Реферат: Религии народов Африки
2.5 Фетишизм
Понятие фетишизма в представлении многих тесно ассоциируется с Африкой. Ведь именно в Африке наблюдали это явление португальские моряки еще в XV в. Голландский путешественник Биллем Босман в своем описании Верхней Гвинеи (1705) указывал: «Слово «фетиш», иначе, на языке негров, боссум, происходит от имени их идола, которого они также называют боссум». В дальнейшем фетишизмом стали называть вообще религии всех народов Африки. А так как европейские колонизаторы высокомерно третировали африканцев, как дикарей, то в науке постепенно сложилось мнение, что фетишизм — это вообще самая ранняя стадия религии (так думали в XVIII в. Шарль де Бросс, в XIX в.— Бенжамен Констан, Огюст Конт и др.). Однако более серьезное изучение фактов показывает, что, во-первых, фетишистские верования и обряды характерны преимущественно лишь для Западной Африки; во-вторых, сами народы Африки, в том числе и Западной, вовсе не так отсталы: большинство их достигло грани классового общественного строя; в-третьих, и для них фетишизм составляет, видимо, не исконную, а скорее позднюю разновидность религии.
Например, обстоятельными исследованиями майора А. Эллиса установлено, что господствующая форма верований народов Золотого Берега — культ родовых и локально-общинных покровителей (бохсум); но тот человек, который не удовлетворяется их покровительством, добывает для себя лично фетиша — сухман; культ этих сухманов не связан с традиционной религией народа. К таким же выводам пришел и Раттрей исследователь религии ашанти. У племен бассейна Конго венгерский путешественник Эмиль Тордай точно так же обнаружил, что культ фетишей — новое явление, весьма неодобряемое приверженцами старой религии — родового культа предков. Можно думать, что культ фетишей в Африке — по крайней мере личных фетишей, которые численно сейчас преобладают,— развился как своеобразная форма индивидуализации религии, связанной с распадом старых родовых связей. Отдельная личность, чувствуя себя недостаточно защищенной родовым коллективом и его покровителями, ищет для себя опоры в мире таинственных сил. Фетишем может быть любой предмет, почему-либо поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, части тела животного, какое-нибудь изображение — идол. Нередко предмет в качестве фетиша выбирается наугад. Если после этого человеку что-нибудь удастся, он считает, что фетиш помог, и оставляет его себе. Если, напротив, произошла какая-то неудача, тогда фетиш выбрасывают, заменяют другим. Обращение с фетишем двойственное: за оказанную помощь его благодарят жертвой, за небрежность наказывают. Особенно интересен африканский обычай истязания фетишей, притом не ради наказания, а ради побуждения их к действию. Например, прося о чем-нибудь фетиш, в него вбивают железные гвозди, так как предполагается, что фетиш, испытывая боль от гвоздя, лучше запомнит и сделает то, о чем его просят.
2.6 Жречество
Развитие собственно племенных культов связано в Африке, как и везде, с зарождением и обособлением особой профессии жрецов. В религии африканских народов жречество занимало примерно такое же место, как в религии полинезийцев. Оно хорошо изучено и старыми исследователями (Бастиан, Липперт) и более поздними (Ландтман). Особенно развит был институт жречества в Западной Африке. У большинства народов жрецы были разных категорий и специальностей, которые можно разбить на две основные группы: официальные жрецы племени, состоявшие при храмах и отвечавшие за общественный или государственный культ, и вольнопрактикующие жрецы знахари, колдуны, гадатели, действовавшие по частным заказам.
Наибольшим влиянием пользовались храмовые жрецы племени. Каждый храм представлял собой как бы юридическое лицо: владел имуществом, землей, иногда даже с прикрепленным к нему населением, рабами. Доходы с имущества и земли, равно как и разные жертвы, шли в пользу жрецов. По мере имущественного расслоения в племени жрец занимал свое место среди зажиточной и господствующей верхушки. У земледельческих народов на жрецов публичного культа возлагалась метеорологическая магия обряды вызывания дождя. У народа джагга, например, этим занимались особые жрецы («делатели дождя»), которые за исправное исполнение своих обязанностей отвечали перед вождем. Обряды вызывания дождя растягивались на такой большой срок, что обычно они увенчивались успехом: рано или поздно дождь начинал идти. В числе публичных функций жреца были и обряды военной магии, и принесение жертв божествам войны. Но еще более важным делом жрецов, особенно в Западной Африке, было участие в судебном разбирательстве. В примитивных африканских государствах господствовали такие процедуры судопроизводства, в которых особо важное значение придавалось магическим приемам установления виновности или невиновности обвиненных или правоты спорящих сторон,— ордалии (по старому русскому выражению, «божьи суды»). Обычно для этого применялись различные яды: обвиняемому или спорщикам давали выпить особо приготовленный напиток. Если человек оставался невредимым, он и признавался правым, Так как и составление и дозировка яда находились в руках специалиста-жреца, то понятно, что от него и зависела судьба тяжущихся или обвиняемых. Судебные ордалии были очень существенным орудием власти к руках жрецов, а порой и в руках вождей и королей, на службе которых эти жрецы находились. Вольнопрактикующие жрецы — колдуны, знахари — занимались преимущественно лечением больных, а также разными гаданиями, предсказаниями. Среди них тоже было дробление профессий и узкая специализация. Например, в области Бомма больной должен был обращаться прежде всего к знахарю-диагносту, который только определял причину болезни: от колдовства ли она, или от нарушения табу, или наслана духами. Установив это, он направлял больного на лечение к соответствующему специалисту, притом особому для каждого больного органа. Все это было, конечно, сплошным шарлатанством и вымогательством. При лечении больных многие профессионалы-врачеватели применяли способы настоящего шаманского камлания: доводящие до экстаза бешеные пляски с дикими выкриками, ударами в бубен или в иной предмет. Чаще всего такие профессионалы-шаманы — нервно неуравновешенные люди. По поверьям тхонга, нервно-психические заболевания причиняются духами враждебных племен, и их пытаются лечить методами чисто шаманского камлания, причем делается это коллективно. Участниками подобных коллективных концертов, длящихся иногда сутками, бывают те, кто в свое время сам перенес такое же заболевание и был от него исцелен.
Официальное жречество племен обычно пренебрегает такими дикарскими способами действий.
2.7 Культ кузнецов
Наряду с жрецами и шаманами особое место, хотя и менее заметное, в религии народов Африки занимают кузнецы. Добывание и обработка железа в Африке известны издавна, и кузнечное дело у большинства народов выделилось в особую профессию, как правило наследственную. Обособленность этой профессии, недоступные для других знания и умение кузнеца окружили эту группу людей ореолом таинственного в глазах суеверных соплеменников. Страх перед кузнецом проявляется по-разному: с одной стороны, кузнецов нередко считают нечистыми, отверженными людьми, с другой — приписывают им сверхъестественные способности. Например, у джагга (Восточная Африка) кузнецов очень уважают, но еще больше боятся. За кузнеца не всякая женщина согласится выйти замуж. А уж девушку — дочь кузнеца тем более не возьмут в жены: она может навлечь несчастье, даже смерть на своего мужа. Кузнецы сами стараются поддерживать свою репутацию необыкновенных людей. Кузнец может своими орудиями, особенно молотом, наслать порчу на своего врага, и этого боятся больше, чем других видов колдовства. Вообще, молот, мех и другие кузнечные инструменты считаются как бы колдовскими принадлежностями, и к ним никто не решится притронуться. Кузнечное дело окружено у джагга и другими разнообразными суевериями. По форме шлаков в кузнице гадают о будущем. Железо и железные изделия служат своеобразными амулетами-оберегами.
2.8 Тайные союзы
Между корпорациями жрецов и тайными союзами трудно провести резкую грань. Но в Западной Африке именно тайные союзы получили особое развитие: они более многочисленны, более влиятельны, прочнее организованы, чем, например, в Меланезии. В Западной Африке тайные союзы приспособлены к Условиям более сложной организации общества. Если в Меланезии это по преимуществу мужские союзы, деятельность которых направлена в значительной степени против женщин, то в Западной Африке это не так. Здесь, во-первых, крепче традиции материнского рода и женщины лучше умеют за себя постоять, а во-вторых, складывавшиеся здесь формы примитивной государственности требовали организации полицейской власти, и тайные союзы в значительной мере выполняли именно эту роль. Союзов здесь очень много, одни чисто местные, другие распространены на большом пространстве. Есть мужские и женские союзы; в связи с распространением ислама появились даже особые мусульманские союзы. Союзы выполняют судебно-полицейские функции, взыскивают долги и т. п., но нередко сами творят беззакония, занимаются вымогательствами.
Все это делается под оболочкой религиозных обрядов и связано с анимистическими и магическими верованиями. Как и в других местах, члены союзов, изображая духов, наряжаются в страшные маски и костюмы, устраивают пляски и разнообразные представления, запугивают население.
Один из широко распространенных союзов — Эгбо (в Калабаре и Камеруне). Он делится на ранги — от 7 до 11, по разным сообщениям. Членство в высших рангах доступно только знати. Во главе союза стоял король. Союз рассматривает разные жалобы и споры, взыскивает долги с неисправных должников. Исполнитель решений союза облачается в странный наряд, изображая собой духа Идем. В области Габун такую же роль играет тайный союз страшного лесного духа Нда.
У йорубов есть союз Огбони, пользующийся большим авторитетом. Члены его два раза в год устраивают спектакли, облачаясь в страшные наряды и маски и изображая духов. У мандингов бывают подобные же выступления духа-страшилища Мумбо-Джумбо, запугивающего женщин. В Южном Камеруне до европейской колонизации самым влиятельным был союз Нгуа. В его руках находился суд, но иногда этот союз, напротив, брал под покровительство преступников; члены союза нередко терроризировали население: нарядившись в маски, они собирались у чьего-нибудь дома, ставили перед ним фетиш и с криком требовали выкупа — в виде козы, кур, вина. Союз Нгуа играл и политическую роль, помогая заключать мир между враждующими племенами.
Вопрос о западноафриканских тайных союзах еще требует серьезного изучения. Далеко не все они, видимо, имеют какое-либо отношение к религии, хотя большинство их связано с теми или иными суеверными представлениями и обрядами. Один из исследователей, англичанин Бётт-Томпсон, собравший материал почти по 150 тайным союзам, попытался разделить их на три категории: религиозные; демократические и патриотические (включая сюда спортивные, военные клубы и т. п.); преступные и извращенные. В последнюю группу входят террористическо-изуверские тайные общества, вроде общества Людей-леопардов, еще недавно (до 30-х годов нашего столетия) совершавшего тайные убийства в очень многих районах Западной Африки. Но и эти террористические союзы применяли религиозно-магические ритуалы, включая человеческие жертвоприношения. По сведениям Бётт-Томпсона, деятельность подобных союзов, руководители которых заинтересованы были в сохранении своих старых племенных привилегий, была направлена против всяких новшеств, против прогрессивных реформ, способных разрушить систему традиционных отношений.
2.9 Культ вождей
Одна из характернейших форм религий народов Африки — культ священных вождей — вполне закономерна для той ступени формирования раннеклассового общественного строя, на которой стояли многие народы этой части света. Культ вождей (королей) в Африке выступает в весьма разнообразных проявлениях: выполнение вождем жреческих или колдовских функций; приписывание вождю сверхъестественных способностей и прямое поклонение ему; культ умерших вождей. При этом можно разграничить примерно две стадии развития культа вождей, соответствующие этапам перехода от доклассового к классовому общественному строю: если на первом этапе вождь выступает как бы в роли должностного лица общины, ответственного за ее благополучие, и этой цели и служат его «сверхъестественные» качества, то на втором этапе вождь не ответственное лицо, а деспот-повелитель, и его «божественность» есть лишь средство усиления его власти и прославления его личности. Очень многочисленны примеры священных вождей-жрецов. Они описаны в «Золотой ветви» Фрэзера. Вот несколько таких примеров, соответствующих первому, «демократическому» этапу культа вождей.
Вблизи Кеп-Падрон (Нижняя Гвинея) был король-жрец Кукулу, живший одиноко в лесу. Он не мог касаться женщины, не мог покидать своего дома. Мало того, он должен был вечно сидеть на своем троне и даже спал сидя, так как было поверье, что если он ляжет, то наступит штиль и корабли не смогут плыть по морю. От его поведения будто бы зависело общее состояние атмосферы. По обычаям, соблюдавшимся в Лоанго, чем могущественнее был король, тем разнообразнее были запреты, которые налагались на него. Они касались всех его действий: еды, ходьбы, сна и пр. Не только сам король, но и его наследник должны были с детства подчиняться подобным запретам, и они постепенно все нарастали. Не меньше и примеров суеверного страха перед вождем. Жители Казембе (в Анголе) считали своего вождя столь священной особой, что одно прикосновение к нему угрожало им немедленной смертью; чтобы предотвратить ее, прибегали к сложной церемонии. Из суеверного страха перед священным вождем табуировалось его имя, которое никто не смел произнести. Еще чаще и еще строже табуировалось имя умершего вождя. Из сверхъестественных способностей, которые приписывались вождям, самой важной для народа была способность вызывать дождь, необходимый для земледельческих работ. В Укусума (к югу от озера Виктория) одна из главных обязанностей вождя заключалась в обеспечении подданных дождем; в случае продолжительной засухи вождя изгоняли за нерадивость. Такая же обязанность лежала на царе в Лоанго: к нему в декабре месяце ежегодно приходили его подданные и просили «сделать дождь»; он выполнял соответствующий обряд, пуская стрелу в воздух. У народа вамбугве (Восточная Африка) вождями были тоже «делатели дождя»; у них было много скота, который попадал к ним в руки в качестве натуральной платы за выполнявшиеся ими обряды вызывания дождя. Сходное положение было у ваньоро (Уганда) и у ряда нилотских народов.
Так как у многих народов Африки вожди считались как бы управителями природных и атмосферных явлений, то отсюда возникло поверье, что вождем может быть только нестарый, физически крепкий и здоровый человек, ибо дряхлый и больной вождь не может справиться со столь важными обязанностями. Этим мотивировался обычай, известный многим народам, лишать власти или даже умерщвлять вождя, физически ослабевшего или одряхлевшего; иногда это делалось просто по достижении вождем определенного возраста. Так, шиллуки (Верхний Нил), оказывавшие очень высокое почтение своим вождям, не давали им, однако, состариться или лишиться здоровья, боясь, что иначе перестанет плодиться скот, загниет на полях урожай, да и люди будут чаще болеть и умирать. Поэтому при первых признаках ослабления вождя (о чем раньше других узнавали его многочисленные жены) подчиненные ему вожди умерщвляли его, что нисколько не мешало возданию божеских почестей его духу. Сходный обычай был у соседнего народа динка, где вожди были, прежде всего «делателями дождя»; у них сам вождь, лишь только он замечал, что начинает стареть или слабеть, говорил сыновьям, что ему пора умирать, и желание его исполнялось.
Таким образом, на этой стадии развития — стадии военной демократии — обычаи и верования, связанные с культом вождей, хотя и весьма почетны для последних, но в то же время зачастую весьма обременительны для них самих и даже прямо угрожают их жизни. Поэтому не удивительно, что по мере упадка общинных демократических традиций и усиления власти вождей они восстают против этих обычаев. Вот один из примеров. В 70-х годах XVIII в. повелитель небольшого королевства Эйео (Ойо) решительно воспротивился предложению «отдохнуть от трудов», которое ему сделали его приближенные (понимая под этим добровольную смерть), и заявил, что он, напротив, намерен и впредь трудиться для блага подданных. Возмущенные подданные подняли восстание против короля, но были разбиты, и король-новатор установил новый порядок престолонаследия, отменив неприятный обычай. Однако обычай оказался живучим и, судя по некоторым сообщениям, еще через 100 лет, в 80-х гг. XIX в., не был забыт.
