Курсовая работа: Экзистенциальная терапия в работе с телом
В экзистенциальной терапии подход к телу принципиально иной, мы не рассматриваем тело пациента как ресурс, мы изначально нацелены в своей работе на его Dasein, на структуру его бытия-в-мире. Так вот, именно в телесном модусе эта структура наиболее ощутима, наиболее материальна. Кстати говоря, данный факт оказывается особенно полезным при работе с интеллектуально развитыми пациентами, обладающими невероятно изощренными способами защиты [7] по типу рационализации. Частота такого рода случаев в моей психотерапевтической практике позволяет выделить особый тип невротического состояния, который я определяю как "невроз интерпретирующего структуралиста".
Данное состояние характеризуется тотальной относительностью мировоззрения пациента. В силу высокого интеллекта он оказывается способным интерпретировать те или иные события в жизни с различных позиций, в разных структурах и в разных системах координат. Однако он не способен ни одну из этих позиций выбрать в качестве своей, вследствие чего он не может решиться на совершение серьезных поступков с далеко идущими последствиями. Жизнь проходит мимо него, оставляя щемящее чувство пустоты, ощущение отсутствия своего места, неверности и неправильности происходящего.
Кроме того, необходимо отметить, что избавление от невротического симптома само по себе не является целью экзистенциальной терапии, целью является более аутентичная с экзистенциальной точки зрения жизнь. Избавление от невротического симптома может быть артефактом успешного процесса терапии. Хотя, безусловно, в отдельных случаях, в зависимости от контекста ситуации, экзистенциальный терапевт может прибегать и к симптоматической (проблемно-ориентированной) терапии. При этом он должен четко осознавать, что часто симптоматическая терапия может быть вредной с экзистенциальной точки зрения и препятствовать решению проблем более глубокого экзистенциального уровня.
Опыт многолетней работы с телом в экзистенциальной терапии позволил нам выделить ряд принципиальных методологических отличий нашего подхода от других психотерапевтических школ:
Принципиальные:
1. Тело понимается как я сам, экзистенциальная опора всего сущего, эталон моей неразрывной связи с миром, моей безусловной причастности миру.
2. Тело рассматривается вне (или до) субъект-объектного членения реальности, как телесно-душевный континуум, включающий смысловые горизонты.
3. Тело человека рассматривается в неразрывной связи с другими и с миром (бытие-вместе, бытие-в-мире).
4. Тело выступает как своего рода "напоминатель" присутствия смерти в моей жизни, конечности моего физического существования.
Методические:
5. Терапевт при непосредственной работе с телом пациента не руководствуется ни какими заранее установленными алгоритмами и схемами, его конкретные действия всецело определяются и задаются контекстом ситуации.
6. В работе с движениями тела отрабатывается движение всей целостностью своего существа, исключая привычную последовательность: ментальный приказ - действие.
7. Терапевт должен быть предельно собран и всецело присутствовать (быть при сути) в психотерапевтической ситуации.
8. Уделяется особое внимание связи человека с миром, развивается чувствование собственной нераздельности с другими и с миром.
9. Базовый принцип тренировки - от тела к более широкой реальности, например, от собранности физического тела, к собранности на бытийном уровне, к собранности как таковой вообще.
10. Толкование конкретного опыта проводиться не каузально (психоаналитическая традиция), а экзистенциально ("Как я существую?") и проспективно ("Какие наброски смысла мне открываются?").
11. Экзистенциальная психотерапия - не есть форма одностороннего воздействия на пациента, а просто общий отрезок Пути (совместный процесс), на котором один (терапевт) лишь немного больше заботиться о другом (пациенте), т.е. расчищает дорогу и выступает в качестве проводника.
Возникает закономерный вопрос, а каким образом все вышеизложенное может быть реализовано на практике? Как уже указывалось ранее, непосредственно техники работы с телом могут быть самые разнообразные, с тем лишь требованием, чтобы в них было задействовано тело пациента. Это могут быть рисовальные, двигательный техники, работа с глиной, с деревянным мечом, это может быть непосредственный телесный контакт. Различие не в самих техниках, а в наших методологических установках и в особенностях толкования опыта, полученного в ходе работы.
4. Применение техник работы с телом в экзистенциальной терапии.
В данном параграфе мне хотелось бы поделиться своими мыслями относительно четырех психотерапевтических методов (или медиумов), которым я был обучен в Центре экзистенциального образования и инициальной терапии им. Карлфрида Дюркхайма в Тоодтмос-Рютте, Германия.
4.1. Рисование (Zeichnen). Данный метод работы был разработан женой К.Дюркхайма Марией Гиппиус (дальней родственницей известной русской поэтессы Зинаиды Гиппиус) и обоснован ею в докторской диссертации "Выражение чувств в графике", которую она защитила под руководством лидера Лейпцигской школы гештальтпсихологии Феликса Крюгера. То, что подразумевае6тся под Zeichnen довольно трудно перевести на русский язык. Чаще всего его переводят как "Ведомое рисование". Однажды я спросил у немцев, а не лучше ли назвать этот метод как-нибудь по-другому, уж очень это название отдает спиритизмом. Ведомое рисование, но кем ведомое? В ответ Йозеф Робрехт, один из ведущих терапевтов данного центра сказал мне, что они действительно рассматривали вопрос о смене названия, однако решили его оставить именно потому, что на вопрос "кем ведомое?" всегда остается возможность ответить кем. Однако ответить на этот вопрос не так просто. Тем не менее, мы попытаемся это сделать.
Процесс рисования строится таким образом, чтобы были задействованы самые глубокие слои психики, если так можно выразиться глубинное я. А в глубинном я, если верить Виктору Франклу (Франкл, 2000 а), скрывается не только Фрейдовское оно (т.е. наши инстинктивные, прежде всего, сексуальные потребности), но и наше духовное я, являющееся по тому же Франклу источником смысла. При чем не верно было бы локализовать это духовное я непосредственно в самом человеке, скорее духовное я - это место встречи человека с ноологическим измерением бытия. На языке Дюркхайма это означает встречу со своей сутью, т.е. с самим бытием, которое в этом смысле и "ведет" процесс рисования.
Технически рисование выполняется в двух вариантах. Сначала обычно рисуются заданные формы, например, такие как вертикальная и горизонтальные прямые, крест, чаша, треугольник, лемниската, спираль и т.д. Идея заключается в том, чтобы войти в контакт с базовыми типовыми формами, встречающимися повсюду в нашем бытии, можно даже сказать конституирующих наше бытие. При рисовании этих форм человек встречается и коммуницируют со своими корнями, с базовыми началами (Бибихин, 1995, с.87). В результате такого рода работы происходит укоренение человека в бытии в самом непосредственном смысле этого слова. Женские принимающие скругленные формы (чаша, круг, лемниската) способствуют проработке принятия, открытости, мягкости, способствуя развитию данных аспектов в структуре бытия пациентов в целом. Соответсвенно такие формы как вертикаль, горизонталь, крест способствуют проработке тех бытийных аспектов, которые традиционно принято считать мужскими, это целеустремленность, решительность, прорыв как выход за границы привычного и т.д.
Толкование опыта в ходе рисования строиться не по заранее подготовленной схеме или шаблону, а исходя из конкретной ситуации пациента, т.е. из самого феномена согласно требований феноменологической герменевтики (Хайдеггер, 1993 а). При этом центральными вопросами, которые "при помощи терапевта задает себе пациент", как уже ранее указывалось, являются вопросы: "Как я живу? Как я существую?", т.е. каково мое бытие в аспекте принятия, в аспекте решительности, целеустремленности и т.д. При чем толкование осуществляется преимущественно самим пациентом, терапевт лишь помогает ему структурировать мысли, в тоже время, предупреждая различные ложные пути в сторону психологических защит.
Следует также акцентировать внимание читателя, что уход пациента в разного рода символические интерпретации типа "чаши Грааля" не поощряется, основной акцент в толковании - это насколько способ моего рисования соотносится со способом моего бытия, основными манерами моего действования в моей жизни.
Второй вариант рисования - это свободное рисование. Пациент в этом случае выполняет рисунок так как ему хочется, без заданной формы. Толкование опыта осуществляется примерно также как и в первом случае, однако разница заключается в том, что в случае свободного рисования, мы как бы имеем проекцию целостного бытия-в-мире пациента, а не одного или нескольких его аспектов. Свободное рисование обычно выполняется после серии рисунков заданной формы. Выполняя серию таких рисунков, пациент может отнестись к усвоенному и освоенному им содержанию и следующий рисунок выполнить в ином ключе. Изменение качества и содержание рисунка часто коррелируют с изменениями в его жизни, в структуре его бытия. Из опыта собственной терапевтической практики я могу сказать, что появление в рисунках качества прозрачности (которое, кстати говоря, безошибочно улавливается группой) может соответствовать появлению этого качества в жизни, а именно свидетельствовать об исчезновении двусмысленности, о большей цельности и действенности поступков.
Оба варианта рисования могут выполняться как индивидуально, так и в групповой форме. При работе в группе соответсвенно используется групповая обратная связь. Рисование проводиться с закрытыми глазами на широких листах бумаги, твердыми восковыми мелками. Непосредственно перед рисованием проводиться тренировка сосредоточенности и собранности через тело. Инструкция терапевта заключается в просьбе по возможности не рисовать с закрытыми глазами как с открытыми, т.е. придумать образ, а затем его отобразить. Предпочтительна обратная последовательность, сначала рисование, а затем ментальные ассоциации и эмоциональные реакции, проще говоря, пациенту предлагается рисовать телом, а не головой. Опыт показывает, что большинство пациентов начинает правильно выполнять инструкцию со второй или третей сессии.
4.2. Работа с глиной (Tonfeld) - еще один, не менее интересный медиум. Этот метод работы достаточно хорошо известен как в Юнгианской терапии, так и в арттерапии. Однако применение этого метода в экзистенциальной терапии имеет ряд принципиальных особенностей. Если в юнгианской терапии особое внимание уделяется наличию архитипических и символических форм, имеющим отношение к той или иной мифологии, то в нашем случае символика и мифология не играют такого важного значения, а если мы и рассматриваем мифологию, то исключительно в контексте конкретной психотерапевтической ситуации и не иначе как индивидуальный способ толкования понятого самим пациентом [8]. В работе с глиной как и в случае рисования нас интересует корреляция форм и способов работы пациента с материалом (с глиной) с жизнью пациента вообще, с типовыми способами его бытия-в-мире.
Если же говорить об арттерапии, то в арттерапии терапевтом используется прежде всего исцеляющий эффект самого процесса творчества и самовыражения. В некотором смысле арттерапия оказывается ближе к экзистенциальной, нежели юнгианская. Ближе, поскольку истинное творчество - это всегда встреча с бытием (Мэй, 2001), а значит и встреча с собственной сутью. Отличие же заключается в том, что в экзистенциальной терапии всегда отчетливо ставиться вопрос: "А каков я сейчас?", Каково оно это мое "Я есть"? Есть ли оно вообще, и насколько оно соответствует моей сути.
Непосредственно техника Tonfeld выглядит следующим образом: Пациент стоит или сидит перед ящиком (50 Х 70 мм) с глиной, заранее подготовленной к работе. Чаще всего работают с белой глиной, заранее увлажненной, высота ящика - около 12-15 мм. Инструкция к работе подобна инструкции к рисованию. Пациенту предлагается очень хорошо прочувствовать свое тело, начиная с ног, и медленно поднимаясь выше, хорошо прочувствовать голени, колени, тазовые кости, позвоночник и т.д. При обращении внимания на тело происходит собирание себя и укоренение себя в своем собственном теле. Затем пациенту с закрытыми глазами предлагается медленно ощупать глину, и далее следовать импульсам своего тела, т.е. делать с глиной все, что он захочет. При этом пациент на период сессии чувствует себя творцом, и то как он творит в процессе работы с глиной чаще всего напрямую коррелирует со способами творчества в его жизни. Он может стремиться захватить как можно больше материала или наоборот бояться до него дотронуться, он может стремиться придать материалу идеальную совершенную форму, или наоборот стараться вырваться из мира совершенных форм в бесконечно богатый потенциальными возможностями хаос.
Он так же может находиться в состоянии поиска и что самое главное, он может в результате этого поиска найти свою форму [9]. В ходе работы с глиной пациент осознает, что есть основные его способы обращения с жизненным материалом вообще, осознает каков есть он сам, каково это его "Я есть" и может соответствующим образом к этому отнестись. Однако, только лишь такого рода проекциями возможности данного медиума не ограничиваются. В ходе работы пациент движется в глубину и к центру своего существа [10], к своей сути. Встреча с сутью рождает новые идеи, смыслы, ассоциации устремленные в будущее, а нахождение новой формы сопровождается чувством радости удовлетворения и в зависимости от степени погруженности пациента в процесс работы может выходить далеко за пределы рабочего стола в кабинете психотерапевта. Часто мы вправе говорить о нахождении новой формы вообще как нового способа отношения к действительности.
Как и рисование данная техника может выполняться индивидуально и в небольших группах (5-6) человек, в этом случае имеется возможность психотерапевтической работы в экзистенциале бытия-вместе. При этом особенные интерес приобретают следующие вопросы: Как каждый участник группы обходиться с результатом работы своего предшественника? Обретает работа группы характер целостности? Что является результатом работы группы как целого?
4.3. Деревянный меч (боккен). Очень часто мне приходиться встречаться с непониманием данного метода работы. При чем в основе этого непонимания лежит нежелание разобраться и вникнуть в суть метода. Я часто слышу такие высказывания как "Мечи - это не терапия, это дзен", или "мечи - это Кен-до, а не терапия". Со всей ответственностью я хочу заявить, что данный метод работы - не дзен и не Кен-до, поскольку дзен - это особая духовная практика, а Кен-до - это путь воина, боевое искусство. А то, чем занимаемся мы, это конкретная психотерапевтическая техника, использующая ряд простейших элементов Кен-до (3-4 движения) в психотерапевтических целях. Как она работает? Работа базируется на тех же методологических основаниях, что и два предыдущих метода работы с телом, поскольку она является тем же самым медиумом, посредником (пространством встречи пациента и его сути). В каждом движении пациента с мечом просматривается вся тотальность его бытия-в-мире, а также специфика способов и манер взаимодействия с другими людьми, с миром и самим собой.
В чем же тогда характерные особенности данного медиума? Если мы вспомним "павшее бытие" Хайдеггера (Хайдеггер, 1993 а), т.е. бытие очень далекое от всякой самости и подлинности, то оно у Хайдеггера характеризуется тремя отличительными чертами: это толки, любопытство и двусмысленность. Работа с мечом, в частности позволяет прорабатывать последний момент, а именно развить аспект противоположный двусмысленности - решительность. Первое движение, которое отрабатывается в данной технике - это прямой удар сверху вниз. Удар мечом - это всегда либо "Да", либо "Нет", он исключает какого-либо рода двусмысленность. Кроме того, некоторым пациентам меч помогает произнести императивное для всей экзистенциальной терапии - "Я есть". В своей практике я неоднократно отмечал, что такое простое задание как произнести громко и отчетливо фразу "Я есть" оказывается невероятно сложным делом для большинства моих пациентов. Выполнение данного задания очень часто сопровождается бурными эмоциональными проявлениями, включая слезы. Однако выполнение этого упражнения в совокупности с прямым ударом мечом, значительно облегчает задачу и улучшает качество ее выполнения.
Следующий аспект, который может быть проработан в опоре технику работы с мечом - это целеустремленность, для проработки этого аспекта используется другое движение - колющий удар, с выпадом. Выполнение данного движения пациентом также может рассказать очень о многом. Например, одни выполняют это движение снизу, так как-будто пытаются заколоть свинью, другие после выполнения движения заваливаются вперед, третьи сосредотачиваются на определенной точке, и только когда почувствуют себя полностью готовыми, выполняют движение быстро и уверенно. Опыт работы говорит о том, что разные способы выполнения данного упражнения всегда находят свое отражение в обычно й манере обращения пациента с жизненным материалом, связанной с целеполаганием и способами достижения цели.
