Реферат: Персидская литература
По мере обострения противоречий общественного развития новые литературные явления в последней четверти XIX века развиваются дальше. Критика обветшалых социальных установлений находит место на столбцах зарубежных газет, недосягаемых для шахской цензуры и чаще всего материально поддерживаемых персидскими купцами, проживающими в Турции, Индии, Египте. Таковы газеты: «Эхтер» (Константинополь), «Хабл-уль-Матин» (Калькутта), «Сорейя» (Каир) и др. Самым значительным из этих органов был «Канун» — газета, которую начал издавать в Лондоне в 1890 опальный вельможа и представитель нацменьшинства, армянин Мальком-хан (ум. 1908), который является также автором нескольких политических памфлетов, тайно распространявшихся в Персии, трех пьес, остроумно высмеивающих персидские порядки, и ряда работ педагогического характера. Помимо политического и общественного значения литературной деятельности Мальком-хана заслуживают внимания его стремления к модернизации литературного языка. Зейн-уль-Абидин из Мераги (ум. 1910) в своей книге «Путешествие Ибрагим-бека» изобразил впечатления молодого перса, воспитывавшегося на Западе и пожелавшего совершить путешествие на родину, где он сталкивается с чудовищной отсталостью и некультурностью своих соотечественников. Тавризский купец Талибов, проживший большую часть своей жизни на Кавказе, старался популяризировать некоторые достижения европейской цивилизации. Выходец из среды духовенства, шейх Ахмед Рухи (ум. 1896) так замечательно перевел с английского книгу Морьера «Хаджи-Баба», что персы не желают признавать яркое сатирическое произведение переводом и считают его произведением персидского сатирика, талантливо изобразившего язвы отечественной жизни. Из поэтов этого периода выделяются две крупные фигуры, представители нарождающейся персидской буржуазной интеллигенции: Ага-хан Кермани (ум. 1896), западник, патриот и пан-исламист в одно и то же время, и Эдиб-уль-Мемалик (1861—1917), вначале царедворец и придворный поэт, а в последствии педагог и юрист, печатавший свои замечательные стихи в газ. «Эдеб», которую он сам издавал то в Тавризе, то в Тегеране, то в Мешхеде. Принадлежа первой половиной своей литературной деятельности к старорежимным временам, а второй — к периоду революционному, Эдиб-уль-Мемалик ярко отразил все настроения, порывы и разочарования своих современников.
Революционный период 1906—1912 в силу понесенного на первых порах шахской властью поражения дал прессе на время фактическую свободу от цензуры. Революционные элементы быстро овладели периодической печатью. За эти годы в Персии было издано очень мало сколько-нибудь значительных книг, но уже на второй год после обнародования конституции общее количество издававшихся газет и журналов достигло внушительной цифры в 90 названий. Стихи и художественная проза появлялись только на страницах этой революционной прессы, что и определяет общий характер художественной литературы данного периода. Бросается в глаза гражданская направленность этой расцветшей на страницах повременных политических изданий литературы. Если стихи некоторых поэтов и начинаются иногда по традиции с любовных излияний или приглашений пить вино и веселиться, то после первых же стихов видно, что предмет любви — свобода, а пьянствовать и радоваться следует по случаю торжества революции. При этом в силу мелкобуржуазного характера движения в слова «свобода» и «революция» не вкладывается определенного классового содержания. Яркая особенность рассматриваемого периода — сближение литературного яз. с народной речью. И в поэзии и в прозе были даны прекрасные опыты использования форм народного творчества, что оказало глубокое влияние на все последующее литературное развитие. Одновременно революционная лит-pa сделала дальнейшие шаги по пути реалистического изображения действительности. Отдельные авторы пытались применять зап.-европейские литературные формы. Поэтические пробы этого рода были мало удачны, но в прозе были достигнуты лучшие результаты, приведшие к появлению в последующие годы весьма обнадеживающих опытов повести и романа. Революционный период выдвинул целый ряд крупных прозаиков и поэтов — по большей части выходцев из кругов мелкой буржуазии и неимущего духовенства. Али-Акбар-Дах-худа, главный сотрудник наиболее яркого революционного органа «Сур-и-Эсрафил» (1907—1908), дал необычайно яркие и смелые отклики на современные события. Великолепен язык сатирических опытов этого автора: простонародный, меткий, пересыпанный прибаутками, поговорками и жаргонными словечками. Встречаются яркие бытовые наблюдения, остро схвачены портреты лиц и зарисовки характерных черт персидской действительности. Под видом шутки беспощадно высмеиваются и бичуются хищничество, ханжество, лицемерие и невежество правящих классов и реакционного духовенства. Сейид Ашраф Гиляни в своем стихотворном юмористическом журн. «Несим-и-Шемаль», идя в поэзии по пути, который был указан Дах-худа для прозы, мастерски использовал для сатирических стихов образцы народной насмешливой песни. Характерно, что оба названные автора писали особенно ярко только в революционное время, в последующие же годы их творчество потеряло прежний блеск и значительность. Поэт-певец Ареф, пользуясь отчасти образцами народного романса — «таснифа», отчасти литературными примерами, создал ряд прочувствованных лирическо-гражданских песен и, подобрав к ним музыку, широко популяризировал свои произведения в публичных концертах. Даже отлив революционной волны не отразился на его творчестве, и он продолжал и в последующие годы чутко откликаться на все события, волнующие персидскую общественность. Мохаммед-Таги, с поэтическим титулом Малек-ош-Шоара и литературным псевдонимом Бехар, сотрудничал в газете демократической партии «Иран-и-нов» (1909—1911), издавал в Мешхеде журн. «Нов-бехар» и «Тазэ-бехар» и занял одно из первых мест среди поэтов революции звучными стихами, выдержанными в строгом стиле классической оды. Позднее он выступал в качестве передовика и редактора крупнейших газет и издавал в Тегеране содержательные литературные журналы: «Данеш-кядэ» (1918—1919) и «Нов-бехар» (1922—1923). Из других поэтов, выступивших впервые в революционный период и до сего времени поддерживающих свою известность, выделяются: Яхья Довлета-бади, более интересный впрочем как автор неплохого романа, о котором еще будет сказано ниже; Кемали, склонный к новаторству и введению в персидскую поэзию западных форм (его лавка в Тегеране является чем-то вроде литературного клуба); Пур-и-Давуд, романтически влюбленный в седую старину Ирана и мечтающий об очищении персидского яз. от заимствованных слов; Лахути, начавший с радикальных по форме и по содержанию стихотворных опытов в левых революционных изданиях и впоследствии окончательно определивший себя как единственный в П. л. пролетарский поэт, автор поэмы «Кремль» и сборника весьма ярких и сильных четверостиший.
Реакция 1912—1914, положившая конец свободной революционной прессе, заставила замолчать голоса литераторов-общественников. Лишь в 1914, когда снова открылся парламент, реакционный гнет несколько ослабел, и появились опять в большом количестве газеты и журналы. Начавшаяся мировая война персидским националистам казалась событием, могущим освободить Персию от гнета Англии и России. Отсюда — ориентация персидских национальных кругов на Германию и Турцию. В Берлине возник журн. «Кавэ», последовательно проводивший эту политическую тенденцию наряду с проповедью национального возрождения Персии, которое возможно лишь при условии полного приобщения к европейской цивилизации. В самой Персии появились стихи и очерки, в которых прославлялся германский народ, будто бы родственный персам (Германия — Керман), пелись гимны во славу германо-турецкого оружия. Самое заметное явление этого рода — огромная поэма Эдиба Пешавери «Кайсер-намэ» — сплошной дифирамб кайзеру Вильгельму и его полководцам. Дальнейшие события не оправдали этих надежд. Поражение турецко-германских сил на восточном фронте привело к бегству персидских националистов из отечественных пределов. Эмигрировали такие литературные силы, как Ареф, Довлет-Абади, молодой Эшки и др. Персию оккупировали русские и английские войска. В северных областях страны (Гилян, Азербайджан) вспыхнули широкие народные движения, по социальному содержанию гораздо более значительные, чем недавно пережитая революция 1906—1911. Однако в литературе эти события не нашли сколько-нибудь яркого отражения. Но было бы ошибочно заключать о полном прекращении литературной жизни в стране; наоборот, мы наблюдаем в это время внешние признаки значительной литературной активности. В 1918—1919 в столице и в крупных провинциальных центрах возникают литературные об-ва («Энджумен-и-эдеби»). Появляются журналы («Данеш-кядэ», «Эрмеган»), интересные гл. обр. историко-литературными работами (ранее начавшимися в берлинском «Кавэ»), методологически выдержанными в духе европейских критических исследований. Что касается художественной литературы, то большинство поэтов продолжало все же творить «по-старинке», прекратились интересные реалистические опыты персидских литераторов. Стоило схлынуть волне общественного подъема, и персидская словесность ощутила всю силу тяготеющих над ней вековых традиций. Подражание никогда не считалось грехом в П. л., и мы видим, как авторы-традиционалисты наперебой занимаются плагиатами из великих предшественников. Поэты такого рода чрезвычайно многочисленны. Каждый персидский центр имеет своих местных знаменитостей. Мы ограничимся перечислением лишь наиболее известных. Таковы: хорасанец Эдиб Нишапури (ум. 1926), ширазский поэт-слепец Шуридэ (ум. 1926), Афсар (Мохаммед Хашем-Мирза), Вахид и мн. др. Последнему принадлежит немалая заслуга — издание в течение шести лет, в борьбе с тяжелыми препятствиями, литературного журн. «Эрмеган». Единственное, но зато блестящее исключение из общего правила — крупнейший поэт Иредж-Мирза (ум. 1926). Творчество этого поэта имеет чрезвычайно большое общественное значение. Целый ряд больных сторон персидской жизни — ханжество и мракобесие духовенства, сытое довольство и тупость правящих классов, лицемерные «китайские церемонии», укоренившиеся в быту, фанатизм и религиозное изуверство масс и т. п. — с огненным сарказмом изображен в мастерских стихах Иредж-Мирзы. Особое внимание уделил он вопросу о закрепощении персидской женщины, неоднократно зло высмеивая пресловутый обычай ношения чадры. Литературное наследие поэта однако весьма невелико и до сих пор по цензурным условиям еще целиком не издано.
Период упадка в современной персидской литературе оказался очень кратковременным. В третье 10-летие XX в. такие события, как эвакуация иностранных войск, возобновление торговых связей с СССР, семилетнее без перерывов существование законодательной палаты (меджлис IV, V, VI), установление безопасности на путях сообщения, упорядочение финансов и т. д. и т. д., внесли в жизнь
Персии некоторое успокоение, некоторую стабилизацию. В результате мы видим собирание временно распыленных общественных сил и возобновление живой литературной деятельности. Самое важное литературное явление последнего времени — создание персидского романа и повести. В 1922 появился изданный в Берлине сборник рассказов сотрудника «Кавэ» Сейид Мохаммед-Али-хана Джемаль-задэ «Были и небылицы» (Йеки буд йеки не-буд). В предисловии к книге автор, отмечая отсутствие в П. л. романа и новеллы западного типа, указывает на огромное значение этой литературной формы. В следующих затем шести рассказах своего сборника Джемаль-задэ с большим мастерством ярким народным языком рисует живые сцены и типы современной персидской действительности. В том же 1922 в фельетонах тегеранской газ. «Сетарэ-и-Иран» началось печатание романа Мошфек-и-Каземи «Тегеранские трущобы» (Техран-и-махуф). Роман имел большой успех, появился отдельной книгой и вскоре выдержал 3 издания. Продолжение романа было напечатано в Берлине. В романе изображен просвещенный «младо-перс», пришедший в столкновение со столичным «высшим обществом» и терпящий поражение в неравной борьбе. По проискам своего могущественного противника герой романа несправедливо осужден на каторжные работы. По дороге на каторгу он бежит, временно скрывается, а затем, пылая чувством мести к общественному порядку, присоединяется к войскам Риза-хана, вступает вместе с ними в столицу и получает так. обр. возможность отомстить ненавистной аристократии. Роман довольно типичен для настроений той части молодой персидской интеллигенции, которая поддерживала диктаторов Зия-уд-Дина и Риза-хана. Фабула романа, достаточно занимательная несмотря на длинноты, построена по образцам французского уголовного романа (Ксавье де Монтепен). Несомненным достоинством книги является реалистически-верное изображение персидской действительности. Очень большой успех имели в персидском обществе также романы Аббаса Халили «Рузгар-и-сиях» (Горькая судьбина, Тегеран, 1925), «Интикам» и др. В несколько неприятном, каком-то истерическом стиле, но с несомненным подъемом Халили во всех своих романах неизменно разрабатывает одну тему: страдания персидской женщины, рабскими, жестокими условиями своего существования доводимой до проституции или до самоубийства. Чрезвычайный успех названных романов вызвал большое количество спешно изготовляемых подражаний невысокого качества. Джуди в растянутом романе «Веслет-и-Эджбари» (Насильственный брак, Тегеран, 1927) трактует об уродливостях персидского брака. Шериф в полухронике, полуромане «Хун-беха-и-Иран» (Кровь за Персию, Тегеран, 1927) неуклюже повествует о событиях 1916—1921. Удачнее другой роман этого автора «Хомай и Хомаюн», где в эпистолярной форме (переписка двух персиянок) снова разрабатывается тема страданий персидской женщины. Следует также отметить принадлежащий перу автора старшего поколения — Яхья Довлетабади — роман «Шахрназ». Здесь тоже закрепощенная, страдающая женщина и уродливый брак. Повествование нескладно построено, но содержит много интересных бытовых наблюдений. Среди других современных прозаиков должен быть упомянут Ибрагим-хан, продолжающий в своем сатирическом журн. «Нахид» славные традиции Дах-худа и «Сур-и-Эсрафил». Назовем еще Сенати-задэ, автора двух исторических романов и любопытной новеллы-утопии «Маджма-и-диванеган» (Сумасшедший дом). Новейшая персидская поэзия количеством достижений значительно уступает молодой прозе. Но и здесь встречаемся с таким ярким явлением, как безвременно погибший в 1924 Мир-задэ Эшки. В лучшем своем произведении — поэме «Идеал», возвышаясь до трагического пафоса, Эшки бичует жестокие неустройства персидской жизни, скорбит об «униженных и оскорбленных» и призывает к восстанию и мести. Поэма, глубокая по замыслу, написана по-новому, в оригинальном строфическом построении. Из других молодых поэтов заслуживают упоминания: поэтесса Первин, в стихах которой проглядывают сентиментально-социалистические настроения, и еще не созревший, но подающий надежды Нима, дерзко нарушающий установленные каноны персидской поэтики.
Персидский фольклор
Персидский фольклор - наименее изученная и исследованная область персидской литературы. В работах по собиранию фольклорных произведений в Персии принимали участие почти исключительно европейские и гл. обр. русские востоковеды. Только в самое последнее время в Персии, в связи с ростом национального самосознания и под влиянием европейской науки, начинает проявляться интерес к фольклорным жанрам, к произведениям лирическим. К фольклорным жанрам Персии принадлежат народные четверостишия, таснифы (народные романсы), свадебные и колыбельные песни, сказки, пословицы, загадки и народные драмы.
Самая распространенная форма устного поэтического творчества персов — народные четверостишия (тэранэ или до-бейти, реже называемые чехар-бейти), состоящие из четырех полустиший, с рифмой aaba, aabb или (реже) aaaa. Четверостишием как литературной стихотворной формой (роба’и) широко пользовались многие персидские поэты. Содержание четверостиший, отличающихся большой простотой и безыскусственностью, — гл. обр. лирическое. Реже встречаются четверостишия на злободневные политические темы. В конструкции многих четверостиший заключается так наз. двучленный параллелизм, первая часть которого иногда ничем не связана с содержанием целого. Распространена также форма диалогическая. Лишь в небольшом количестве народных четверостиший указано имя автора, большинство же их анонимно. Некоторые четверостишия встречаются в нескольких вариантах. Четверостишия поются монотонным, заунывным напевом в крестьянской среде, у кочевников и среди погонщиков верблюдов. В связи с изменением экономических отношений внутри Персии, усилением влияния городских центров и распространением грамотности эта поэтическая форма постепенно отмирает.
Большим распространением, гл. обр. в городских центрах, пользуются таснифы (народные романсы). Определенного стихотворного размера таснифы не имеют и иногда слагаются даже в виде рифмованной прозы. В состав таснифа нередко входят в виде отдельных строф народные четверостишия или четверостишия известных персидских поэтов (Баба-Тахер, Омар-Хайям и др.). Каждый тасниф имеет припев (бэр-гэрдан), повторяющийся через определенное число строк и не имеющий часто ничего общего с содержанием таснифа.
По своему содержанию таснифы делятся на таснифы любовного содержания, составляющие значительную массу всех таснифов, и таснифы злободневные. Последние не долговечны, и как бы ни был популярен вновь вышедший тасниф, его забывают вместе с событием, вызвавшим его. Таснифы любовного содержания более живучи, но и они распеваются только до тех пор, пока они «модны» и пока их не сменят новые. За появлением почти каждого таснифа, получившего распространение, возникает тасниф, его пародирующий, большей частью нецензурного содержания; эти таснифы-пародии получают иногда большое распространение. Тасниф слагается одним лицом, иногда известным поэтом; авторами некоторых популярных таснифов были , Вахид и другие поэты современной Персии. Таснифы исполняются обычно под аккомпанемент музыкальных инструментов. Отсутствие упоминания таснифа как поэтической формы в персидских историко-литературных произведениях не позволяет нам проследить развитие этой формы в разные периоды персидской литературы, хотя до нас дошел от XIII в. отрывок типичного таснифа, распевавшегося в Исфагани.
Свадебные песни по своему содержанию тесно связаны со свадебными обрядами, которые они сопровождают. Свадебные песни исполняются приглашенными на свадьбу певцами-музыкантами. Отражая в себе отдельные моменты свадебного торжества — от сватовства до ухода молодых в приготовленный для них брачный покой, — эти песни помимо своего литературного значения представляют большой интерес для этнографа.
В колыбельных песнях, известных под названием «лалаи», ярко отражается тяжелое, бесправное положение персидской женщины и томительное однообразие ее жизни. В них она изливает жалобы на жестокость и измену мужа, материальные невзгоды и пр. По форме персидские колыбельные песни, зародившись из простых причитаний, переходят в рифмованные двустишия и нередко приближаются к образцам литературных поэтических форм. Благодаря недостаточной изученности персидского фольклора мы почти не знаем, как изменилась в течение последних 50—60 лет его тематика.
Если прозаическим повествовательным формам вообще уделялось очень незначительное внимание историками персидской литературы, то совершенно игнорировались сказочные жанры. Между тем свидетельства путешественников (Олеарий, Кер Портер и др.) и большая популярность, которой пользуются сказочники современной Персии, говорят о том, что сказка (кыссэ) была и остается одним из самых распространенных фольклорных жанров. Появляющиеся в Персии в большом количестве лубочные литографированные издания персидских сказок не дают представления о так наз. народных сказках, ибо они носят на себе следы значительной литературной обработки, некоторым из них даже придана стихотворная форма. В области исследования современной персидской сказки не только не произведена работа по определению позднейших наслоений, книжных влияний и т. п., но даже не проделана работа по каталогизации. К наиболее распространенным персидским сказочным жанрам принадлежат сказки волшебные, сказки о животных и анекдоты. Менее распространены новеллистические и легендарные сказки. В персидских сказках мы находим все наиболее распространенные в мировой сказочной литературе сюжеты: сказки о трех советах, о ловких ворах, о хитростях женщин, дураках, об умной девушке и пр.
Наибольшей сатирической заостренностью отличаются анекдоты, пользующиеся в Персии большой популярностью. Объектом сатиры в них являются гл. обр. представители персидского духовенства. Осмеивается жадность и продажность мулл, их глупость, любовь к схоластике. Многочисленны анекдоты, в которых отражены типичные черты жителей разных провинций Персии и населяющих Персию народностей (трусость кашанцев, глупость луров и мазандеранцев и т. п.).
Носителями персидской сказки являются сказочники-профессионалы, дервиши и чарвадары, переходящие из одной местности Персии в другую и в значительной мере способствующие обмену фольклорными ценностями. Особо следует отметить широкое распространение сказки в женской среде.
В Персии есть два типа сказочников: кыс-сэ-гу, рассказывающие волшебные или новеллистические сказки, небольшие по размеру, и нэккаль — сказители, передающие произведения героического и романтического эпоса. Сказ сильно драматизируется. Местом для рассказывания сказок служит чаще всего кофейня или городская площадь. При почти полной неграмотности населения и слабо развитых путях сообщения культурная роль сказочников в Персии очень значительна.
Персидские фольклорные жанры в той или иной степени испытали на себе влияние литературы господствующих классов. Больше всего это влияние сказалось на пословицах и поговорках, из которых многие представляют фрагменты поэтических произведений знаменитых персидских поэтов — Саади, Хафиза и др., иногда в несколько измененной форме.
Большой интерес для изучения устного творчества персов представляют народные драматические представления. Примитивность устройства сценической площадки, отсутствие декораций, простота и портативность аксессуаров делают народный театр очень подвижным, давая ему возможность быстро передвигаться с места на место и, проникая в отдаленные местности Персии, играть определенную культурную роль. Общественно-политическое значение народной драмы очень велико. Пьесы отражают протест против привилегированных и имущих классов, высмеивают ханжество и жадность персидского духовенства, пародируют представителей феодальной аристократии. Сатирический характер всегда был присущ народной драме Персии, за что последняя неоднократно подвергалась преследованию правящих классов. К драматическим фольклорным жанрам относятся комедия-фарс, кукольный театр, театр передвижных картин, женский театр и различные виды уличного театра. Происхождение персидской комедии-фарса следует искать в жанре тэклида (буквально — «подражание», «передразнивание»), т. е. комическом передразнивании движений танцоров и скоморохов. Для комедий-фарсов пишется только сценарий, и дальнейшая работа по разработке текста производится совместно с труппой. Отсутствие твердо фиксированного текста пьесы дает широкий, простор для импровизации актеров. Роли типизированы, и каждый актер специализируется на исполнении роли определенного типа. Неотъемлемой принадлежностью персидской комедии являются пение и пляска. Тематика комедий-фарсов черпается из быта городского мещанства. Интрига пьес не отличается сложностью. Много интересного материала имеется в пьесах кукольного театра обоих видов: театра типа нашего петрушки, с куклами «Пахлэван кэчэль» — «Плешивый богатырь»), и театра марионеток (Хэймэ-шэб бази). Драматический интерес пьес, имеющих слабо развитый сюжетный стержень, заключается гл. обр. в обилии комических сцен и диалогов. В пьесах кукольного театра довольно ярко выражен элемент сатиры. Разыгрываемая в театре марионеток пьеса «Шах Селим» в первоначальном своем виде также представляет собой повидимому сатиру на турецкого султана Селима, нанесшего персам поражение в 1514.
Разнообразны по своему содержанию игры-представления, исполняемые персиянками, принадлежащими к средним и мещанским слоям городского населения. Главными составными элементами пьес женского театра являются пение и пляска. Тематика пьес отражает быт и бесправное положение персидской женщины, интересы, которыми она живет, ее радости и печали. Из пьес женского театра следует отметить «Бази-йе фоколь», высмеивающую тегеранских франтов, и «Гэндом гол-e гэндом». В последней ясно видны черты обрядовой игры, воспроизводящей весь процесс посева и уборки пшеницы; в игре отображено тяжелое положение крестьян,отдающих бо́льшую часть урожая помещику за воду для орошения.
В связи с развитием экономических отношений между Персией и капиталистическими странами тематика народных драматических произведений начинает медленно изменяться.
Список литературы
I. Chodzko A., Specimens of the popular Poetry of Persia, L., 1842
Жуковский В. А., Колыбельные песни и причитания оседлого и кочевого населения Персии, «ЖМНП», 1889, январь
Его же, Образцы персидского народного творчества, СПБ, 1902
Phillot D. C., Some Current persian Tales, 1906
Ромаскевич А. А., Персидские народные четверостишия, «Записки Восточного отделения Русского археологического об-ва», т. XXIII, П., 1916, т. XXV, П., 1921, и «Записки коллегии Востоковедов при Академии наук», т. III, вып. 2, Л., 1928
Christensen A., Contes persans en langue populaire, København, 1918
Lorimer D. L. R. a. E. O., Persian Tales, L., 1919
Massé H., Contes en persan populaire, «Journal asiatique», v. CCVI, P., 1925.
II. Ромаскевич А. А., Сказочники в Персии, «Восточные записки», т. I, Ленинград, 1927
Mapp Ю. Н., Кое-что о Пэhлэван кэчэле и других видах народного театра в Персии, сб. «Иран», т. II, изд. Академии наук СССР, Л., 1928
Галунов Р. А., Пахлавāн качаль — персидский театр Петрушки, там же
Его же, Несколько слов о перспективах собирания материалов по фольклору и театру в Персии, «Доклады Академии наук», № 17, Л., 1929
Его же, Ма’рикэ Гири, сб. «Иран», т. III, изд. Академии наук СССР, Л., 1929
Его же, Хэймэ шэб бāзи — персидский театр марионеток, там же
Кухи Кермани, Тэранаха je мелли, Тегеран, 1931.
Крымский А. Е., История Персии, ее литературы и дервишеской теософии, т. I (неполный), М., 1916 т. III (частями), 1914, 1917 литограф. изд. 1909
Саади, Гулистан (избранные рассказы), перев. Е. Бертельса, Гиз, 1922
Дармстетер, Начало персидской поэзии, перев. Л. Жиркова, М., 1923
переводы из Низами и Аттара напечатаны в журн. «Восток», 1923.
Бертельс Е. Э., Очерк истории персидской литературы, Л., 1928 (с обширной библиографией)
Levy, Persian Literature, L., 1923
Jackson, Early Persian Poetry from the Beginnings down to the Time of Firdausi, N. Y., 1920
Browne E. G., A Literary History of Persia, v. I, L., 1906 v. II, 1908
Его же, A History of Persian Literature under Tartar Dominion, Cambridge, 1920
Его же, A History of Persian Literature in Modern Times, Cambridge, 1924.
Чайкин К., Краткий очерк новейшей персидской литературы, М., 1928; Бертельс Е. Э., Персидский исторический роман XX в., статья в сб. «Проблемы литературы Востока», изд. Академии наук СССР, Л., 1932; Его же, Персидский театр, Л., 1924 (Восточный театр, вып. IV).
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/
