Реферат: Религии народов Африки
В деспотических государствах Гвинейского побережья, Межозерья и других районов Африки короли, хотя нередко и подвергались ритуальным ограничениям и строгому этикету (ритуального же происхождения), в большинстве случаев уже не уходили преждевременно из жизни в угоду суеверной традиции. Особа короля обычно считалась священной, ему воздавали почести как живому божеству. Как сообщали наблюдатели, король Бенина (государство в низовьях р. Нигер) — фетиш и главный предмет почитания в своих владениях, занимал «более высокий пост, чем папа в католической Европе, потому что он не только наместник бога на земле, но сам бог, подданные которого и повинуются и почитают его как такового». Бронзовые изображения короля и его жены ставились на алтарь предков во дворце и служили предметом поклонения. Умершие же вожди и короли повсеместно, по всей Африке, были предметом племенного или общенародного культа, и притом едва ли не важнейшим. Этот культ тесно связан с родовым и семейным культом предков (разница та, что первый был публичный, а второй — частный, домашний). В то же время он был неотделим от культа живых вождей. В демократически организованных племенах культ предков вождей состоял из обычных молений и жертвоприношений, таких же, как при поклонении родовым и семейным предкам. Так обстояло дело у гереро, у тхонга, у зулусов и у многих других народов. Но в деспотических государствах культ умерших вождей приобретал особенно внушительные, и притом жестокие формы. Нередко приносились человеческие жертвы — как при погребении вождя, так и при периодических или иных поминках. Убивали в качестве жертвы рабов, осужденных преступников; жертвоприношение было одновременно формой смертной казни. В том же Бенине был обычай при погребении короля зарывать с ним вместе и тела принесенных в жертву слуг, а также ближайших сановников. На поминках приносились еще более обильные человеческие жертвы, по прежним сообщениям до 400— 500 человек за раз. Если недостаточно было осужденных, которых специально для этого случая держали в тюрьмах, то хватали и ни в чем не повинных, свободных людей. У некоторых народов Западной Африки эти люди, принесенные в жертву при поминках по умершему королю, считались как бы вестниками, которых отправляют в загробный мир, чтобы доложить умершему повелителю, что в его царстве все обстоит благополучно. Объективный же смысл этой террористической практики состоял в том, что подобные религиозные обычаи и верования помогали укреплять власть вождей, оторвавшихся от общины и ставших над ней как принудительная сила.
2.10 Культ племенного бога
Культы вождей и королей, как живых, так и умерших, составляли важнейшую форму общеплеменного культа у народов Африки и настолько развитую, что она оттеснила на второй план другую форму племенного культа — почитание племенных богов. Представления о богах у африканских народов весьма разнообразны, их трудно привести в систему, и не всегда ясны их корни. Не всегда ясно также отношение образа бога к культу. Почти у всех народов известна мифологическая фигура небесного бога (зачастую помимо него также подземного бога, морского бога и пр.). У северо-западных банту имя небесного бога почти у всех одинаково: Ньямби, Ямбе, Ндьямби, Нзамбе, Замбе и пр. Этимология этого имени спорна; возможно, оно значит «тот, кто творит, делает». В южной части бассейна Конго бога чаще всего называют Калунга. У народов Восточной Африки бог называется Мулунгу, Леза, Нгаи (Энгаи), Киумбе и другими именами. У некоторых народов имеется по нескольку имен бога, которым соответствует иногда несколько образов, а иногда и один. Но различаются не только имена, а и характерные черты образа бога. По этому вопросу обильный материал собран и исследован африканистом Германом Бауманном. Оказывается, в одних случаях в образе бога преобладают черты создателя мира и человека; в других — черты атмосферного божества, посылающего дождь, грозу; в третьих — это просто олицетворение неба. Но почти во всех случаях это небесное божество — не предмет культа; о нем редко вспоминают и еще реже обращаются к нему с молитвами или просьбами. «Гереро (народ в Юго-Западной Африке.— С.Т.) знают бога неба и земли,— писал миссионер Ирле,— но они не почитают его». То же самое можно сказать о большинстве африканских народов. Даже если представление о боге связывается как-то с дождем (столь необходимым для людей и скота), к нему обращаются с молитвами о дожде лишь в самых крайних случаях, когда не помогают предки — обычный предмет культа. Почти всюду господствует убеждение, что если бог и создал землю и поселил на ней человека, то с тех пор он совершенно не вмешивается в дела людей, не помогает и не вредит им, а потому незачем беспокоить его просьбами. Это так называемый dues otiosus (бездеятельный бог). У некоторых племен бог к тому же служит предметом всяких легкомысленных, малоуважительных рассказов и анекдотов. Очень сложен вопрос о связи образа небесного бога с культом предков. Если бы была верна манистическая теория Спенсера и его последователей (что бог — это обожествленный предок), то именно в Африке, где повсеместно господствует культ предков, можно было бы доказать эту теорию на фактах. На самом же деле таких фактов почти невозможно привести. У подавляющего большинства народов, особенно в Западной и Центральной Африке, никакой связи представлений о небесном боге с образами предков не видно. Только у некоторых народов Восточной и Южной Африки, где облик небесного бога отличается особой сложностью, в него влились или перемешались с ним и некоторые манистические элементы. Так, зулусы верят в некое небесное существо Ункулункулу (этот пример приводил еще Спенсер): это бог, создавший человека и прочие вещи на земле, но с другой стороны, он — и родоначальник зулусского народа. Имя его, видимо, эпитет и значит «большой-большой» (повторение корня «rulu» — большой). Однако, по мнению современных исследователей, Ункулункулу был вначале лишь мифическим родоначальником и культурным героем, и только позже его образ отчасти даже под косвенным влиянием христианских миссионеров — заместил образ прежнего небесного бога Умвелинканги. У народов восточнобантуанской группы (яо, чвабо, макуа и др.) есть довольно расплывчатое религиозное понятие Мулунгу (слово это означает старый, большой): им называют и небесного бога, посылающего дождь, и духов предков, и вообще потусторонний мир. Но есть основания считать, что само имя Мулунгу распространилось здесь сравнительно недавно, вытеснив имена более старых небесных богов, никак не связанных с образами предков. Нелегко прощупать связь африканских небесных богов с возрастными инициациями, потому что сама система инициации здесь сильно модифицировалась. Имеющиеся сведения крайне скудны. Так, известно, что у народа эве (в Южном Того) проведение операции обрезания мальчиков (и аналогичной операции над девочками) было связано с культом божества Легба, но культ Легба у эве не общеплеменной, а как бы личный и необязательный. Только у немногих народов небесный бог стал предметом настоящего религиозного почитания. И это как раз у тех, у которых наметились прочные племенные и межплеменные союзы и были частым явлением межплеменные и завоевательные войны. Небесный бог у них стал племенным богом-воителем. Примером этого могут быть восточно-африканские масаи, воинственный народ, который чтил бога-воителя Энгаи (одновременно небесное божество дождя). Масаи верили, что Энгаи разрешил им производить грабительские набеги на соседей, захватывать у них скот и другую добычу; ему молились воины во время похода и по возвращении с добычей (благодарственное моление); правда, женщины тоже молились Энгаи. Другой пример — племена Золотого Берега (нынешняя Гана). Здесь было два племенных союза — южный и северный; первый почитал бога Бобовисси, второй — бога Тандо. Оба эти образа сложные, но в обоих хорошо видна связь с межплеменными отношениями, с войнами. Им молились перед военными походами. Племена, отпадавшие от северного союза (во главе которого стояли ашанти), переставали почитать бога Тандо и переходили к культу Бобовисси. Когда в 70-х годах XIX в. англичане нанесли поражение ашанти, престиж бога Тандо, не сумевшего защитить свой народ, пошатнулся.
Помимо небесного бога, предметом общеплеменного культа у народов Восточной Африки, особенно скотоводческих, полуоседлых, были горные вершины. Например, джагга почитали гору Килиманджаро.
3. Мифология
Мифологию африканских народов некоторые считают более бедной в сравнении с океанийской и американской. Но это не совсем так.
Африканская мифология только несколько более однообразна; в ней чаще фигурирует бог как творец и создатель всех вещей. В Африке мало космогонических, гораздо больше антропогонических мифов. Земля и небо, судя по мифам, существовали искони. Но по некоторым мифам, земля прежде была мягкая либо она была пустынна, лишена воды, животных и на ней царила темнота. Немало мифов о происхождении воды: в них говорится, что вода вначале была спрятана у какой-то старухи либо у какого-нибудь животного, и герой мифа похитил ее для людей. Много мифов о происхождении животных. Антропогонические мифы очень разнообразны: по одним люди созданы каким-нибудь богом (из глины, из дерева и пр.); по другим — первые люди спустились с неба (спущены оттуда богом); иные же мифы выводят первых людей из-под земли, из пещеры, из скал. Есть мифы о рождении первых людей сверхъестественным образом от мифических предков (из их бедер или коленей), от деревьев.
Многочисленны мифы о происхождении смерти. Чаще всего они построены по мотиву «ложной вести»: бог посылает с неба к людям вестника (какое-нибудь животное) сказать, что они будут умирать и вновь оживать; но эта весть почему-либо задерживается, и люди получают иную весть (через другое животное), о том, что они будут умирать навсегда. По другому, менее распространенному мифологическому мотиву, люди стали смертными как бы в наказание за то, что проспали свое бессмертие, которое им собирался дать бог, если бы они сумели прободрствовать: этот мотив порожден очевидной аналогией сна и смерти. Среди прочих мотивов есть и мотивы наказания, и более архаические: аналогия с месяцем, со змеей, сбрасывающей кожу, и пр.
В некоторых мифах говорится о мировой катастрофе, например о потопе (хотя в литературе есть ошибочное мнение, что народы Африки не знали мифа о потопе), о мировом пожаре. Есть мифы о происхождении огня, домашних животных, культурных растений.
3.1 Религии народов Северной и Северо-Восточной Африки. Распространение ислама и христианства
Народы Северной и Северо-Восточной Африки - от Марокко до Египта и Эфиопии — издавна достигли более высокого уровня общественного развития, чем население остальной части Африки. Здесь сложились древнейшие в мире цивилизации, основанные на земледелии и скотоводстве. Недавние открытия (1956—1957) французского археолога Анри Лота в районе плато Тассили показали, что здесь, в самом сердце Сахары, которая за несколько тысяч лет до нашей эры была хорошо орошенной благодатной страной, сложилась высокая культура; памятники ее - изумительные наскальные фрески теперь хорошо изучены. Великая египетская цивилизация, связанная своими корнями с этой еще неолитической культурой Сахары, была самой ранней цивилизацией Средиземноморья, процветавшей в мощном государстве, которая впоследствии оказала влияние и на формирование античной культуры. Западнее Египта, в пределах теперешних Ливии, Туниса, Алжира, Марокко, существовали рабовладельческие государства Карфагена, Нумидии, Мавритании.
Естественно, что и религии народов Северной Африки уже давно вышли из стадии племенных культов, превратившись в религии классового типа, где лишь в виде пережитка сохранялись остатки более ранних верований. О древнеегипетской религии речь будет идти особо. В Египте же был один из очагов зарождения христианства (I—II вв.), которое уже вскоре (III—IV вв.) укрепилось во всей Северной Африке. Но в VII—VIII вв. оно было почти повсеместно вытеснено исламом, сохранившись только в Эфиопии и среди коптов Египта. Арабизированная Северная Африка стала одной из главнейших мусульманских областей мира. Ислам и христианство постепенно проникали и вглубь Черной Африки. Продвижение ислама к югу от Сахары, начавшееся еще в XI в., поддерживалось правящими классами и династиями суданских государств — Мали, Ганы, Сонгаи и др. Обращать население к новой религии стремились и путем прямого завоевания, и через арабских торговцев, и через странствующих проповедников — марабу. Очень долго распространение ислама не шло дальше сухих и безлесных областей Судана, не доходя до тропической лесной зоны, где сохранялись самобытные формы общественной жизни и местные религии. Но в новое время с прекращением средневековых феодальных войн с расширением торговых связей ислам стал проникать и в тропические области Гвинейского побережья. С другой стороны, ислам распространялся и вдоль восточного побережья Африки, а также вверх по Нилу в Восточный Судан (через арабских или суахилийских купцов и проповедников). Попадая к народам тропической Африки, сохранившим родоплеменной строй, ислам сильно видоизменялся, приспособлялся к местным условиям. Зачастую население усваивало лишь внешнюю форму мусульманской религии, простейшие ее обряды, но сохраняло старые свои верования. Главным предметом почитания становился порой не Аллах и его пророк, а местный святой — марабу, заменивший прежнего священного вождя и жреца. Возникали мусульманские братства, мало отличающиеся от местных языческих тайных союзов. Возникали новые секты, полумусульманские-полуязыческие. Сейчас ислам считается господствующим (помимо стран Северной Африки), хотя бы номинально, в государствах: Мавритания, Сенегал, Гвинейская Республика, Мали, Нигер, северная часть Нигерии, Центральноафриканская Республика, Чад, Судан, Сомали. Христианство начало проникать вглубь африканского материка гораздо позже. Среди коренного населения его распространяли исключительно миссионеры — католики и протестанты, притом по-настоящему только с XIX в. Миссионеры были зачастую пролагателями путей для колонизаторов, захватывавших африканские земли. Если ислам распространялся с севера, то христианство — ему навстречу, с юга. Успеху христианизации, однако, мешало и политическое соперничество держав, и рознь между отдельными вероисповеданиями: католики, пресвитерианцы, англиканцы, методисты, баптисты и пр. отбивали друг у друга новообращенную паству. И хотя некоторые миссионеры старались приносить туземцам пользу (лечили, учили грамоте, боролись с рабством и пр.), население в большинстве случаев неохотно принимало новую веру; она была им совершенно непонятна, зато вполне понятна была ее связь с колониальным угнетением. Только там, где старый родоплеменной строй разрушался, туземцы начинали охотнее креститься, надеясь найти в церковной общине хоть какую-то защиту. Сейчас христианское большинство населения есть только в Южной Африке, в Уганде, в Южном Камеруне, в прибрежных местностях Либерии. Христианские миссионеры раньше фанатически боролись против всех местных традиций и обычаев, как «языческих» и «дьявольских». Но сейчас они все чаще стремятся приспособить христианскую религию к местным обычаям, сделать ее более приемлемой для населения Они усиленно готовят кадры проповедников, священников из самих туземцев. В 1939 г. впервые появились два католических епископа-негра. А в 1960 г. папа возвел негра из Танганьики — Лориана Ругамбву в кардиналы. Взаимодействие христианства и местных религий привело к появлению своеобразных сект, пророческих движений, реформированных христианско-языческих культов. Во главе новоявленных церквей становятся пророки, которым верующие приписываю сверхъестественные способности. В этих религиозных движениях зачастую отражается стихийный протест масс против колониального гнета. Некоторые новые секты были просто формами проявления национально-освободительного движения. Таковы, например, секта последователей Симона Кимбангу в бывшем Бельгийском Конго (с 1921 г.), секта Андре Матсва в бывшем Французском Конго, отчасти известное движение Мау-Мау в Кении, которое тоже заключает в себе религиозный элемент.
По данным 1954 г., в странах Африки к югу от Сахары числилось: христиан — около 20 миллионов, мусульман — около 25 миллионов, язычников, то есть приверженцев старых племенных культов,— около 73 миллионов.
