Дипломная работа: Международно-правовой механизм эксплуатации углеводородных месторождений
Установлено, что ранее п. «г» ст. 2 Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Сахалинской области от 29 мая 1996 года, в соответствии с которым «исходя из географических, экономических, социальных, национально-культурных и иных особенностей Сахалинской области, к предметам совместного ведения органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти Сахалинской области, помимо предметов совестного ведения, установленных статьёй 72 Конституции Российской Федерации, относятся ... вопросы освоения и рационального использования минерально-сырьевых, углеводородных, водных биологических, и иных природных ресурсов на территории Сахалинской области, в том числе на участке континентального шельфа и 200-мильной экономической зоны Российской Федерации, в соответствии с федеральным законодательством»[33], не соответствовал ч. 1, ч. 4 ст. 5; ч. 1, ч. 2 ст. 67; п. «д», п. «е», п. «н» ст. 71 Конституции РФ.
По мнению В.П. Орлова, нормы многих соглашений о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ нарушали равенство субъектов РФ[34]. Согласно А.В. Вылегжанину, анализ Федерального закона «О территориальном море, внутренних морских водах и прилежащей зоне Российской Федерации» от 31 июля 1998 года № 155-ФЗ, позволяет сделать вывод о том, что приморские субъекты РФ обладают некоторыми полномочиями в области управления природопользованием на акватории РФ, однако ни один вид акватории РФ не входит в состав территории приморских субъектов РФ[35]. Это достаточно убедительная позиция.
Управление - это функция динамических систем, которая предполагает воздействие субъектов на объекты в целях обеспечения целостности и функционирования динамических систем, приведения в порядок информационных, материальных и энергетических связей. Взаимодействие «субъект -объект управления» реализуется на основе самоорганизации. Известно, что государственное управление с одной стороны — это вид деятельности в целях реализации государственной власти, который обладает компетенциональной и функциональная спецификой (исполнительно-распорядительная деятельность органов государственного управления с применением властных полномочий в целях исполнения требований и применения нормативно-правовых актов); с другой стороны, - это основанная на законодательстве РФ оперативная и повседневная реализация органами исполнительной власти функций государственного управления[36].
По мнению Г. Бейтсона, экологию образуют, во-первых, экономика материалов и энергии (биологическая экология), во-вторых, экономика информации и энтропии (информационная экология). Экология цивилизации - это открытая система высокой цивилизации (то есть цивилизации, которая использует природные ресурсы только в целях необходимых изменений, обладает полным арсеналом техники и ценностей, и ограничивает трансакции с окружающей средой) и окружающей среды, функционирование которой достигается при соревновании в гибкости высокой цивилизации и окружающей среды. Социальная гибкость (то есть незарезервированный для какой-либо цели потенциал изменений высокой цивилизации) является природным ресурсом, следовательно, предметом эффективного управления[37].
Управление в области экологии - отмечает А.К. Голиченков, - это деятельность в целях справедливого удовлетворения потребностей граждан, государства и общества в природных ресурсах и благоприятной окружающей среде. По мнению М.М. Бринчука, управление в сфере добычи и транспортировки углеводородов и охраны окружающей среды - это деятельность в целях обеспечения исполнения законодательства РФ об окружающей среде. По мнению О.И. Крассова, управление в сфере охраны окружающей среды — это подзаконная исполнительно-распорядительная деятельность государственных органов исполнительной власти и органов местного самоуправления в целях обеспечения экологической безопасности, восстановления и сохранения окружающей среды[38]. «Образец для подражания при организации природопользования - пишет Л.А. Тимофеев, - следует искать в развитии естественных природных процессов, в моделировании для нужд общества действий самой природы, являющейся целостной и высокоорганизованной системой. К числу её основных черт можно отнести: взаимосвязь и взаимообусловленность всех элементов, круговорот вещества, наличие законов и закономерностей, отсутствие отходов»[39].
Интегрированное прибрежное и океаническое управление - указывает А.Н. Вылегжанин, — это процесс принятия решений, который реализуется на постоянной основе, в целях устойчивого использования, развития и защиты приморских сухопутных, прибрежных морских районов и морских природных ресурсов. Имеют известность несколько слагаемых управления морскими живыми ресурсами, а именно: институциональный компонент, экологический компонент, определение устойчивого максимального вылова, оценка состояния запасов морских организмов и их мониторинг, регулирование рыболовства и экономический компонент).[40]
В проектной документации АСУ и юридической литературе правовое обеспечение — это экспрессия нормативо-правовых актов. Они устанавливают цель, задачи, организацию, статус и структуру, регламентируют создание и функционирование АСУ. По мнению А.Б. Олыианецкого, правовое обеспечение и правовое регулирование не совпадают по содержанию. В правовом регулировании нормы стимулируют и ограничивают изыскание, принятие и реализацию решения. В первом случае правовое обеспечение присутствует, во втором — нет. Следовательно, правовое обеспечение предполагает комплекс мероприятий организационно-правового плана. Правовое обеспечение использования и охраны недр составляют права и обязанности субъектов горного права. Этот феномен предполагает регламентацию ответственности (негативной, ретроспективной) вследствие несоблюдения экологического законодательства РФ. Правовое обеспечение направлено на приведение в порядок социальных связей и соблюдение норм права. Это обстоятельство раскрывает суть права. Оно (право) - нормативное институциональное образование. Биологические, социальные и экономические факторы определяют ситуативную специфику права[41]. «Право, - пишет А.В. Малько, - выступая регулятором общественных отношений, призвано влиять на поведение субъектов, корректировать его в соответствии с определёнными целями»[42]
Действие права, справедливо считает В.В. Лазарев, — это способность права влиять, мотивировать индивидов и общество, обеспечить соответствие социальной / экономической активности целям и принципам права. Правовое обеспечение — это комплекс правовых средств, наиболее оптимальных (и эффективных) способов воздействия права на общественные отношения. Они являются результатом юридической практики. Согласно B.C. Белых, уровень I правовых средств - это нормы права, уровень II - реализация норм права, уровень III - применение норм права. Цели применения юридических инструментов в решении социальных / экономических задач достигаются в процессе использовании правовых средств. По мнению Н.А. Баринова, Ю.Х. Калмыкова, правовые средства - это юридические возможности, используемые в процессе реализации норм права. Правовые средства в нефтяной и газовой промышленности, отмечают Л.В. Каланда, Р.Н. Салиева, - это горное законодательство РФ, субъекты горного права РФ, государственное управление собственностью в процессе поиска, разведки и добычи нефти и природного газа, нефтяные и газовые контракты. Экономическое / правовое регулирование предполагает применение стимулов и ограничений, а воздействие государств на экономику (государственное управление экономикой) - реализацию политики цен, антимонопольной, кредитной, лицензионной и налоговой политики, применение квотирования и сертификации[43].
Промышленное освоение минеральных ресурсов и на акватории, и на территории, предполагает стадию поиска, разведки и разработки. Поиск и разведку образуют атмосферные, геофизические, геохимические и океанографические исследования, сбор минералов морского дна и недр в целях оценки доступности и целесообразности разработки минеральных ресурсов при минимальном воздействии на окружающую среду. Морские ресурсные исследования образуют прямые (например, визуальное наблюдение и сбор минералов), косвенные геофизических (например, акустическая батиметрия, гравитометрия, магнитометрия, сейсморазведка, теплометрия и электроразведка) и геохимических (например, анализ минералов на морском дне и в лаборатории) методы и средства. В целом технологию нефтяной и газовой промышленности образуют поиск и разведка нефтегазоконденсатных месторождений (то есть геологические, геофизические и геохимические изыскания, научные исследования, глубокое поисковое, параметрическое, разведочное и структурное бурение скважин), добыча, переработка, транспортировка, хранение и сбыт газового конденсата, нефти, и природного газа[44].
В целях оптимизации управления эксплуатацией нефтегазоконденсат-ных месторождений на акватории РФ в пределах и вне пределов государственной территории, мы считаем, необходимо, во-первых, определить территорию распространения прав приморских субъектов РФ в управлении природными ресурсами акватории РФ в пределах государственной территории на местности, во-вторых, установить целесообразность, а при необходимости провести «административную» делимитацию - то есть «районирование», -внутренних морских вод РФ, территориального моря РФ, исключительной экономической зоны РФ и континентального шельфа РФ
1.3 Лицензирование добычи и транспортировки на море
В целях лицензирования добычи и транспортировки на добычи и транспортировки углеводородов из морских пространств РФ и в исключительной экономической зоне РФ применяется пакет документов, в который входят: законодательные акты РФ[45], подзаконные нормативно-правовые акты, изданные Правительством РФ[46], подзаконные нормативно-правовые акты, изданные Министерством природных ресурсов РФ[47], подзаконные нормативно-правовые акты, изданные Федеральным горным и промышленным надзором России[48], подзаконные нормативно-правовые акты, изданные Государственной геологической службой РФ.5
В соответствии с п. 3 ст. 8 Федерального закона «О континентальном шельфе Российской Федерации» от 30 ноября 1995 года № 187-ФЗ, в лицензию дополнительно должны включаться следующие сведения: об экологическом обеспечении пользования участками, включая организацию экологического мониторинга, взаимосогласованные методики возмещения ущерба, наносимого живым ресурсам; о мерах по предотвращению и ликвидации аварийных ситуаций; о страховании, консервации и ликвидации (уборке) установок и сооружений по завершении работ.
«Правовое регулирование социалистической собственности в её движении - пишет А.В. Карасе, - осуществляется гражданско-правовыми и административно-правовыми методами и соответственно относится частично к области гражданского, частично области административного права ... Земля, её недра, леса и воды, изъятые из гражданского оборота, безусловно, ни при каких условиях не могут передаваться по гражданско-правовым сделкам, и передача их возможна только на основании административных распорядительных актов органов власти»[49]. «Лицензирование, учёт и контроль ... - отмечает Ю.В. Разовский, осуществляются в рамках только административного регулирования»[50]. Это достаточно убедительная позиция.
«... граница между недрами и поверхностью (землёй) как самостоятельными объектами права исключительной государственной собственности - указывает Н.Б. Мухитдинов, - должна проходить там, где использование земной толщи, в качестве недр, не влечёт отрицательные последствия для землепользования, а использование её в качестве поверхности не наносит вреда недрам ... Недра - это часть природной среды, которая может быть использована для удовлетворения народнохозяйственных нужд путём извлечения (отделения) или размещения подземных сооружений, хранения соответствующих веществ и материалов, захоронения вредных веществ и отходов производства, сброса сточных вод. В этом определении недра характеризуются свойством непотребляемости, неуничтожаемости ... если то или иное месторождение в данный момент по тем или иным причинам не разрабатывается, это не говорит о том, что оно не является недрами»[51].
В процессе исследования юридической природы договорных отношений в недропользовании установлено, что сервисным контрактам без риска в гражданском законодательстве РФ соответствует договор возмездного оказания услуг (глава 39 части II [ст. 779 - ст. 783] Гражданского кодекса РФ), сервисным контрактам с риском - договор подряда (§1, §4, §5 главы 37 части II [ст. 702 - ст. 729, ст. 758 — ст. 768] Гражданского кодекса РФ), соглашениям о разделе продукции - договор аренды (§1 главы 34 части II [ст. 606 -ст. 625] Гражданского кодекса РФ). Фундаментом внедрения договорных отношений в горное право является ст. 101 Закон РФ «О недрах» от 21 февраля 1992 года 2395-1. Однако, в соответствии с абз. 13 ст. 101 Закона РФ «О недрах» от 21 февраля 1992 года №2395-1, основанием получения в пользование участка недр может быть только вступившее в силу соглашение о разделе продукции, заключённое в соответствии с Федеральным законом «О со- глашениях о разделе продукции» от 30 декабря 1995 года № 225-ФЗ, а Указ Президента РФ «Вопросы соглашений о разделе продукции при пользовании недрами» от 25 декабря 1993 года № 2285 и виды договоров, предусмотренные в части II Гражданского кодекса РФ, игнорируются.
На практике правительства государств и нефтяные компании проводят переговоры в рамках контрактной и концессионной систем. Контракты - это элемент континентальной правовой традиции, и предполагают сохранение права государственной собственности на месторождения полезных ископаемых. Концессии - это элемент англосаксонской правовой традиции, и предполагают возникновение права частной собственности на полезные ископаемые. В соответствии с сервисными контрактами с рисками или без риска и соглашениями о разделе продукции, нефтяные компании приобретают право собственности на часть доходов от продажи добытой продукции и часть добытой продукции соответственно. При заключении сервисных контрактов с риском или без риска вопрос о возникновении права частной собственности на добытую продукцию не ставится. В соответствии с соглашениями о концессии и соглашениями о разделе продукции, нефтяные компании приобретают право собственности на часть добытой продукции соответственно в устье скважины и месте назначения продукции[52].
Глава 2. Международно-правовой механизм эксплуатации углеводородных месторождений: проблемы и пути решения
2.1 Правовое обоснование платности при эксплуатации углеводородных месторождений
На акватории острова Сахалин открыто 9, на территории - 62 нефтега-зоконденсатных месторождения [1 января 1992 года]; прогнозные ресурсы акватории оцениваются в 1916 млн. тонн, территории — в 305 млн. тонн условного топлива (559 и 115 млн. тонн нефти соответственно) [1 января 1988 года], геологические / извлекаемые запасы на территории оцениваются в 96.356 / 68.368 млн. тонн газового конденсата, 1684.854 / 341.007 млн. тонн нефти, 938.61 млрд. м3 природного газа [1 января 2001 года]; на акватории забор пластового флюида производится из 3 / 4 лицензионных участков недр, на территории - из 42 / 34 [1 января 1998 года / 1 января 1999 года]; оформлена 12/21 лицензия на геологоразведку [1 января 1999 года / 1 января 2000 года], 4/51 лицензия на забор пластового флюида [1 января 2000 года]. В лицензиях распределено 86.8 % балансовых запасов газового конденсата, 98.8 % - нефти, 90.4 % — природного газа [1 января 2001 года]; оформлено 43 лицензии на забор, 51 - на сброс, 16 - на забор и сброс воды, 6 - на право пользования участком акватории (191.3 км2) [1 января 2002 года][53].
