Учебное пособие: История педагогических систем
[97] Правда, из новых начал воспитание далеко, конечно, не все и не вдруг могла усвоить себе школьная практика. Осуществление новых начал на практике, обычно, нуждается в целом ряд условий, которые нужно еще создать. Но новые педагогическая начала, однако, имели уже ясное выражение в педагогической теории, конечно, всегда более идеальной, чем практика, и всегда упреждающей последнюю. Мы здесь имеем в виду, главным образом, перемены в педагогическом сознании, а не в педагогической практике.
[98] 1-е послание к Коринф., 6 гл. 19 ст.
[99] Поэты гуманисты Германии все одушевлены необыкновенной любовью к родине, к своему народу. Прославляя изобретение книгопечатания, поэт Цельтес с гордостью отмечает, что изобретатель — немец. Он убеждает своих соотечественников не ездить учиться в Италию, и приглашает любознательных Итальянцев в Германию, и т. д. Яков Вимфелинг, Себастиан Брант и другие гуманисты Германии — яркие националисты.
[100] Если последнее получило заметных выразителей и сторонников во Франции, то это, быть может, объясняется свойствами французского гения (духа), который и вообще занять, преимущественно, улучшением человеческой жизни, повышением ее удобств.
[101] Sander, „Lexicon d. Padagogik”, —„Qeschichte”: „В христианском средневековье, по примеру бл. Августина в его сочинении” De civitate Dei”,—в теологически-философскую систему схоластиков было вкраплено и общее историческое знание. Впервые же подчеркнул (betonte) необходимость и важность специального исторического изучение гуманизм 15-го и 16-го веков, — в Германии, собственно Яков Вимпфелинг, написавший „Историю германских деяний” („Epitome rerum germanicarum”, 1505 an.). Лютер и еще более Меланхтон также рекомендовали изучение истории”.
[102] У Рамуса (1515—1572 г.) мы впервые встречаем, вместе с ясным сознанием важности изучения природы, и энергичную защиту родного языка в обучение
[103] По сознанию важности того или другого изучения, в гуманистической педагогии и различают два течения: словесное и реалистическое. Первое развивается, преимущественно, в Германии, второе пробивается в Англии и развивается, преимущественно, во Франции. Этого мы коснемся подробнее ниже, при изложении педагогических теорий гуманистов Англии и Франции.
[104] В улучшении методов имело не малое значение и открытое в это врем искусство книгопечатания. Оно удешевило книги и тем содействовало освобождению учащихся и учащих от прежних средств изучение предмета, — списывание и заучивание наизусть.
[105] Этому способствовало открывшееся вместе с книгопечатанием политипажное искусство, искусство печатания картин. В конце 15-го столетие появляются иллюстрированные книги, с изображением животных, птиц и т. п. См. Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 137.
[106] Принесены они христианством.
[107] Этот взгляд, вероятно, подсказывался и полемикой с католической церковью, которая, в оправдание упрека, что она держала и держит народ вдали от Св. Писания, ссылалась на необходимость для правильного понимание Слова Божия известного образования, которым владело тогда преимущественно духовенство.
[108] Доселе многие получали образование, чтобы занять какую-нибудь духовную должность и получить хороший приход. Теперь этот мотив отпал. Не удивительно, что многие из родителей и удерживали своих сыновей от дальнейшего образования, пуская их по другой дороге. Тем более что в то время торговля и промышленность процветали и представляли, в житейском смысле, лучшие перспективы. См. Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 142.
[109] В 1524 году в Виттенбергском университет Меланхтон имел на своей лекции о Демосфене всего 4 слушателя. Он жалуется, что „поэзия (т. е. вообще светская литература и наука) юношеством пренебрегается, псевдотеологи прогнали муз варварской руганью”. Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 142.
[110] Schiller, ibid , S. 95.
[111] Т. е. через 7 лет после начала своей реформаторской деятельности (если началом считать 1517 год, когда он выступил против индульгенций).
[112] Schiller, ibid., S. 95-96.
[113] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 143.
[114] Латинскими школами назывались „городские школы” с латинским обучением, т.е. приблизительно высшего типа.
[115] Zenz-Frank-Ziegert, ibid, S. 145.
[116] Zеnz-Frank-Ziеgеrt, ibid., S. 144, Compayre, ibid., p 93
[117] Грамматики латинского языка Доната и Александра Вилла-Деи.
[118] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 147, Compayre, ibid., p. 94-95.
[119] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 147148.
[120] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 148. Положение учителей было всегда плачевным. В городских школах средневековья, гд впервые начинает складываться особый класс светских учителей, учителя, в дополнение к скудному вознаграждение за свой труд, „должны были заниматься какими-нибудь побочными занятиями”, напр., „мелкой торговлей, держать пивные, играть в качестве тапера, вырезывать силуэты и пр. См. Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 109. В эпоху гуманизма положение дела не изменилось. Эразм говорит о своем времени: “Конюхи и сокольники (сторожа при охотничьих соколах) получают больше жалованья, чем учителя”. Учителя всецело зависели от милости городских советов, отсюда происходили частые перемены мест.
[121] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 148.
[122] Латинского, греческого и еврейского, но не материнского. „Лютер, замечает Compayre, (ibid., p. 95), „еще не достаточно избавился от старого духа (du vieil esprit), чтобы понять, что народный язык должен быть базой всего наставления. Он оставил Коменскому честь окончательно отделить начальную школу от латинской”.
[123] Compayre, ibid., p. 96.
[124] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., S. 149. Compayre, ibid., p. 96.
[125] Он, поэтому, считается основателем единого немецкого литературного языка.
[126] Игнатий Лойола 1491 1556 г.
[127] Собственно, год утверждение ордена папой. В действительности, он начал действовать несколько раньше.
[128] В 16 и 17 столетиях орден продолжает развивать свою школьную деятельность, захватывая Польшу и Литву. (М. Ястребов — „Иезуиты и их педагогическая деятельность в Польше и Литве”. — Труды Киев. Дух. Академии, 1869 г., февр.). Только 18-е столетие, век просвещения, поставил этой деятельности границы. В 1773 году орден был закрыть папою Климентом XIV-м, и с этого времени начался упадок иезуитских школ. В 1814 году орден был восстановлен папой Пием VII, но школьная деятельность его уже не могла возродиться в прежнем объеме и независимости. Школьным делом начинает все более и более ведать государство, простирая надзор и влияние свое и на частные школы. Этому порядку вещей должны были, разумеется, подчиниться, до некоторой степени, и иезуитские школы.
[129] Устав „Ratio Studiorum” был составлен, собственно, комиссией из 6 патеров, вызванных Аквавивой из разных стран Европы. Составлялся этот педагогический кодекс в течение 14 лет. В выработке его „характерно то обстоятельство, что генерал ордена, рассылая устав преподавателям иезуитских учебных заведении, просил их отмечать и указывать все недостатки предполагаемой организации, в какой мере они обнаружатся при применении принципов Устава на практике”. Проф. Лапшин, „Лекции по истории педагогических теорий”, ч. I, стр. 110.
[130] Как это было и, вообще, в тогдашних школах (типа Штурма).
[131] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., s. 178. См. также Schiller, ibid., s. 134.
[132] Для низших классов ежедневный латинский перевод не должен был превышать 4 строк, для средних классов — 7 строк.
[133] Иезуитские школы обычно имели два отделения, — низшее (studia inferiora) и высшее (stidia superiora). Первое состояло из пяти классов. Высшее отделение носило университетский характер и состояло из двух факультетов, — философского и богословского. См. Квик „Реформаторы воспитания М. 1893 г., стр. 26-27. Ястребов, „Иезуиты и их педагогическая деятельность в Польше и Литве”. Труды Киев. Дух. Академ., 1869 г. февр„ стр. 267 268.
[134] Квик, ibid, стр. 30.
[135] Управление школой или коллегией принадлежало ректору, который обязан был давать подробные отчеты о вверенной ему школе начальнику округа или провинции, — провинциалу. Но, собственно, инструктором учебного дела был не ректор, а так называемые praefecti studiorum См. Schiller, ibid., s. 131.
[136] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., s. 179. Также Квик, ibid., стр. 28
[137] Вероятно, за это и хвалить иезуитские школы величайший философ Англии, основатель философского эмпиризма, Бэкон(15б1—1626 г.), говоря: „Тому, кто интересуется воспитанием юношества, надо рекомендовать ученье иезуитов: нельзя вести его лучше”. Compayre, ibid., р. 114. Совсем другой отзыв дает виднейший представитель рационалистической философии, философии века Просвещения, Лейбниц (1646 — 1716 г.), по которому „иезуиты в деле воспитания стоят ниже среднего” (audessous du mediocre).
[138] Труды Киев. Дух. Акад.” 1869 г., февр., М. Ястребов, ibid., стр. 263.
[139] Этим, отчасти, и объясняются те особенности метода, о которых говорить Compayre (р. 121): „возбуждать дух, — довольно для того, чтобы он вышел из своей инерции и своего невежества, но слишком мало — для того, чтобы он начал действовать самостоятельно, мужественно раскрывая все свои способности, — таков метод иезуитов”.
[140] Schiller, ibid., S. 135. Грамматика, как и другие подобные руководства (по греч. языку), полны филологических курьезов.
[141] Sсhi1ler, ibid., S. 136.
[142] Schiller, ibid., S. 137. Квик, „Реформ. воспитания”, стр. 34.
[143] Квик, ibid., стр. 40, примеч., приводить на этот счет мудрые слова основателя ордена, Лойолы: „Пусть ваш разум исполнится сознанием, что и душа, и тело созданы десницей Божией: мы должны будем отдать Ему отчет в этих двух сторонах нашего существа; мы не должны ослаблять одну из них, помня, что мы должны любить всего человека, как Он сам возлюбил его”.
[144] Квик, ibid., стр. 39., примечание. Квик ссылается на Воспоминание бывшего питомца Иезуитов” („Erinnerungen eines ehemaligen Jesuitenzoglings”, Leipzig, 1862 Jahr.) Kohlera, который сделался Евангелическим священником, но с теплотой вспоминает о своих бывших наставниках, о доброте их и заботах о здоровье и отдыхе детей: „Каждый мальчик”, говорить он, „чувствовал себя всегда в руках человеческого Провидения”.
[145] М. Ястребов, ibid., „Труды Киев. Дух. Акад.”, стр. 270-271.
[146] Compayre, ibid., р. 120. Выдержки из „Воспоминаний Сен-Симона. Здесь же приводится еще характерное изречение иезуитов: „нужно так прилепиться к римской церкви, чтобы считалось черное то, что она объявляет черным, хотя бы оно и было белым”.
[147] Напр., Франсуа-Мари-Аруэ (собственное имя Вольтера, род. в 1694 г.), язвительный враг иезуитов, получивший воспитание в иезуитской школе. Его отвращение к иезуитской системе сказывалось уже в школе, почему один из учителей тогда же сказал о нем, что он сделается врагом церкви.
[148] Закон Божий преподавался только раз в неделю.
[149] Zenz-Frank-Ziegert, ibid., s. 179.
[150] Консерватизм французского национального сознание подтверждает и для настоящего времени такой тонкий и всеобъемлющий исследователь психологии народов, как Г. Лебон, в своей книге „Психология социализма”. Но теперь, вместо отдельных лиц, в противовес консерватизму общественного сознания, представителем новаторского настроение является отдельный город, и, разумеется, новаторские стремления его имеют значительную практическую силу.
[151] В Англии, напротив, общественное сознание настолько быстро впитывает новые идеи, что, в противовес этой быстроте, там проявляется сознательный культ старины, сознательное оберегание традиций, и это никого не беспокоит. И в соответствие этому общему сознанию, там нет таких революционных направлений и умов, как в истории Франции.
[152] Сюда можно отнести и третью черту, тесно связанную со второй, — известную долю скептицизма, никогда не покидающую французских новаторов прошлого. Рабле умер со словами: „Отправляюсь искать великое „Быть может”” („Se m’en vais chercher un grand Peut-être”. — Г. Шерр, Иллюстриров. всеобщая история литературы”, т. 1, стр. 236). Монтень в своих Опытах” обыкновенно заканчивает свои размышления глубоко-скептическим: „Что я знаю!” (Que sais je?). Руссо подвергает сомнению ценность всей так наз. человеческой культуры.
[153] И. Шерр „Иллюстрированная всеобщая история литературы”, т. 1, стр. 244. Варварский язык схоластиков высмеивается в речи „искусного оратора Сорбонны”, обращенной к великану Гаргантюа с просьбой отдать колокола которые тот снял с церкви. Оратор говорит Гарагантюа, что их кто-то уже хотел купить „из-за субстантификального квалитета элементарной комплексии, интронифицированной внутри террестритета их квиддитативной природы, для экстронейзирование своих галонов и турбин от наших лоз, если – и не наших, то как раз около”...
[154] Избранные места из „Гаргантюа и Пантагрюэля”, Изд. „Педагогическая библиотека К. Тихомирова и А. Адольфа, М. 1896 г., стр. 14.
[155] ibid стр. 16.
[156] ibid., стр. 17-18.
[157] Напившись за обедом, Гаргантюа „с трудом бормотал сквозь зубы Gratias” (благодарственную молитву). Избранные места из Рабле; изд. Тихомирова и Адольфа, стр. 19.
[158] Zenz-Prank-Ziegert, ibid., S. 186.
[159] Рабле, „Избранные места”, ibid., стр. 20 и 26.
[160] ibid., стр. 25 и 26. А в дождливую погоду, „вместо ботанизирования они шли в москательные кладовые, в семенные лавки, в аптеки, внимательно рассматривали там коренья, листья, плоды, и семена чужеземных растений, смолу, мази, а вместе с тем и то, как все это подделывают”, ibid., стр. 28.
[161] Рабле „Избран. места”, стр. 22.
[162] ibid., стр. 27—28.
[163] Рабле. “Избранные места”, ibid., стр. 20.
[164] Избранные места – Рабле”, стр. 29 и 22.
[165] Если хочет Гаргантюа, то они с воспитателем или читают, или беседуют, и до тех пор, пока есть желание, ibid., стр. 21 и 26.
[166] Здесь сказывается личное расположение Рабле к филологическим занятиям: в Бенедиктинском монастыре, кроме классических языков, он занимался еврейским и арабским.
[167] Естественная дань гуманистическим тенденциям!
[168] „Избранные места” из Рабле, стр. 35.
[169] Рабле, „Избранные места” в издании К. Тихомирова и А. Адольфа, стр. 20 и 27.
[170] Рабле, „Избранные места”, ibid., стр. 21 и 23—25.
[171] Рабле первый говорить о пользе физического труда”,— замечает Квик в своих Реформаторах воспитания”, стр. 42. Но, в действительности, мы встречались с этой мыслью уже у Т. Мора.
[172] Рабле, ibid., стр. 37.
[173] Как и самыми первыми мыслителями-философами, начавшими историю самостоятельной философской мысли, свободной от религиозных традиций, были мыслители с натуралистическими интересами (Фалес, Анаксимандр и др.)
[174] Автобиографические данные разбросаны по „Опытам” Монтеня. „Избранные места из „Опытов Монтеня”, в изд. Тихомирова и Адольфа, стр. 119. Впоследствии, ради того же опрощения, только в более широком смысл, в деревню посылает Руссо и своего Эмиля.
[175] Избранны я места из „Опытов” Монтеня, стр. 99.
[176] Избранные места из Монтеня, стр. 100.
[177] И если бы здесь мой учитель, вспоминает Монтень (ibid., стр. 102) „был так безрассуден, что запретил бы мне читать, то я, наверно, вынес бы из коллегии только ненависть, отвращение к книгам, как случается с большинством нашей дворянской молодежи”.
[178] Кн. 1-ая, глава 24-ая, „О педантизме”, и 25-ая „О воспитании детей”; кн. 2-я, гл. 7-я, „О любви родителей к детям”.
[179] Проф. Лапшин в „Истории педагог. теорий” (литографир. изд.), ч. 1, стр. 89—90, говорит, что Монтень „всякое знание прямо выбрасывает за борт”.
[180] Опыты”, ч. 3-я, гл. 8, — „Избранный места из Монтеня” в изд. Тихомирова и Адольфа, стр. 115.
[181] Мы собираем мнения и знание других, и этим ограничиваемся, вместо того, чтобы сделать их своим достоянием. Но что за толк в пище, которая не переваривается, не превращается в пищевую кашицу и не усваивается нашим организмом? Избранные места”, ibid., стр. 56. „Мы умеем сказать: так говорит Цицерон, такова манера Платона; это — слова Аристотеля. Но сами-то мы что говорим? Как рассуждаем? Как поступаем? ведь, просто сболтнуть сумеет и попугай”, ibid., стр. 55. См. также стр. 57, 60, 62, 70, 73, и др.
[182] ibid., стр. 59.
[183] ibid., стр. 57.
[184] В этюд по вопросу, предложенному на премию Дижонской академией: „Способствовало ли восстановление наук и искусств улучшению нравов?”. „Мы портились по мер того”, — „говорит здесь Руссо,— „как наши науки и искусства совершенствовались”, — Ж. Ж. Руссо, Собрате сочинений. Теории воспитания”, изд. и редакция Н. Л. Тиблена, СПб., 1866 г., стр. 563. Это почти повторение выражения Монтеня по адресу ученых педантов: „Postquam docti prodierunt, boni desunt”, — „как только появились ученые, стали исчезать хорошие (добрые”). .Избранные места из Монтеня”, стр. 70.
[185] Избранный места из Монтеня”, стр. 71.
[186] ibid., стр. 71.
[187] ibid., стр. 81. См. также стр. 74 и 78 „При хорошем обучении”, говорит Монтень, „все, что представляется нашим глазам, заменяет для нас книгу: шалость пажа, глупость слуги, разговор за столом,—все это новый материал для размышления”.
[188] ibid., стр. 74.
[189] „Он ставить ее на первом план”,—Zenz-Frank-Ziegert, ibid., стр. 188.
[190] Избранные места”, ibid., стр. 87. Нас учат жить тогда, когда жизнь уже прошла. Сто учеников получили ужасную болезнь, прежде чем дошли до урока Аристотеля „о воздержании”.
[191] Избранный места”, ibid., стр. 117.
[192] Избранный места”, ibid., стр. 79.
[193] Избранный места”, стр. 83.
[194] Избранный места”, ibid., стр., 99.
[195] При том, „на свете страшно развилась болтливость, и я почти не встречал такого человека, который бы не говорил, скорее, больше, чем меньше того, сколько следует”, — ibid., стр. 93.
[196] ibid., стр. 94.
[197] ibid., стр. 98
[198] В этих видах требовала нравственного ценза от учителей и строгого выбора в материал для чтения.
[199] Это было и верой Сенеки, Плутарха, Цицерона, вообще, стоической моральной философии, которую особенно ценит Монтень. По Сенеке, „virtus non aliud, quam recta ratio est”, „добродетель не иное что, как правильный разум”. Н. К. Кибардин, „Система педагогики по творениям Бл. Августина”, „Правосл. Собесед.” 1910 г., сент., 320 стр.
[200] Монтень и повторяет как раз, кстати, латинское изречение: „Postquam docti prodierunt, boni desunt”, — „с тех пор, как стали появляться ученые, перестали быть добрые”, — „Избр. места”, стр. 60.
[201] Избранные места”, ibid., стр. 107. ,Некоторым матерям доставляет удовольствие, когда их ребенок свернет шею петуху, или мучает собаку и кошку; есть такие дураки отцы, которые видят признак воинственного духа в том, что их сын бьет мужика или лакея, которые не защищаются; или считают ловкостью, если их сын самым вероломным образом проведет или обманет товарища. А между тем это — зародыши и корни жестокости, тиранства, предательства”.
[202] ibid., стр. 108.
[203] Избранные места”, ibid., стр. 75. „Недостаточно закалить душу у ребенка,— надо укрепить ему и мускулы”.
[204] ibid.. стр. 89.
[205] Идеал эпикурейско-стоический, как у Т. Мора.
[206] Избранные места”, ibid., стр. 86.
[207] Избранные места”, ibid., стр. 75.
[208] Избранные места”, ibid., стр. 119. И так как в жизни может встретиться все („и тюрьмы, и пытки”, — замечает Монтень, ibid., стр. 75), то и ребенка надо приучать ко всему (и к усталости, и к перенесению болей, и к пользованию то теплым, то холодным, и к поту, и пыли, и т. п.), „хотя бы, при этом, часто пришлось пренебрегать медицинскими предписаниями” (ibid. стр. 75). Позднее Руссо также не будет особенно уважать медицину.
[209] ibid., стр. 74.
[210] ibid., стр. 75: Благодаря присутствию родителей слабнет авторитет воспитателя, „который должен быть неограниченным в отношении ребенка”; представляют некоторые неудобства и уважение, которое оказывают ребенку слуги в дом, и имущественное положение родителей.
[211] ibid., стр. 119.
[212] Избранные места”, ibid., стр. 123.
[213] Избранные места”, стр. 90.
[214] Спевзипп, племянник Платона и его последователь, 4 в. до Р. Хр.
[215] Избранные места”, ibid.” стр. 123.
[216] Избранный места”, стр. 105.
