Дипломная работа: Корпорация власти
На этом история злополучных мешков не закончилась. Осенью 1999-го года солдат А. Пиняев с товарищами на рязанском складу с оружием и боеприпасами нашли мешки с надписью «Сахар» и попробовали чайку с их содержимым. Вкус им не понравился, и они доложили начальству о находке. В результате после многочисленных допросов фээсбэшники заставили Пиняева отказаться от своих слов, после чего на него завели уголовное дело за кражу со склада с боеприпасами кулька с сахаром. Однако, ФСБ – настолько многофункциональная организация, что имеет отношение даже к мелким кражам продуктов питания! Судя по всему, именно с этого склада были получены те самые мешки, заложенные в подвале дома.
Позже по НТВ показали передачу Николаева, где проходили открытые дебаты сотрудников ФСБ, военных, адвокатов и жильцов дома, который пытались взорвать. Присутствующие специалисты, то есть военные, высмеивали версию об учениях, в то время как фсбэшники в открытой «схватке» ничего толкового в свою защиту сказать не смогли. Сотрудники ФСБ путались в показаниях и говорили совершенно неубедительные истории. И хотя собравшиеся люди были совсем не на стороне силовиков, последние, ввергаясь в бред и путаницы, до конца отнекивались от всех обвинений. В общем, федералы позорно провалились, после чего отказались выступать в открытых дебатах с населением. Лишь те, кому есть что скрывать, боятся открытости… И над НТВ как независимом каналом нависла серьезная угроза. А генеральная прокуратура России просто отказала рязанцам в возбуждении уголовного дела против сотрудников ФСБ.
А. Литвиненко и Ю. Фельштинский в своей книге пишут о том, что незадолго до взрывов в других городах, вследствие некоторой утечки информации, в ФСБ поступали сигналы о готовящихся терактах, но служба их просто игнорировала. Также авторы приводят многочисленные показания журналистов и даже сотрудников спецслужб, которые оспаривают версию чеченского следа в терактах. До проведения терактов с Невинномысского химкомбината было похищено шесть тонн гексогена,… но никакого расследования по факту такого крупного хищения не проводилось. Все это, несомненно, наводит на мысль…
21 августа 1999 года был произведен теракт в торговом комплексе на Манежной площади, который официально списали на чеченцев, несмотря на то, что генеральным директором этого комплекса был чеченец. Вообще, взрывы начались до предвыборной компании Путина и закончились [на время] после избрания Путина президентом и начала полномасштабной войны с Чечней (как раз тогда чеченским боевикам было выгодно мстить). Все это тоже наводит на мысли…
Бизнесмен А. Гочияев снял несколько складов для коммерческой деятельности. Его крупно подставили, заложив в них взрывчатку. После взрыва на двух складах Гочияев сам позвонил в милицию, скорую помощь и службу спасения, предположив, что на других арендованных им помещениях также может находиться взрывчатка. Когда правоохранительные органы по его наводке обнаружили склад со взрывчаткой на Борисовских Прудах, вместо того, чтобы устроить там засаду и задержать преступников, которые явились бы за таймерами, они объявили по телевизору о находке, то есть предупредили преступников. Такое поведение органов как минимум странно. Самого же Гочияева просто выставили крайним, обвинив в организации терактов; в его отношении была команда не задерживать, а уничтожить. Сестру Гочияева пытали спецслужбы, прибегая к недозволенным методам дознания в надежде выбить из нее показания против брата.
13-го сентября 1999 года Геннадий Селезнев выступил с заявлением о взрыве в Волгодонске. Взрыв на самом деле произошел, но тремя днями позже выступления Селезнева. Как это можно объяснить? И когда Селезневу задали вопрос о том, как он в понедельник узнал о взрыве, случившемся в четверг, спросившему – В.В. Жириновскому – в ответ просто выключили микрофон. Однако…, самим Нострадамусу и Ванге далеко до спикера по части предсказаний…
На адвоката семьи жертв московских терактов М. Трепашкина было сфабриковано уголовное дело, согласно которому он уличается в связи со спецслужбами Великобритании по компрометации ФСБ путем обвинений спецслужб в организации взрывов домов в российских городах. Трепашкин планировал собрать пресс-конференцию, на которой он хотел представить доказательства причастности спецслужб к терактам, но непосредственно перед ней он был арестован. Странное совпадение, которое указывает на вполне разумную стратегию силовиков не столько посадить «преступника», сколько помешать ему публично выступить против «защитников российского народа», поскольку подобные выступления представляют собой угрозу не только высокопоставленным лицам из спецслужб, но и Путину.
Когда официальные органы отказались расследовать обстоятельства взрывов, заинтересованными лицами была создана Общественная комиссия, занимавшаяся расследованием терактов. Основной ее движущей силой были С. Юшенков и Ю. Щекочихин. 17 апреля 2003 года был убит Юшенков, а 3 июля – Щекочихин. После их смертей деятельность комиссии фактически прекратилась.
В запрещенном к показу на телевидении (что совершенно неудивительно) фильме «Покушение на Россию» (и в выступлениях некотрых ученых) данная концепция – идея связи терактов с деятельностью спецслужб – хорошо раскручивается. В фильме «Система Путина» также говорится о причастности спецслужб к взрывам. Конечно, я не стану заходить так далеко, чтобы утверждать ее бесспорность, но интересным выступает тот факт, что фильм «Покушение на Россию» и некоторые другие, близкие к нему своим содержанием, запретили для показа на российском телевидении. Не является ли этот запрет (как и многие другие) символом сокрытия чего-то? Этот запрет, возможно, стоит принимать как косвенное доказательство состоятельности идеи об ответственности спецслужб за взрывы. Косвенным доказательством также выступает нежелание правительства расследовать эти дела; если спецслужбы невиновны, они наоборот должны бросить силы на [открытое] расследование – подозрение ведь падает на них. А вместо этого дела просто закрываются, ФСБ не только не подвергается никаким проверкам, но ее полномочия стремятся с инициативы правительства к еще большему расширению. Так, в июне 2010 г. Партия «Яблоко» собирала подписи против принятия нового антинародного закона, согласно которому ФСБ наделяется правом арестовывать любого из нас на 15 суток[91]. Основание этого закона – все та же борьба с экстремизмом и терроризмом, хотя совершенно непонятно, каким образом такой закон может способствовать этой борьбе. Вот борьбе против несогласного народа он очень даже способствует. Государство с сильными службами безопасности необязательно бывает сильным в хорошем смысле этого слова. Скорее наоборот, чем больше полномочий у служб безопасности, тем меньше прав у народа. В этом смысле наибольшая опасность исходит не от беспорядка, а от чрезмерного порядка[92]. Чрезмерный, избыточный порядок – враг справедливости и либерализма. И возникает вопрос: борется ли власть с терроризмом или сама, путем продвижения антинародных законов, учиняет террор?
Версия «внутренних» терактов близка к идее о том, что американское правительство (или мафия, называемая мировым правительством) само устроило взрывы 11 сентября для того, чтобы, в свою очередь, оправдать ввод американских войск в Ирак; сама же «Аль-Каида», равно как и широко распиаренный бедуин Бен-Ладен, вполне возможно, не имеют отношения к данному теракту. В некоторых источниках мы находим предположение о том, что «Аль-Каида» – порождение американских (!) спецслужб[93]. В других работах говорится о внезапности сокрытия улик от независимых экспертов, о запоздалости проведения расследования по делу крушения зданий Всемирного торгового центра и вообще о слабых местах официальной версии[94], что неизбежно наталкивает на мысль о ее несостоятельности. Вообще, ряд независимых экспертов [которым все-таки, несмотря на серьезные препоны, удалось провести экспертизу] решительным образом опровергают официальную версию. Однако идеи о мусульманской агрессии намертво крепко засели в головах западоидов, а реальные факты, по законам информационной войны, менее важны, чем содержание массового сознания. И даже, поверив версии о мусульманском вторжении, мы с неизбежностью – вслед за некоторыми аналитиками постмодернизма – придем к мнению, согласно которому Америка сама [пусть даже не осознанно] породила эту угрозу; учитывая ее агрессию в странах третьего мира, ее бескомпромиссную империалистическую экспансионистскую политику, ислам просто не может не ответить такой же агрессией – и вполне оправданной. То, что Голливуд снимал в своих фильмах-катастрофах, США получили в реальности; кинематографический фантазм сбылся.
Может быть, и у нас и в Америке решили указать общественности на внешнего врага (не мнимого ли?), переложить ответственность с себя на него и тем самым попытаться сплотить народ вокруг того правительства, которое он имеет, а уж совсем не против него. К тому же, как в нашей стране, так и в США, запрещается лоббировать контрверсии, связывающие с терроризмом не указанного правительством внешнего врага, а само правительство. Так, многим американским журналистам, выдвигавшим альтернативные версии событий 11 сентября, пришлось искать новую работу. А некоторым русским писателям типа А. Литвиненко пришлось уйти в мир иной.
Вполне возможно, Путину нужно было найти контрверсию, и он использовал подозрительность населения к чеченцам, продолжив войну с Чечней. Конечно, данные концепции не подтверждены исчерпывающими доказательствами, и это не удивительно – вряд ли им дадут возможность стать «доказательными». Но далеко не все идейные оппозиционеры путинского режима указывают на состоятельность версии причастности ФСБ к терактам. Среди них Ю. Латынина, утверждающая, что война с Басаевым началась еще до взрывов, и это говорит об отсутствии необходимости Путину в поиске предлога для вторжения в Чечню, и что слух о причастности Путина ко взрывам был распространен Березовским, затаившим злость на Путина (олигарх помог Путину прийти к власти, а тот его выгнал)[95]. Однако эти слова, по моему убеждению, не оправдывают премьера и силовые структуры, поскольку другие авторы – А. Литвиненко и Ю. Фельштинский приводят свидетельства того, что ФСБ было вовлечено в преступную деятельность задолго до прихода к власти Путина, еще в начале первой чеченской войны. Кроме того, они весьма подробно описывают случаи конца 90-х замешанности федералов не только в «политически необходимых» взрывах, но и в обычном махровом разбое, похищениях и мокрухе, которые спокойно с них списывались (в случае их разоблачения честными сотрудниками милиции) или же вообще ход расследованию не давался, а его инициаторов ждали увольнение или даже физическая расправа.
Я же, естественно, не претендую на знание истины в последней инстанции, поэтому указываю сейчас лишь на версии – вполне распространенные и во многих местах оправданные. Для окончательного вывода насчет терактов данных явно не хватает. Нельзя приписывать своему недругу все возможные и невозможные преступления только потому, что он недруг. Истина и объективность – дороже всего. Если существуют две [или несколько] противоречащие друг другу версии относительно одного события, каждая из которых не подкреплена достаточной доказательной базой, я могу только представить их на суд читателя, не навязывая ему строгих выводов в поддержку одной и, соответственно, в убыток другой. Хотя читатель может заметить, что я все-таки предпочитаю придерживаться неофициальной версии слишком уж много черных пятен на полотне представленных правительством концепций и одновременно слишком уж явно проявляется запрет на альтернативы, что не может не заставить задуматься. К тому же, как я думаю, А. Литвиненко и Ю. Фельштинский в книге «ФСБ взрывают Россию» дали если и не совсем полную и свободную от дискуссий доказательную базу в поддержку своей концепции (многие сведения трудно или почти невозможно проверить), по части обоснованности официальная версия ей значительно уступает. Как практики так называемых террористов покрыты пеленой таинственности, так и государственные «антитеррористические» меры держатся в строжайшей секретности…
Иногда кажется, что власть, погрязшая в клевете, заслуживает очернения любыми способами, но это не так. Поступать подобным образом – значит сознательно принимать и использовать грязную методологию врага, против которой как раз мы и выступаем. И далеко не всегда получается, что если одна сторона конфликта обманывает (сторонники власти), то другая (оппозиция) с неизбежностью говорит правду. Обе стороны могут врать, и уж не все враги диктатуры отличаются честностью и духовной непогрешимостью. Но если мы считаем себя противниками черного пиара, то не имеем никакого морального права брать его же на вооружение. Вообще, даже если бы мы были не противниками, а сторонниками обмана любой ценой, такая идеологическая позиция все равно не давала бы нам права его использовать. Только не все это понимают и не все этому категорическому императиву следуют. И как это ни парадоксально, к власти приходят не герои, а антигерои, использующие весь арсенал тяжелой артиллерии – черный пиар, подкупы, убийства, теракты. Именно они коррупционеры, хамелеоны-подлизы, лицемеры-перевертыши и откровенные преступники получают «заслуженный» respect. Герои современности – не «верхи» спецслужб типа генералов Здановича и Патрушева, не Путин и Медведев, не толпы послушных и угодливых рабов, готовых ради своего счастья и успеха пойти по головам. Герои – как раз те, у кого находятся силы и смелость противостоять им.
Если на время отсечем идею о причастности силовиков к взрывам в России и признаем общепринятую версию, согласно которой виноваты служители Аллаха, то все равно отчасти упремся в вину не только шахидов, но и силовиков. Так, Ю. Латынина утверждает, что в России самые дешевые теракты потому, что террористам (выходцам из исламского мира) помогают сотрудники милиции за мешок сахара. В Америке, например, спецслужбы в этом смысле не настолько коррумпированы, а потому там устроить теракт будет значительно сложнее[96]. Следовательно, если власть напрямую непричастна к взрывам, она прилагает к ним руку косвенным путем. Не искореняя, а только множа коррупцию как в своих верхних, так и нижних эшелонах, она неспособна бороться с внешней угрозой. Повторимся, что взрывы вполне могут быть результатом не внешней, а внутренней угрозы. И не просто внутренней, а локализованной в самой власти.
Человеку, привыкшему черпать информацию из экрана телевизора и газетных страниц, дико не просто принимать на веру описанную выше концепцию терактов, но даже думать о ней как возможной. Действительно, предположить, что спецслужбы, призванные охранять гражданский покой, способны не только не обеспечивать его безопасность, а объявлять ему войну, обывателю непомерно трудно. Убеждение «этого не может быть» оказывает очень хорошее психологическое давление на сознание «простого человека», хотя кроме субъективизма в нем по сути ничего нет. Наконец, чисто психологически почти любой человек, будучи привязанным к какой-то референтной группе или этносу, будет кривиться при каждом услышанном обвинении в адрес этой группы или этноса и искать повод оспорить подобные обвинения, затронувшие СВОЕ сослуживцев, приятелей, друзей, родственников и т.д. Свое – оно всегда свое, и поэтому оно и предстает в более хорошем свете. Приятней и комфортней «увидеть» неточности и ошибки в идеях, критикующих меня и мое окружение, чем согласиться с критикой. Приятней и комфортней отрицать критику, направленную на мое близкое или дальнее окружение, но все равно МОЕ. Такая вполне нормальная и понятная позиция является барьером для объективности[97]. Другое дело оправдано ли воспринимать то правительство, которое мы имеем сейчас, в качестве референтной группы? Я уверен, что нет. Разве есть какие-то доводы, опровергающие известный факт войны НКВД или КГБ против собственного народа? Разве можем ли мы найти достоверные сведения, ставящие крест на многочисленных репрессиях, имевших места в не столь уж далеком прошлом? Так почему же следует современность рассматривать через призму этого пресловутого «не может быть», когда есть много доказательств (пусть не совсем полных) для поддержки концепта «это вполне возможно»?
Если взрывы организовали они, то есть спецслужбы, то чудовищность этого преступления не имеет никаких мыслимых границ. Кто-то погиб под обломками зданий, а кто-то положил себя в Чечне, война в которой легитимировалась якобы чеченскими терактами. И к чему эти смерти? Ради чего? Ради величия России или ради величия тех, кто у ее руля? Скорее всего именно второе. Обвинения в адрес спецслужб были обнародованы – и почти никаких гражданских возмущений не последовало! Почему? Не только потому, что основной массе все равно, кто за этим стоит. А еще и потому, что массы в обмен за безопасность потребовали фашизма, то есть дали внегласное разрешение властям творить все что угодно, ввергая Россию в пучину бесправия. Однако наведение порядка в стране и борьба с преступностью не должны ограничивать гражданских прав, так как в ином случае это противоречит самой идее порядка и борьбы с преступлениями.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37
