Реферат: Древняя философия
В «Чхандогья-упанишаде» содержится такой отрывок: «Праджапати сказал им: «посмотрите на себя в сосуд с водой и скажите мне о том, чего вы не обнаруживаете в себе». Они посмотрели в сосуд с водой, Праджапати сказал им: «Что вы видите?» Они сказали: «Мы целиком видим, почтенный, собственное отражение – то волос до ногтей».
Праджапати сказал им: «Разукрасьте себя получше, наденьте прекрасные одежды, нарядитесь и поглядите в сосуд с водой». Они разукрасились , надели прекрасные одежды, нарядились и поглядели в сосуд с водой. Праджапати сказал им: «Что вы видите»
Они сказали: «Какие мы есть, почтенный, - разукрашенные, одетые в прекрасные одежды, наряженные, - таковы и эти [наши подобия]: разукрашенные, одетые в прекрасные одежды, наряженные». «Это Атман, - сказал он, - это бессмертный, бесстрашный, это Брахман». И они удалились с успокоенным сердцем.
И глядя им в след, Праджапати сказал: «Они ушли, не постигнув и не найдя Атмана. Те, которые будут следовать этому учению, боги то или асуры, погибнут»».
Полемичность отрывка позволяет утверждать, что выразители учения Упанишад опровергали не какую-то абстрактную точку зрения, а действительно существовавшую систему взглядов. Конечно, асуры изображены резко отрицательно, их убеждения примитивны и абсурдны, сами они «осуждены на погибель», но дело не в этом – отрывок дает основание увидеть в оппонентах брахманской традиции именно материалистов, отрицавших душу и концепцию Атмана и воспринимавших тело как «я»: всякая нематериальная сущность человека отрицается. (Позднее этот взгляд получил название «деха-вада» - учение о тождестве тела и «я».) Именно к этому сводил все положения локаяты Шанкара. Простые люди и локаятики, разъясняет смысл его полемических высказываний Д. Чаттопадхьяя, придерживаются мнения, что только тело, одаренное разумом, представляет собой «я». По той причине, что разум наблюдается лишь там, где есть тело, и нигде не наблюдался без тела, они считают его простым атрибутом последнего.
Изложение китайского учения
Великая наука
Сущность китайского учения такая:
Истинное (великое) учение научает людей высшему добру – обновлению людей и пребыванию в этом состоянии. Чтобы обладать высшим благом, нужно 1) чтобы было благоустройство во всем народе. Для того, чтобы было благоустройство во всем народе, нужно 2) чтобы было благоустройство в семье. Для того, чтобы было благоустройство в семье, нужно 3) чтобы было благоустройство в самом себе. Для того, чтобы было благоустройство в самом себе, нужно 4)чтобы сердце было чисто, исправлено. (Ибо где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше.) Для того, чтобы сердце было чисто, исправлено, нужна 5) правдивость, сознательность мысли. Для того, чтобы была сознательность мысли, нужна 6) высшая степень знания. Для того, чтобы была высшая степень знания, нужно 7)изучение самого себя (как объясняет один комментатор).
Все вещи имеют корень и его последствия; все дела имеют конец и начало. Знать, что самое важное, что должно быть первым и что последним, есть то, чему учит истинное учение. Усовершенствование человека есть начало всего. Если корень в пренебрежении, то не может быть хорошо то, что должно вырасти из него.
Когда ясно определена цель, к которой должно стремиться, можно, откинув другие ничтожные цели, достигнуть спокойствия и постоянства. Достигнув спокойствия и постоянства, можно ясно обдумать предмет. Ясно обдумав предмет, можно достигнуть цели.
Учение середины
Небо дало человеку свойственную ему природу. Следовать своей природе есть истинный путь человека. (Я есмь жизнь, путь и истина.) Указание этого пути и дает учение.
Путь следования своей природе таков, что всякое отступление лишает жизни, и потому мудрый человек старается узнать путь прежде, чем он видит вещи, и боится сбиться с пути прежде, чем слышит о них, потому что нет ничего важнее того, как то, что невидимо, и то, что незаметно. В то время, как человек находится вне влияний удовольствия, досады, горя, радости он находится в состоянии равновесия и в этом состоянии может познать самого себя (свою природу и свой путь). Когда же чувства эти возбужденны в нем после того, как он познал самого себя, то чувства эти проявляются в должных пределах и наступает состояние согласия. Внутреннее равновесие есть тот корень, из которого вытекают все добрые человеческие деяния; согласие же есть всемирный закон всех человеческих деяний. Только бы состояния равновесия и согласия существовали в людях, и счастливый порядок тогда царствовал бы в мире и все существа процветали бы. И потому мудрый человек внимателен к себе тогда, когда он один, и всегда держится равновесия и согласия. И хотя его не знает мир и не уважает, он не жалеет о том. То, что он делает, совершается тайно, но достигает самых далеких пределов.
Поступки его просты в отношениях с людьми, но в последствиях своих они не измеримы. Знать же, как достигнуть этого совершенства, человек всегда может. Вытесывающий топорище имеет всегда образец перед собою. То же и с совершенствованием: образец совершенства человек находит всегда в себе и себя же творит по этому образцу. Если человек на основании своей природы понимает, что не должен делать другому того, чего не хочешь, чтобы тебе делали, то он близок к истине. Добродетельный человек исправляет себя и ничего не требует от других, так что для него не может быть ничего неприятного. Он не ропщет на людей и не осуждает небо.
И потому добродетельный человек спокоен и тих, сообразуясь с предписаниями неба, тогда как низкий человек, хотя ложными путями, всегда тревожен, ожидая счастливых случайностей. Человек, чтобы быть добродетельным, должен поступать так же, как поступает стрелок из лука: если он промахивается, то ищет причину неудачи не в цели, а в себе. Человек совершенствующийся подобен путнику, который должен всегда сначала пройти близкое расстояние и всход на гору должен начинать снизу.
Небо действует сознательно. Человек должен стремиться к достижению сознательности. Тот, кто обладает сознательностью, тот без усилия знает, что справедливо, и, понимая все без усилия мысли, легко вступает на путь истины. Тот, кто достиг сознательности, избирает то, что хорошо, и твердо держится того, что избрал. Для достижения же сознательности нужно изучение того, что добро, внимательное следование этого, размышления о нем, ясное различение его и серьезное исполнение его. Пусть человек делает это, и, если он был глуп, он станет умен, и, если он был слаб, он сделается силен. Если у человека есть разум, вытекающий из сознательности, это должно приписать природе, если же у него есть сознательность, происшедшая от разума, то это должно быть прописано в учении. Будь сознательность – и будет разум. Будь разум – и будет сознательность.
Только тот, кто достиг высшей сознательности, может дать полное развитие своей природе. А как скоро он может дать полное развитие своей природе, он может дать полное развитие природе других людей, природе животных природе всего существующего. Когда он достиг этого, он делается посланником неба. Близок к этому тот, кто развивает в себе ростки добра. Посредством их он может достигнуть высшей сознательности. Сознательность в нем становится явной; становясь явной, становится блестящей; становится блестящей, влияет на других. Так что только тот, кто обладает высшей сознательностью, может обновлять людей. Себя он восполняет добродетелью, других он восполняет знанием. Добродетель и знание суть свойства природы человека. И таким образом совершается соединение внешнего и внутреннего. От этого сознательности естественна бесконечность. Сообщаясь другим, она не прекращается. Она делается явной; делаясь явной и не прекращаясь, достигает самых дальних пределов; достигая же дальних пределов, она становится бесконечной, истинно существующею. Так что и тот, кто обладает ею, становится бесконечным и истинно существующим.
Будучи такова по своей природе, сознательность без выказывания себя становится явной, без движения производит перемены и без усилия достигает своих целей.
Путь неба и земли может быть выражен в одном изречении: «в них нет двойственности, и потому они производят вещи непостижимым образом».
Пускай невежественный человек судит о вещах, не зная их; пускай гордый человек приписывает себе власть решать вопросы своим суждением; пускай человек, живущий в современности, возвращается к тому, что исповедалось в прошедшие века, - все, поступающие так, теряют жизнь. Добродетельный же человек, не упуская никаких мелочей и самых незаметнейших проявлений своей природы, старается довести ее во всех направлениях до высшего совершенства. Он дорожит своими старыми знаниями и постоянно приобретает новое. Тогда как низкий человек, все более и более уходя в погибель, старается приобрести как можно больше известности, добродетельный человек предпочитает скрывать свою добродетель по мере того, как она становится все более и более известной.
Забота добродетельного человека одна: рассматривать свое сердце, чтобы там не было ничего дурного.
То, в чем никто не может сравниться с добродетельным человеком, - есть то, чего другие люди не могут видеть. Действия неба не имеют ни света, ни звука, ни запаха. Таковы же действия добродетельного человека.
Философские традиции индии, Китая и мира ислама
Введение
«Восточная философия» - чрезвычайно условное понятие, введенное в оборот западным человеком, который чувствует себя «уютно» лишь у греков, а потому склонен именовать одним словом – «восточная» - философские воззрения представителей ничем, кажется, несходных культурных традиций. Так оказываются в едином ряду мыслители, мироведение которых неизбежно должно отличаться своеобразием, потому что формируется в разных природных, географических, исторических, цивилизационных условиях. Тем не менее и мы намерены использовать упомянутое понятие для удобства изложения тех традиций. Которые в одном все же оказались сходны и тем самым отличны от западной философии: на протяжении всей своей многовековой истории они так и не смогли стать полностью независимыми от религии, «конструировать мысль из себя», не связываясь с религиозными предпосылками, не опираясь на догмы вероучений.
Оговоримся с самого начала, что изложение не будет носить систематического характера, позволяющего воспроизвести историю индийской, китайской, или арабо-мусульманской философии в подробностях имен, школ, систем. На этот счет уже есть немало содержательных и весьма обстоятельных исследований, как зарубежных, так и отечественных. Жанр учебника диктует иной подход: отказаться от несбыточного желания «прослушать все звуки» какой-либо из «восточных» традиций, а вместо этого попытаться уловить и передать читателю «гармонию этих звуков», т.е. постараться представить некоторое общее понимание предмета.
Отрешиться от отдельных «звуков» возможно, однако нам не удастся освободится от аккордов, каковыми в изложении будут разделы, посвященные воззрениям на общее строение мироздания, место и роль в нем человека, способы и пути постижения Истины. Поскольку предстоит говорить одновременно об индийской, китайской и арабо-мусульманской философиях, изложение будет неизбежно отличаться «многоголосием», естественно, затруднительным для неподготовленного восприятия, но, надеемся, в конечном счете, принятого читателем.
Рождение философии
Середина 1 тысячелетия до н.э. тот рубеж в истории развития человечества, на котором в двух очагах древней цивилизации – в Индии и Китае – практически одновременно с Грецией возникает философия.
Историкам еще предстоит ответить на вопрос, почему именно 6 в. до н.э. выделяется из общей череды столетий 1 тысячелетия до н.э. как время взрыва интеллектуальной энергии. Но уже сейчас известны многие предпосылки экономического, социального, политического и. наконец, духовного плана, подготовившие указанный перелом. Скачок в развитии производительных сил, появление товарно-денежных отношений, ослабление родо-племенных структур, возникновение первых государств, рост оппозиции традиционной религии, критика нормативных нравственных установок и представлений, усиление критического духа и рост научных знаний – вот некоторые факторы, из которых складывалась духовная атмосфера, благоприятствовавшая рождению философии.
Общность генезиса не исключала своеобразия путей формирования систематизированного философского знания в различных очагах цивилизации.
В Индии этот путь пролегал через позицию брахманизму, ассимилировавшему племенные верования и обычаи, основанному на ведическом ритуале, зафиксированном в четырех самхитах, или Ведах (веда – знание) – сборниках гимнов в честь богов и ритуальных заговоров. Каждая Веда позднее обросла брахманами, т.е. описаниями обрядов и истолкованиями обрядовых текстов, а также араньяками («лесные книги»), предназначенными для отшельников, и, наконец, упанишадами (от словосочетания «сидеть около ног учителя») – текстами эзотерического, преимущественно космогонического, знания. Весь корпус ведических текстов считался шрути, т.е. священным откровением. Истинными знатоками и толкователями ведической мудрости выступали представители высшей касты – брахманы. Однако ломка племенных отношений, кризис родовой морали поколебали незыблемость авторитета жрецов, безусловность предписываемого ими ритуала. Первыми «еретиками», осмелившимися поставить под сомнение всевластие брахманов и обрядовую рутину, стали аскеты, проповедники. Их называли шраманами, т.е. «подвижниками».
6-5 вв. до н.э. были отмечены распространением множества критических в отношении брахманизма течений. Главными из них были адживика (натуралистическо-фаталистическое учение), джайнизм и буддизм. На базе шраманских школ выросли и развились позже основные философские системы Индии. Первыми свидетельствами самостоятельного систематического изложения индийской философии явились сутры (краткие положения, «афоризмы», датируемые 2-4вв.). Далее индийская философия развивалась практически в русле шести классических систем – даршан – веданта, санкхья, йога, ньяя, вайшешика, миманса, ориентировавшихся на авторитет Вед, и неортодоксальных течений: материалистической чарваки или локаяты, джайнизма и школ буддизма.
Во многом аналогичным было составление древнекитайской философии. Здесь также ломка традиционных общинных отношений, вызванная экономическим прогрессом, появлением денег и частной собственности, ростом научных знаний и успехами медицины, создали благоприятную почву для духовных перемен. Примечательно, что и в Китае первыми «оппозиционерами выступали аскетствовавшие бродячие мудрецы, подготовившие в эпоху «Чжань го» («борющихся царств») наступление «золотого века» китайской философии. Хотя отдельные философские идеи можно обнаружить в еще более древних памятниках культуры, каковыми в Индии были упанишады и отчасти «Ригведа», а в Китае – «Ши цзин» («Канон стихов») и «И цзин» («Книга перемен»), философские школы и в этом и в другом регионе складываются приблизительно в 6 в. до н.э. Причем в обоих ареалах философия, достаточно длительное время развивавшаяся анонимно, отныне становится авторской, будучи связанной с именами Гаутамы Шакьямуни – Будды, основателя джайнизма – Махавиры Вардахаманы, первого китайского философа – Конфуция, даосского мудреца – Лао-цзы и др.
Если в Индии многочисленные философские школы так или иначе соотносились главным образом с брахманизмом и буддизмом, то в Китае – преимущественно с конфуцианской ортодоксией. Правда, в Индии размежевание на отдельные школы не привело к официальному признанию приоритета какого-либо одного из философских направлений, в то время как в Китае конфуцианство во 2 в. до н.э. добилось официального статуса государственной идеологии, сумев сохранить его до начала 20 в. Наряду с конфуцианством, наиболее влиятельным в соперничестве «ста школ» были даосизм и легизм.
Логос - (греч. logos) - одно из основных понятий древнегреческой философии;одновременно ""слово"" (""предложение"", ""высказывание"", ""речь"") и ""смысл""(""понятие"", ""суждение"", ""основание""). Введено Гераклитом: логос какуниверсальная осмысленность, ритм и соразмерность бытия, тождественнаяпервостихии огня. В стоицизме - эфирно-огненная душа космоса исовокупность формообразующих потенций (""семенные логосы""), от которых винертной материи ""зачинаются"" вещи.
Миф - (от греч. mythos - предание - сказание), повествование о богах, духах,обожествленных героях и первопредках, возникшее в первобытном обществе. Вмифах переплетены ранние элементы религии, философии, науки и искусства.Мифам разных народов присущи сходные и повторяющиеся темы и мотивы.Наиболее типичны мифы о происхождении мира, Вселенной (космогоническиемифы) и человека (антропогонические мифы); о происхождении солнца(солярные мифы), луны (лунарные мифы), звезд (астральные мифы); мифы оживотных; календарные мифы и др. Особое место занимают мифы опроисхождении и введении культурных благ (добывание огня, изобретениеремесел, земледелия), а также об установлении определенных социальныхинститутов, брачных правил, обычаев и обрядов. Для мифов характернонаивное очеловечивание всей природы (всеобщая персонификация). Впервобытном обществе мифы - основной способ познания мира, опирающийся насвоеобразную логику (нерасчлененность, тождественность субъекта и объекта,предмета и знака, существа и его имени); особенность мифологическогосознания - установление мнимых связей между различными явлениями. Элементымифологического мышления сохраняются и в современном массовом сознании(напр., расовые и классовые мифы, культ вождей, ритуалы массовых сборищ ит. п.). Мифы в переносном смысле - ложные, некритические, оторванные отдействительности состояния сознания, концепций, представления.
