидазы. Многоточечным анализом связи, использующим DNA маркеры, с известным расположением на хромосоме 7, Brooks в 1988 году пришел к заключению, что наиболее вероятное месторасположение CYP3 является- 7q21-q22.1. Никакая рекомбинация с COL1A2 (120160) маркером не была найдена. Spurr в 1989 году определил CYP3 на 7q22-qter изучением набора гибридов соматической клетки по принципу человек- грызун. Inoue в 1992 году отобразил CYP3A4 к 7q22.1 флюоресценцией гибридизации in situ. Далее, Lehmann в 1998 году идентифицировал отдельный рецептор ядра человека, названный прегнан X рецептором (PXR), который связывается с элементом ответа в CYP3A4 промоторе и активизируется широким диапазоном лекарственных препаратов, известных как идукторы экспрессии CYP3A4. При сравнении человеческого PXR с Pxr мыши получены различия в их активации некоторыми медикаментами, которые можно частично объяснить видоспецифичными эффектами соединений на экспрессию CYP3A4 гена. Эти результаты обеспечили возможность объяснения на молекулярном уровне способности неполярных химических соединений индуцировать CYP3A4 и, кроме того, обеспечили основание для разработки в исследованиях in vitro, возможностей предикции взаимодействия медикаментов у человека. Индукция CYP3A ферментов видоспецифична и включает в себя 1 и более клеточных факторов или рецептор-подобных ксеносенсоров.

Рис.10 - Механизм индукции генов цитохрома Р-450 с учетом роли ядерных рецепторов и других внутриклеточных систем

Xie в 2000 году идентифицировал PXR/SXR как один из таких факторов. Он показал что целенаправленный сбой Pxr гена мышей блокировал индукцию CYP3A прототипами индуктора типа дексаметазона или прегненолон-16-альфа-карбонитрила. У Pxr-свободных мышей, несущих трансген для активизированной формы человеческого SXR, с конститутивно высоким уровнем экспрессии CYP3A гена, происходило усиление протекторной функции относительно токсических ксенобиотиков. Xie также продемонстрировал, что разновидности начал рецептора, скорее всего представляют собой структуру промотора CYP3A генов, который отвечает за видоспецифичный образец индукции CYP3A. Таким образом, появилась возможность генерировать 'гуманизированных' мышей, содержащих трансген, которые были чувствительны к человеческим специфическим индукторам типа антибиотика рифампицина. Xie сделал заключение, что SXR/PXR гены кодируют первичные видоспецифичные ксеносенсоры, которые являются посредниками адаптивного печеночного ответа, и могут представлять основу биохимического механизма человеческой ксенопротекции. [N. Engl. J.Med 338, 916, 1998; Drug Metab. Dispo 27, 1260, 1999]. Tirona в 2003 году доказал, что отдельный нуклеарный рецептор гепатоцита нуклеарный фактор -4-альфа (HNF4A; 600281) вовлечен в PXR- и CAR-опосредованную активацию транскрипции CYP3A4. Он идентифицировал специфический цис-действующий элемент энхансера CYP3A4 гена , который способствует закреплению HNF4-альфа и таким образом способствует PXR- и CAR-опосредованной активации гена. Фетальные мыши с условным делетированным Hnf4-альфа демонстрировали снижение или отсутствие экспрессии CYP3A. Кроме того, взрослые мыши с условно делетированным геном в тканях печени демонстрировали снижение базальной и индуцированной экспрессии CYP3A. Эти данные идентифицировали HNF4-альфа как важный регулятор координации реакции на ксенобиотики, опосредованной нуклеарным рецептором.

Рис 11 - Роль ядерных рецепторов в процессе транскрипции гена

Как извесно, два близко родственных самостоятельных гормональных рецептора ядра вышуказанный прегнан X рецептор (PXR) и основной андростан рецептор (CAR) - появились как регуляторы транскрипции и экспрессии гем- содержащих монооксигеназ цитохрома P 450, с которыми связываются, подверженные окислительному метаболизму ксенобиотики. [Clin. Pharmcokinet 38, 493, 2000].

Таблица 6 - Механизмы индукции различных изоформ цитохрома Р-450

Открытие PXR как первичного регулятора индукции экспрессии CYP 3A в печени и кишнике имеет большое значение для процессов биотрансформации лекарственных средств [J. Clin. Invest, 102, 1016, 1998] Как известно, посредством CYP3A метаболизируется большинство лекарственных препаратов, и ненамеренная активация PXR у людей может приводить к нежелательным взаимодействиям лекарственных средств или увиличения уровней токсических метаболитов.[Clin. Pharmcokinet 38, 493, 2000].[Bertilsson et al. 1998, Blumberg et al. 1998, Lehmann et al. 1998]. Примечательно, что экспрессии PXR не было обнаружено авторами в тканях человеческого легкого методом Northern blot analysis [Bertilsson и другие. 1998, Blumberg и другие. 1998, Lehmann и другие. 1998]. Что, однако не исключает возможности экспрессии в некоторых специфических типах легочных клеток. [Baes et al. 1994]. Чрезвычайно низкие уровни САR mRNA обнаружены в легочной ткани методом Northern blot после длительной экспозиции [Baes и другие. 1994].[Lampen A, Christians U, Guengerich FP, Watkins PB, Kolars JC, Bader A, Gonschior AK, Dralle H, Hackbarth I, Sewing KF: Metabolism of the immunosuppressant tacrolimus in the small intestine: Cytochrome P450, drug interactions, and interindividual variability.], [Drug. Metab. Dispos 1995, 12:1315-1324, Olsen A, Hansen KT, Friis C: Pig hepatocytes as an in vitro model to study the regulation of human CYP3A4: prediction of drug-drug interactions with 17І-ethynylestradiol.], [Chem.-Biol. Interact 1997, 107:93-108, Bader A, Hansen T, Kirchner G, Allmeling C, Haverich A, Borlak JT: Primary porcine enterocyte and hepatocyte cultures to study drug oxidation reactions.Br. J. Pharmacol 2000, 129:331-342].

Поскольку человеческий CYP3A P450 семейство, состоящее по крайней мере из четырех высоко гомологичных генов, и экспрессируется восновном в печени. Для того, чтобы исследовать экспрессию членов семейства CYP3A индивидуально, авторы подготовили олигонуклеотиды, специфичные к каждому CYP3A mRNA и использовали Северный блот-анализ и/или полимеразную цепную реакцию, для изучения РНК взрослой и плодной печени, вариации в экспрессии форм CYP3A в течение развития. Schuetz JD и др., нашли, что значения CYP3A4 (P450NF) mRNA, были получены только Северным блотом в постнатальном периоде, отличались высокой вариабельностью (с 10 уровнями) посравнению с образцами взрослых, и, в отличие от копий крыс (CYP3A1/2), не находились под влиянием рода. Напротив, присутствие изоформы CYP3A7 (HFLa) mRNA, как предполагалось, не было ограничено плодной печенью, а наблюдалось в семи из 13 образцов печени взрослых (54 %). CYP3A5 (HLp2), как mRNA, также был обнаружен во всех образцах плодной, и в трех из 13 взрослой печени (23 %) а в двух из этих трех соэкспрессировался с CYP3A7 mRNA.

CYP3A5 и CYP3A7 экспрессируются на сходных уровнях в плодной печени любого рода. Кроме того, экспрессия CYP3A7 в плодной печени имеет меньшее значение переменной (< с 2.5 уровней) чем CYP3A4 у взрослых. Авторы утверждают, что вопреки преобладанию представлений, экспрессия CYP3A7 в печени не ограничевается фетальным периодом, а скорее представляет вторую CYP3A форму, которая селективно экспрессируется у взрослых. [Selective expression of cytochrome P450 CYP3A mRNAs in embryonic and adult human liver. Schuetz JD, Beach DL, Guzelian PS. Department of Medicine, Medical College of Virginia, Richmond 23298-0267.]

Используя искусственный бактериальный хромосомный (BAC) клон, Finta C. и др. отобразили локус человеческого цитохрома P450 3A (CYP3A), содержащий гены кодирующие CYP3A4, CYP3A5 и CYP3A7. Гены лежат по направлению "голова® хвост" в порядке 3A4, 3A7 и 3A5. В обоих межгенных областях (3A4-3A7 и 3A7-3A5), авторы обнаружили несколько дополнительных экзонов цитохрома P450 3A, формирующих два CYP3A псевдогена. Эти псевдогены имеют ту же самую ориентацию как CYP3A гены.. Удивляет, что 3A7 mRNA разновидность была обнаружена между экзонами 2 и 13 одного из псевдогенов (нижележащего по отношению к 3A7) которые соединены после 3A7 терминала экзона. Это происходит как в mRNA молекуле, которая состоит из 13 3A7 экзонов и двух дополнительных экзонов в 3 ' конце. Дополнительные два экзона, берущих начало от псевдогена, находятся в измененной рамке считывания и следовательно имеют способность кодировать полностью отличную последовательность аминокислоты, чем канонические CYP3A экзоны 2 и 13. Эти результаты могут представлять генерализованный эволюционный процесс, происходящий с генами, имеющими потенциал, для захвата (кэпирования) соседних последовательностей и использования их как функциональных экзонов. [Finta C, Zaphiropoulos PG ,The human cytochrome P450 3A locus. Gene evolution by capture of downstream exons.. Center for Nutrition and Toxicology, Department of Biosciences at NOVUM, Karolinska Institute, SE-14157, Huddinge, Sweden.] Имеется приблизительно 10 уровневая вариабельность метаболизма CYP3A4 субстратов in vivo, включая антибиотики рифампицин и кетокеоназол, блокатор кальциевых каналов нифидипин, и иммунодепрессант циклоспорин [Thummel и Wilkinson, 1998; Guengerich, 1999]. Эта вариация может затрагивать эффективность лекарственного средства и токсичность. Вариабельность экспрессии CYP3A4 по крайней мере частично зависит от множественных факторов, включая индукцию лекпрепаратами, эндогенными соединениями, и химикалиями окружающей среды, а также включает генетические факторы. Последние данные свидетельствуют о том, что область кодирующая CYP3A4 - также наследственно вариабельна [Sata и другие., 2000; Eiselt и другие., 2001].

Особенности генетических вариаций CYP3A4 недавно стали извесны. Мутация в 5'-upstream боксе проявлялась CYP3A4*1B (A290G), и наблюдалась в 52 % афроамериканцев и 9.6 % европейцев, но не была идентифицирована у азиатов [Ball et al., 1999; Rebbeck, 2000; Sata et al., 2000; Gellner et al., 2001]. Это предположение было связано с прогрессирующей стадией рака простаты у людей [Rebbeck и другие., 1998], и тем не менее несет защитные эффекты для вторичного рака, вызванного препаратами химиотерапии, типа эпиподофилотоксинов (которые метаболизируются CYP3A4) используемых для лечения лейкемии,. [Felix et al., 1998.]. Однако, этот полиморфизм кажется, не затрагивает конститутивных уровней CYP3A4 [Wandel и другие., 2000]. Gonzales и коллеги [Sata и другие., 2000] описали два кодирования SNPs, включая CYP3A4*2 (S222P) найденный только у европейцев финского происхождения с аллельной частотой 2.7 %, и единственный случай CYP3A4*3 (M445T) в китайской популяции из 178 индивидуумов.

Baculovirus, экспрессирующий CYP3A4*2 белок, демонстрировал увеличение в Km для нифидипина, но не для тестостерона, в отличии от CYP3A4*1. Что ограничивало информативность эффектов новой M445T аллели на метаболизм [Sata и другие., 2000]. CYP3A4*4 (I118V), CYP3A4*5 (P218R), и CYP3A4*6 (терминирующий кодон в 285) были получены авторами в китайской популяции с аллельными частотами 1.4%, 0.98%, и 0.5%, и все эти различные аллели были связаны с более низкими соотношениями 6  -гидроксикортизола к свободному кортизолу, как и в исследованиях in vivo. [Hsieh и другие., 2001]. Каталитическая активность неизмененного типа CYP3A4 и аллельных вариантов сравнивались авторами, используя тестостерон и инсектицид хлорпирифос, как прототипы 3A4 субстратов. Две аллели, S222P и L373F, как стало извесно , оказывают влияние на каталитическую активность к некоторым субстратам. [Sata и другие., 2000 ; Eiselt и другие., 2001]. Интересно, F189S и L293P мутации имели сходное влияние на метаболизм обоих субстратов подобным образом. F189S аллель значительно понижает интенсивность обмена для тестостерона и хлорпирифоса, по сравнению с неизмененным типом CYP3A4, в то время как L293P аллель продемонстрировала более высокие значения обмена для обоих субстратов. Эти результаты свидетельствуют об возможности индивидуальных изменений способности метаболизировать не только тестостерон, но и другие потенциальные субстраты.

Значения обмена для CYP3A4*1, F189S, L293P, M445T, и P457S 7.03, 1.9 (P < 0.05), 12.4 (P < 0.05), 5.8 и 5.9 nmol/min/nmol.

Сообщения о последних результатах исследований обеспечили обстоятельное свидетельство в поддержку ассоциации между генетическим полиморфизмом (A->G) в 5 '-фланкированным регионом (-290) CYP3A4 и изменениями ферментной активности. [. P. Rivory (1)(2), H. Qin (3), S. J. Clarke (2), J. Eris (4), G. Duggin (4), E. Ray (4), R. J. Trent (3), J. F. Bishop (2)Frequency of cytochrome P450 3A4 variant genotype in transplant population and lack of association with cyclosporin clearance., L]

Как известно CYP3A активность есть сумма активностей семейства CYP3A генов, включая CYP3A5, для которого характерен полиморфизм экспрессии на высоком уровне. Поскольку CYP3A5 представляет по крайней мере 50 % от общего печеночного содержания CYP3A, полиморфизм его экспрессии у людей имеет огромное значение, поэтому CYP3A5 может быть наиболее значимым генетическим контрибьютером к межиндивидуальным и межрасовым различиям в случаях CYP3A-зависимого лекарственного клиренса и в качестве ответной реакции на введение многих лекарственных препаратов. [Kuehl P, Zhang J, Lin Y, Lamba J, Assem M, Schuetz J, Watkins PB, Daly A, Wrighton SA, Hall SD, Maurel P, Relling M, Brimer C, Yasuda K, Venkataramanan R, Strom S, Thummel K, Boguski MS, Schuetz E, Sequence diversity in CYP3A promoters and characterization of the genetic basis of polymorphic CYP3A5 expression.. Department of Molecular and Cell Biology, University of Maryland at Baltimore, Baltimore, Maryland, USA]

Как стало недавно известно, экспрессия CYP3A5 в альвеолярных макрофагах репрессируется курением табака [Piipari и др. 2000]. Механизм этого явления еще недостаточно изучен.

Люди имеющие, по крайней мере, одну аллель CYP3A5*1 экспрессируют относительно большие количества CYP3A5. Результаты, представленные авторами, указывают на то, что полиморфизм одного нуклеотида (SNPs) в CYP3A5*3 и CYP3A5*6 аллелях, в результате альтернативого сплайсинга и белковой трансации заканчивается отсутствием CYP3A5 в человеческих тканях у некоторых индивидуумов. CYP3A5 чаще экспрессируется в печени афроамериканцев (60 %) чем в у евроамериканцев (33 %). [Kuehl P, Zhang J, Lin Y, Lamba J, Assem M, Schuetz J, Watkins PB, Daly A, Wrighton SA, Hall SD, Maurel P, Relling M, Brimer C, Yasuda K, Venkataramanan R, Strom S, Thummel K, Boguski MS, Schuetz E.,Sequence diversity in CYP3A promoters and characterization of the genetic basis of polymorphic CYP3A5 expression. Department of Molecular and Cell Biology, University of Maryland at Baltimore, Baltimore, Maryland, USA].

Отличия в активности различных ферментов цитохрома P450 (CYP) в популяциях демонстрировались авторами на основе генетических или энвироментальных детерминат. Интересными можно считать изучения, направленные на выяснение различий и особенностей метаболической активности различных изоформ иих аллелей у разных демографических групп. Испанцы - большая демографическая группа, и во всем мире и в пределах Соединенных Штатов; следовательно возможность различий в метаболизме между мексико и евро- производными популяциями было бы интересно определить относительно CYP2E1 и CYP3A. Авторы провели исследование, где все 15 субъектов, принимавших участие в исследовании были мужчины и получали внутривенно в дозе 1 мг и орально в дозе 2 мг [(15) N (3)] -маркированный мидазолам единовременно для того, чтобы характеризовать диспозицию бензодиазепина в этих двух популяциях. Отсутствие любых различий в диспозиции мидазолама указывает но то, что, с фармакокинетической точки зрения, дозировки лекпрепаратов, метаболизируемых CYP3A не должны иметь различия у мексико и евроамериканцами. [Cytochrome P450 2E1 and 3A activities do not differ between Mexicans and European Americans.Poland RA, Lin KM, Nuccio C, WilkinsonGR. Department of Psychiatry, Research Center on the Psychobiology of Ethnicity, Harbor-UCLA Medical Center, Torrance, CA, USA.]

Экспрессия CYP3A4 изменяется по 40 уровням в зависимости от индивидуальных собенностей человеческой печени, и метаболизм CYP3A4 субстратов изменяется по крайней мере по 10 уровням in vivo. Полиморфизмы одного нуклеотида (SNPs) в CYP3A4 были идентифицированы прямым секвенированием геномного DNA в 72 индивидуальных формах от трех различных этнических групп, включая европейцев, негроидов (афроамериканцы и африканские пигмеи), и представителей азии. Общее количество из 28 SNPs было идентифицировано, авторами, включая пять отвечающих за кодировку изменений M445T (CYP3A4*3), R162Q (CYP3A4*15), F189S (CYP3A4*17), L293P (CYP3A4*18), и P467S (CYP3A4*19). Последние четыре представляют новые варианты аллелей. Расовая вариабильность наблюдалась для частоты индивидуального SNPs. CYP3A R162Q был идентифицирован только в негритянских популяцияхях с аллельной частотой 4 %. CYP3A4 F189S и CYP3A4 M445T были идентифицированы у европейцев с аллельными частотами 2 % и 4 %, соответственно. L293P и P467S наблюдались только у азиатов с аллельной частотой 2 %. сDNAs для F189S, L293P, M445T, и P467S мутантных аллелей были получены сайт-направленным мутагенезом и экспрессированы на системах экспрессии Escherichia coli. Тестостерон и инсектицид хлорпирифос использовались авторами для оценки каталитической активности наиболее общей CYP3A4 аллели (CYP3A4*1) и ее аллельных вариантов. CYP3A4 F189S демонстрирует более низкие показатели обмена для тестостерона и хлорпирифоса, в то время как CYP3A4 L293P имел более высокие значения обмена для обоих субстратов. Показатели обмена CYP3A4 M445T и P467S аллелей, метаболизирующих вышеуказанные соединения не имели достоверных различий от таковых неизмененного типа CYP3A4. [Anzenbacher P, Soucek P, Anzenbacherovб E, Gut I, Hrubэ K, Svoboda Z, Kvetina J: Presence and activity of cytochrome P450 isoforms in minipig liver microsomes. Comparison with human liver samples.Drug Metab. Dispos 1998, 26:90-93].

Огромное клиническое значение имеют возможности выявления предикторов вторичных новообразований. Поскольку только у меньшинства пациентов с лейкемией возникшей после химиотерапии, различия во взаимодействиях лекарственных средств могут иметь множество предрасполагающих факторов. Мутации в тумор-супрессорных генах или генетических вариациях в метаболизме лекарственного средства - примеры основных факторов риска. Мутации в NF1 (162200) и p53 (191170) тумор-супрессорных генах наблюдались в случаях лекемии связанной с приемом алкилирующих цитостатиков и моносомиями хромосом 5 и 7. Избыток GSTT1 (600436) свободного генотипа наблюдался во взрослой белой популяции с миелодиспластическим синдромом, который снижал детоксикацию канцерогенных веществ, и соответственно, расширял восприимчивость к миелодиспластическому синдрому [Chen и другие., 1996]. Эпиподофилотоксины, которые используются как ингибиторы DNA топоизомеразы 2 в лечении лейкемии связаны с продукцией транслокаций, включая MLL ген, за счет субстратов метаболизма CYP3A. Paolini в 1999 году сообщил о существенных увеличениях канцероген- метаболизирующих ферментов CYP1A1 (108330), CYP1A2, CYP3A, CYP2B (123930), и CYP2A в легких крыс, дополненных высокими дозами бета-каротина. Авторы утверждают, что соответственно высокие уровни CYPS у людей предраспологают индивидуума к риску развития рака при биоактивации табачным дымом широкого спектра проканцерогенов, таким образом объясняя коканцерогеный эффект бета-каротина у курильщиков. Имеются несколько проводящих путей, вовлеченные в метаболизм тестостерона, и генов, которые регулируют эти проводящие пути, включая 5-альфа-редуктазу-2 (SRD5A2; 607306) и CYP3A4, которые были вовлечены в пороцессы восприимчивости при раке простаты (176807). CYP3A4*1B аллель (124010.0001) может уменьшать окислительную деактивацию тестостерона [Rebbeck и другие., 1998]. Известно, что афрамериканцы имеют самый высокий зарегистрированный уровень рака простаты в мире. Zeigler-Johnson в 2002 году изучали различия в генотипах SRD5A2 и CYP3A4 согласно этнической принадлежности. Они нашли, что CYP3A4*1B аллель чаще встречалась у жителей Ганы и афроамериканцев, (частота гена больше чем 50 %) чем у европейцев (меньше чем 10 %), и очевидно отсутствовала у азиатов. Rebbeck в 1998 году наблюдал полиморфизм в нифидипин-специфичном элементе ответа CYP3A4 промотора, которым он определил как CYP3A4-V. Уокер в 1998 году обнаружил, что последовательность agggcaagag была наиболее часто встречаемой у европейцев и тайванцев; agggcaggag (CYP3A4-V) присутствовал у 9 % европейцев, 53 % афроамериканцев, и 0 % тайванцев. Существенный дефицит изоформы CYP3A4-V был найден Феликсом в 1998 году у субъектов, которые страдали связанной с предыдущим химиотерапевтическим лечением лейкемией, при условии, что лечение проводилось препаратами, которые метаболизируются посредством CYP3A.

Человеческие раковые образования ободочной кишки, груди, легкого, печени, почек и простаты, как известно, также экспрессируют изоформы цитохрома P450 (CYP) , включая изоформы CYP 3A и CYP 1A .

Изучение гепатоцелюлярных опухолей методом иммуногистохимического окрашивания демострирует наличие CYP1 в большинстве (65 %) а также CYP 3A в почти половине 42 % исследований. Другие исследования показали, что первичные и вторичные опухоли печени могут экспрессировать CYP 450 изоформы 1A1, 2A6. 2B6, 2C8/9. 3A4, 4A. [Philip ft al., 1994]. Более детальное изучение показало, что и CYP IA и CYP3A белок присутствовал во всех аденомах и > 60 % раков. [McKay et til.. 1993]Рак желудка также экспрессирует CYP1A (51%i) и CYP3A (28%i). [Murray i't cil.. 1998]. Клетки рака почки, основной злокачественной опухоли почки, последовательно экспрессирует CYP3A. RT-PCR показал, что CYP3A5 и CYP3A7 mRNA представлены во всех образцах опухоли, тогда как CYP3A4 mRNA был обнаружен в большинстве (65 %,)[Murray ft ill.. 1999]. Аденокарциномы легких и клетки карциномы, все экспрессировали CYP3A, тогда как CYP2E1 был представлен только в (46 %.).

Суммируя все вышеизложенное, необходимо отметить, что в практическом аспекте важно учитывать то, что пути метаболических превращений лекарственных средств и пути метаболических превращений токсичных соединений носят однонаправленный характер, поэтому на путях метаболизма лекарственных средств и ксенобиотиков возможно развитие реакций взаимодействия. Имеется достаточное количество экологических факторов, угнетающих активность Р 450 - это ацетат ртути, свинец, никель, кадмий, мышьяк, фенолы, четыреххлористый углерод, анилин. Напротив, к стимуляторам цитохрома Р 450 относятся бензопирен, ацетон, бензол, изопропанол, хлорированные инсектициды (ДДТ, гексахлоран). Способностью повышать активность пероксидазы, НАДФ - цитохром Р450 - редуктазы обладают соединения марганца. На активность флавопротеинов избирательно оказывают стимулирующее действие марганец, железо, медь, молибден.

Поэтому явления профессиональных вредностей, а так же состояние экологической ситуации, ее влияние на генетический механизм, так же необходимо учитывать.