Курсовая работа: Психические особенности принятия образа тела у склонных к полноте людей
Осознание существования нашего тела — в норме представляющее собой незаметный, нейтральный фон для сознания и не оказывающее никакого влияния на его деятельность — в целом подвержено разнообразным необычным изменениям: половое возбуждение, страх или боль настолько глубоко затрагивают телесную природу человека, что способны полностью поглотить личность и либо побудить ее к активным усилиям, либо уничтожить ее.
Наше тело становится для нас объектом, поскольку мы осознаем, что оно следует каждому нашему движению не как ясно очерченный посторонний предмет. но как наше интуитивное представление о собственной трехмерности. Этот феномен был прояснен Хедом (Head) и Шильдером (Schilder). Согласно Хеду, пространственные впечатления — кинестезические, тактильные, зрительные конструируют организованные модели нас самих: для обозначения этих моделей предложен термин схема тела. То, как мы реагируем на физические ощущения, как мы осуществляем движения, поддерживается благодаря связи, существующей между нашими ощущениями и движениями и предшествующими им впечатлениями, неосознанно присутствующими в схеме нашего тела.
Осознание нашего физического состояния (нашей «телесности») и пространственная «схема тела» вместе составляют целое, которое Вернике обозначил термином соматопсихика [6, с.145]. Осознание телесности должно анализироваться с точки зрения физиологии, исходя из специфических чувственных восприятий, которые составляют его основу. В осознании телесности определенную роль играют все чувства; при этом роль зрения и слуха наименее существенна — за исключением случаев, когда внешнее содержание сопровождается интенсивными стимулами, порождающими физические ощущения. Вкус и обоняние играют более значительную роль. Еще важнее роль физических ощущений, которые распределяются по следующим трем группам: поверхностные ощущения (ощущение температуры, влажности, тактильные ощущения и т. д.), ощущения, относящиеся к движению и положению тела в пространстве (кинестезические, вестибулярные), ощущения, указывающие на состояние внутренних органов. Физиологическая основа всех этих ощущений кроется в нервных скончаниях, хорошо изученных с гистологической точки зрения. Возможно, приведенный перечень отнюдь не исчерпывает всего многообразия наших ощущений.
Осознание телесности подлежит феноменологическому объяснению через связь с нашим переживанием тела как целого. Тесная связь между телом и сознанием «Я» лучше всего проявляется в опыте мышечной деятельности и движения, несколько хуже — в ощущениях, источником которых служат сердце и система кровообращения, еще хуже — в вегетативных изменениях. Специфическое чувство физического существования проистекает из следующих моментов: движение и осанка, форма, легкость и изящество или, наоборот, тяжеловесность и неуклюжесть наших движений, впечатление, которое, как нам кажется, наше физическое присутствие производит на окружающих, наша общая слабость или сила, изменения в состоянии наших чувств. Все перечисленное — это моменты нашей вита. льной личности. Пределы, в которых мы ощущаем свою единственность, равно как и устанавливаем расстояние между собой и своим телом, изменчивы. Расстояние достигает максимума при медицинском самонаблюдении, когда мы видим в собственных страданиях только симптомы и рассматриваем собственное тело как некий чуждый объект, состоящий из одних только анатомических фактов, или как внешнюю оболочку, совершенно отличную от нас самих — то есть ни в коей мере не идентичную нам, хотя и находящуюся с нами в неразрывном единстве.
Наше осознание собственного тела не обязательно ограничивается его действительными пределами. Мы чувствуем себя на кончике палки, с помощью которой продвигаемся в темноте. Наше собственное пространство, то есть пространство нашего анатомического тела, может быть расширено благодаря ощущению чего-то находящегося с нами в единстве. Так, мой автомобиль — если я хороший водитель — становится частью моей телесной схемы или образа и подобен расширенному телу, в которое я вкладываю всю полноту своих ощущений. Внешнее пространство начинается там, где я со своими ощущениями сталкиваюсь с исходящими из него объектами.
Наше осознание телесности способно отделять себя от объективного, организованного пространства, то есть от пространственных реалий, в двух направлениях: либо негативно, через потерю чувства собственного бытия и уверенности (головокружение), либо позитивно, через обретение чувства собственного бытия и свободы (танец).
С феноменологической точки зрения опыт переживания собственного тела тесно связан с опытом чувств, влечений и сознания «Я».
Феноменологическое описание переживаемой телесности нужно отличать от обсуждения того, какое значение имеет тело для человека с точки зрения действенных и доступных пониманию взаимосвязей в тех случаях, когда на сознание «Я» воздействуют ипохондрические, нарциссические или символотворческие тенденции.
1.3.1 Ампутированные конечности
Достойно внимания то обстоятельство, что человек может «ощущать» ампутированные конечности: это результат привычки к схеме тем, которая остается реальностью даже после ампутации. Схема тела — это не просто свободно плавающее, лишенное определенных границ понятие о собственном теле, а способ восприятия личностью самой себя, глубоко запечатлевшийся в ней на всю жизнь и объединяющий в себе весь комплекс физических ощущений в каждый момент времени. Мы ощущаем утраченную конечность как нечто реальное, тем самым заполняя разрыв, возникший в нашей схеме тела (аналогично, нам кажется, что мы можем видеть слепым пятном сетчатки). Ощущения этого рода должны быть локализованы в коре головного мозга. Хед выявил случай исчезновения фантомной конечности вслед за повреждением определенного участка коры.
Ризе описывает случай здорового человека с ампутированной ногой: утраченная нога ощущалась во всех движениях его тела. Когда он вставал, колено распрямлялось; оно снова сгибалось, когда он садился; он мог с наслаждением вытянуть эту ногу — так же, как и любую другую из своих конечностей. Когда его спрашивали, на самом ли деле он верит во все это, он отвечал, что знает о том, что ноги больше нет, но каким-то образом она все-таки сохраняет для него реальность.
1.3.2 Неврологические расстройства
Ориентация относительно собственного тела подвергается разнообразным расстройствам при локализованных церебральных повреждениях. С точки зрения психологии осуществления способностей, например, это может выражаться в полном или частичном исчезновении способности распознавать раздраженный участок тела или определять положение конечности. Больные больше не могут коснуться рукой носа, рта или глаз; нарушается способность отличать правую сторону тела от левой; больные не могут определить, к какой именно стороне тела применен раздражающий стимул и т. п. Во всех подобных случаях мы не знаем, как именно меняется осознание собственного тела феноменологический.
Термин головокружение (Schwindel) обозначает: (1) «вертиго», то есть головокружение в собственном смысле (Drehschwindel), (2) ощущение падения (Fallempfindung) или (3) общее несистематизированное ощущение ненадежности сознания (BewuBtseinsunsicherheit), не сопровождаемое вращением предметов или ощущением падения. Эти три разнородных феномена объединяет общая неуверенность в том, какое положение занимает тело в пространстве,
Неуверенность, о которой идет речь, в норме появляется в критические моменты перехода из одного состояния в другое перехода, обусловленного физическим окружением или психологическими причинами. С точки зрения неврологии она вызывается соматическими причинами, связанными, в частности, с вестибулярным аппаратом. Она может возникнуть невротически, в связи конфликта. Головокружение — это опыт наличного бытия, которое в целом утратило основу; как таковое, оно служит символом всего, находящегося на грани, но все еще не приведенного к упорядоченной ясности непосредственного существования. Вот почему философы смогли использовать термин «головокружение» (Schwindel) для обозначения того исконного переживания, из которого проистекает фундаментальное прозрение целостности всего сущего.
1.3.3 Телесные ощущения и восприятие формы тела
Названные феномены классифицируются следующим образом.
1) Галлюцинации телесных чувств. Различаются термические галлюцинации (пол под ногами раскален, невыносимое ощущение жара) и тактильные галлюцинации (дует холодный ветер, под кожей ползают черви и насекомые, больного кусают и жалят). В пределах последней категории выделяются галлюцинации, относящиеся к восприятию влажности (или сухости). Интересны галлюцинации мышечного чувства (Крамер): пол поднимается и опускается, кровать поднимается, больные куда-то погружаются, летают, чувствуют себя легкими как перышко, предмет в руках кажется очень легким или очень тяжелым, больным кажется, что они совершают движения, тогда как в действительности они неподвижны, или они думают, что говорят, тогда как в действительности они молчат (галлюцинации речевого аппарата). Иногда «голоса» можно трактовать именно как галлюцинации этого рода; часть их, однако, следует трактовать как галлюцинации вестибулярного аппарата.
2) Витальные ощущения. Имеются в виду чувства, благодаря которым мы осознаем наше витальное физическое состояние. Сообщения больных об их физических ощущениях неисчерпаемы в своем разнообразии. Им кажется, что они окаменели, высохли, сморщились, устали, что они опустошены или, наоборот, переполнены. Подобные ощущения могут только исказить чувство физического бытия. Больной чувствует себя мыльным пузырем, или ему кажется, что его конечности сделаны из стекла, или он дает своим чувствам какое-либо иное из бесконечного множества описаний. Нам известно огромное количество сообщений об этих загадочных ощущениях, причем большая их часть исходит от больных шизофренией. Ощущения, действительно пережитые на опыте, бывает трудно отличить от иллюзорных интерпретаций, а в последнем случае — выявить лежащие в их основе события чувственной жизни.
3) Переживание «сделанности» телесных ощущений. Физические ощущения могут сопровождаться ярко выраженным чувством их внешнего происхождения. В подобных случаях больные не просто дают разнообразным аномальным органическим ощущениям ту или иную интерпретацию. но еще и непосредственно воспринимают их как нечто внешнее. Мы наблюдаем, как больные правильно воспринимают боль и другие ощущения, обусловленные физическими недомоганиями (такими, как ангина, ревматоидный артрит); но ощущения «сделанности» они переживают так, как если бы те приходили извне. Больные шизофренией чувствуют себя приведенными в состояние полового возбуждения, изнасилованными и совершившими половой акт в отсутствие кого бы то ни было рядом с ними. Им может казаться, что их волосы и пальцы на ногах опутаны проводами и т. п.
4) Ощущение искажений (деформации) собственного тела. Тело расширяется, становится более сильным, тяжеловесным и неуклюжим. и одновременно с этим подушка и кровать увеличиваются в размерах. Голова и конечности разбухают, части тела перекручиваются, конечности то удлиняются, то укорачиваются.
Перечисленные феномены разнообразны, но их дальнейшая систематизация представляет большие трудности. В большинстве случаев такие аномальные переживания схемы тела не имеют аналогов среди форм нормального переживания тела. Витальные ощущения, переживания символического смысла, неврологические расстройства проникают одно в другое: сознание собственного «Я» позволяет представить одно через другое.
1.4 Предварительные замечания о соотношении физического и психического
В любом человеке мы усматриваем единство тела и души как живую целостность. Отдельный человек, как единство, для нас есть тело, которое либо одновременно есть душа, либо имеет душу. либо продуцирует душевные проявления. С другой стороны, это безусловное телесно-душевное единство само по себе не является распознаваемым объектом. Все. что мы видим, о чем мыслим, что постигаем, уже выделено из этого единства, односторонне, частично; и перед нами встает проблема обнаружения его действительной связи с целым. Следовательно, если мы будем относиться к психологическому или соматическому анализу с недоверием, любой разговор о телесно-душевном единстве будет не просто бесплоден, но и окажет парализующее воздействие на наше мышление. Единство тела и души истинно только как идея, предотвращающая абсолютизацию нашего анализа, способствующая развитию нашего отношения к выявленным данным как к относительному знанию и выдвигающая вопрос о том, как соотносится все со всем в соматической и психической жизни. Само это единство как объект познания остается смутным и непонятным либо недоступным: но мы должны мыслить о нем как о единственной идее, способной придать должную направленность нашему познанию жизни, которое всегда есть только познание частностей и способно на достижение лишь относительной уверенности о частностях.
1.4.1 Дифференциация тела и души
То, что тело отличается от души, кажется совершенно ясным и очевидным, не требующим объяснения; но всегда остается вопрос: что есть тело и что есть душа?
Например: душа - это прямое внутреннее переживание (материал для феноменологии); все то, что дает начало осмысленным (значащим) или экспрессивным проявлениям: единство "Я", фундаментальная психическая субстанция и т. п.
Телом, в свою очередь, могут называться морфологический гештальт живого. видимые осмысленные движения, совокупность химических, физических, биологических процессов, локализация центров в мозгу и т. п.
Отождествляя целое с душой, мы не приходим к более ясному эмпирическому пониманию психической целостности; аналогично, мы ничего не приобретаем. называя "телом" всю ту трудно определимую совокупность, которая охватывает события, происходящие в физическом пространстве. Мы "нащупаем" эмпирический объект только при условии, что, исходя из целого, придем к достаточно четкой формулировке, которая не будет ни всецело телом, ни всецело душой.
Если даже нам удастся каким-то образом дифференцировать телесное и душевное, это не приведет к снятию проблемы их взаимоотношения. О плодотворных подходах к данной проблеме можно будет говорить только при условии. что она приобретет форму чего-то такого, что доступно объективному тестированию. Будучи поставлена в общей или принципиальной форме, она неизбежно приведет нас к абсурду. Рассмотрим эти два противоположных подхода.
1.4.2 Связь между телом и душой как предмет исследования
Взаимоотношение физического (телесного, соматического) и психического (душевного) укоренено во множестве фактических данных, которые в общем плане, исходя из все еще не вполне отчетливого понимания тела и души, могут быть сформулированы следующим образом.
Физическое (например, яды, болезни, мозговые поражения) воздействует на Душу.
Психическое воздействует на тело как в аспекте осуществления намерений (двигательная активность), так и на уровне непроизвольных соматических феноменов (сердцебиение, кровяное давление, метаболизм и т. п.).
Представляется, что психическое может быть понято через физические явления (так, душа человека проявляет себя в его осанке и движениях).
Наличие взаимосвязи - общеизвестный эмпирический факт, очевидный для каждого. Эта констатация приводит нас к определенному видению того, что в каждый момент следует считать телом, а что - душой. Но то, как возможна взаимосвязь и каким образом она осуществляется, ускользает от нашего наблюдения. Например, когда я пишу. я знаю. каковы мои намерения, и моя рука повинуется мне - так же, как и все тело. Мы можем частично показать, как это происходит, в терминах неврологии и физиологии: но последний, окончательный акт преобразования психической интенции в физическое действие все еще остается таким же недоступным и непостижимым, как магия - хотя в данном случае следует говорить о магии факта, а не иллюзии. То же относится к любым психофизическим взаимосвязям.
1.4.3 Сопряженные проявления физического и психического как доступный исследованию факт
Каждый человек внутренне переживает эту сопряженность собственных тела и души. Это переживание, в форме физических ощущений, обеспечивает нас материалом для феноменологии и соматопсихологии. Мы видим ту роль, которую играет физическое ощущение в восприятии наших телесных проявлений, равно как и в наших чувствах, инстинктах и страданиях. Переживание, о котором идет речь, не может служить универсальным источником знания о психофизическом единстве: но оно становится объектом познания пои исследовании взаимоотношений между психическим и физическим.
Душа и тело едины для нас в аспекте экспрессивных проявлений. Видя счастливое человеческое лицо, мы не разделяем физическое и психическое и не рассматриваем их как две связанные друг с другом, но по существу разные субстанции; нам непосредственно дается целое, которое мы лишь вторично делим на физические проявления и нечто внутреннее, относящееся к сфере психического То. что мы видим внешнее выражение психической жизни другого человека, _ это первичный феномен нашего понимания мира. Этот факт сам по себе характеризуется бесконечным богатством: он по существу загадочен, но всегда осязаем и реален. Если мы хотим говорить о совместных проявлениях телесного и душевного как о факте, доступном исследованию, мы должны воспринимать их только с этой точки зрения. Дифференцируя тело и душу, мы навсегда утрачиваем то, что еще до начала нашей рефлексии присутствовало в качестве среды и одновременно предмета какой-то специфической ("психологически понятной") реальности.
