Дипломная работа: Женские образы в романе Шолохова "Тихий Дон"

Стереотипы женских образов

в русской культуре

О типе традиционной женщины было достаточно сказано в первом параграфе. Этот тип сформировался на основе национальной народной и христианской традиции. В привычном понимании традиционные женщины, русские в частности, это прежде всего хозяйки, «домоводки», которые в первую очередь должны нести основную тяжесть домашних забот, связанных с воспитанием детей, ведением домашнего хозяйства, сохранением домашнего очага. Это тот тип, который веками складывался на основе «Домостроя», призывающего женщину строить дом изнутри: терпением, добротой, радушием, хлебосольством, «болезной» заботой о ближних своих. К слову, тип женщины-домоустроительницы сформировался не только под влиянием христианства он был изначально заложен в русской народной культуре. Например, в русских народных сказках героиня проходит испытание именно умением обустроить дом: соткать ковер или испечь хлеб, проявить смирение и послушание, скромность. Тот же идеал отражается и в народной поэзии.

Ю.Лотман относит этот тип к «нежно любящим женщинам, жизнь и чувства которых разбиты». Действительно, мало кому из российских женщин-хозяек посчастливилось быть ответно любимой и по достоинству оцененной любимым и любимыми. Можно привести множество примеров из реальной жизни, русской литературы, искусства, где представлены подобные типы женщин.

Тип «крестовой сестры», «смиренницы», безропотно несущей крест своей далеко не всегда благополучной судьбы, наиболее традиционен как для русской жизни, так и для литературы.  Жертвенность во имя другого – идеал такой женщины. Подобный тип можно встретить на страницах любых отечественных классических произведений прозы и поэзии. Для русского народа (а для женщины особенно) любить это значит жалеть, страдать. Глаголы жалеть, страдать, жертвовать, мучиться, любить в русском мировосприятии, мироощущении, как правило,  синонимы. Не случайно знаменитые любовные русские песни называются «Саратовские страдания».

В отношениях женщины и мужчины преобладает со стороны женщины в основном или жалость, или самопожертвование.  Женщина своей материнской любовью, заботой окружает и пригревает горемыку непутёвого и мужа, и возлюбленного, и ребёнка почти в равной степени. Сквозь всю русскую литературу проходит мотив неосуществлённой любви. Русский тип любви чаще всего безответен, неразделён, самоценен, самоотвержен, он возвышает того, кто любит, и своим светом озаряет любимого.

По мнению многих литературоведов, тип женщины-страдалицы, молчаливо несущей свой крест, свою неразделённую любовь, хотя и нередко ответную, готовую на самопожертвование, берёт своё начало с карамзинской «Бедной Лизы». Однако уже в народной культуре тип женщины, сочетающей в себе грех и святость, искупление своего греха, жертвенность, в определённой степени мазохизм, можно обнаружить у героинь сказок и песен, преданий и легенд.

Тень бедной Лизы (и ее фольклорных предшественниц) можно обнаружить и во многих произведениях Ф.М. Достоевского. Достаточно часто в его произведениях встречается имя Лиза. Лизавета Ивановна, жертва Раскольникова, в какой-то мере «крестовая сестра» Сонечки Мармеладовой, «вечной Сонечки». Писатель-философ, глубочайший мыслитель Ф.М. Достоевский в романе «Преступление и наказание» еще более усилит идею жертвенности, тяжелого, почти непосильного креста, но все-таки любым путем одолеваемого русскими женщинами. «Сонечка, вечная Сонечка, пока мир стоит!» – восклицает писатель, говоря о вечности и верности (в его понимании), жертвенного женского образа. Возможно, совсем не случайно автор называет свою любимую героиню именем Вечной Мудрости и Вечной Женственности. Жаловаться, роптать на свою несостоявшуюся в чем-то судьбу –великий грех. Как правило, в критической литературе подобные женские образы, представленные писателями русской классики, относят к идеалу женского характера, наполненного высокой одухотворенной красотой. Мотивы обманутой любви, крушения иллюзий, греха и святости, жертвенности, искупления, можно встретить также в романах Л.Н.Толстого. Н.С.Лесковым дана целая галерея типичных женских характеров из народного, купеческого и дворянского быта. Жертвенность характерна в определённой степени и для тургеневских героинь, подобные же типы мы обнаруживаем и в романах И.А.Гончарова, И. С. Тургенева.

Литература не только XIX в., но и XX в. повествует о женщинах, несущих свой непосильный крест судьбы по жизни, свои «земные печали». Тень «нежно любящей женщины, жизнь и чувства которой разбиты», можно обнаружить и во многих рассказах И. Бунина («Дурочка», «Таня», «Визитные карточки», «Галя Ганская», «Антигона»).

Подобный мотив очевиден и в стихотворении А.Блока «На железной дороге», которое в определённой степени  перекликается с некрасовской «Тройкой». Строки блоковского стихотворения можно рассматривать как своеобразное обобщение женской российской судьбы «крестовой сестры»:

Не подходите к ней с вопросами,

Вам всё равно, а ей - довольно:

Любовью, грязью иль колёсами

Она раздавлена — вс больно.

«Крестовых сестер» мы встречаем также в произведениях Б.Зайцева, А.Солженицына, В.Распутина  и у многих других писателей, повествования которых представляют собой «книгу бытия» русской женщины.

Следовательно, как показывает сама жизнь, как иллюстрирует её суть русская литература (классическая в особенности), «крестовые сестры», «смиренницы» составляют сущностные особенности традиционной российской женщины.

«Женский голос» и «женское слово» (т.е. социально полезные роли женщины) в культуре вообще и русской в частности, – аспекты, представляющие интерес для многих исследователей. Эти словосочетения близки по сути, однако не идентичны.

Под «женским голосом» понимается определенная роль женщины в общественной жизни, но эта деятельность, как правило, не приводит к кардинальным преобразованиям в жизни общества. «Женское слово» – это роль женщины в жизни общества, которая непосредственно связана с кардинальными преобразованиями, изменениями в его структуре, в культурной, экономической жизни, в сфере просвещения или каких-либо иных областях общественной жизни. 

Уже с первых летописных преданий известно о первых славянских женщинах: Ольге, Рогнеде, Евфросиньи Суздальской, княгине Евдокии, о которых упоминается с большим уважением и благоговением как об активных участницах упрочения Земли Русской, голос и слово которых прошли через толщу веков. Их имена можно причислить к тем, которые обозначены в классификации с точки зрения стереотипов женского поведения, женского отношения к жизни к женщинам-героиням. Герой, по определениям толкового словаря, это человек, совершивший подвиг мужества, доблести, самоотверженности или тот, кто чем-то привлек к себе восхищенное внимание, стал образцом для подражания.

Тип «женщины-героини», «женщины-воительницы» (совершающей подвиг мужества) история знает еще с древности. Сохранились предания об амазонках, одерживающих сокрушительные победы над мужчинами. Русская история, русская культура тоже знают немало имён женщин-героинь в самом разном понимании этого слова. Древнерусские былины знают лучших стрелков из числа женщин (жена Дуная). История русских земель с середины XII века (по упоминаниям Киевской, Ипатьевской, Новгородской и других летописных сводов) знала много имен княгинь и боярынь, участвовавших в политической жизни отдельных княжеств и даже осуществлявших единоличное правление. В русском фольклоре XIII–XV вв. в одной из исторических песен упоминается об Авдотье Рязаночке, простой горожанке, которая совершает подвиг, проявляя при этом мудрость, терпение, душевную стойкость. Она уводит из полона жителей Рязани и заново возрождает город. Она, миновав леса, озёра, реки, ходила в «землю басурманскую», вызволяла пленных из неволи. В древнерусской литературе предшественницей этой женщины-героини можно считать Ярославну из «Слова о полку Игореве».  По мнению Евг. Осетрова,  исследователя древнерусской культуры, образ Ярославны мы находим в разных столетиях, что вполне справедливо. Во времена татарского ига её звали Авдотьей Рязаночкой, в период Смутного времени – это Антонида, благословившая своего отца Ивана Сусанина на ратный подвиг, «в памятном 1812 году» - это старостиха Василиса. Многим известно имя Надежды Дуровой, кавалерист-девицы, участницы и героини войны 1812 года. В послужном списке этого заслуженного кавалерийского офицера, этой живой легенды – данные о многочисленных походах, боях и наградах.  Она много сделала и на другом поприще – художественной литературы. Ее талант писательницы благожелательно оценил А.С.Пушкин. «Записки кавалерист-девицы» имели шумный успех сразу же после их опубликования и представляют немалый интерес для нашего времени. Не менее героична ещё одна женщина, Мария Бочкарёва, под «предводительством» которой женщины в ночь октябрьского переворота защищали Зимний дворец.

Если снова обратиться к истории, то поистине героическими женщинами в полном понимании и толковании этого слова можно назвать жен декабристов, отправившихся за своими мужьями в суровые условия ссылки, разделив их далеко не уютную и спокойную судьбу, лишившись всех привилегий. Княгиня Е.И.Трубецкая, А.Г.Муравьёва (в Сибири прожила недолго, умерла от сильной простуды), графиня Е.П.Нарышкина, А.В. Ентальцева, Н.Д.Фонвизина, П.Е.Анненкова (урожденная Полина Гебль, дочь наполеоновского офицера), М.К. Юшневская, А.В. Розен, К.П.Ивашева (урожденная Ле Дантю, француженка) героически делили с мужьями все тяготы жизни.

Однако чаще всего исторические документы и законодательные акты освещают судьбу женщин привилегированного сословия, хотя существуют отдельные сведения о представительницах незнатного происхождения, в частности о русской крестьянке-врачевательнице Февронии Муромской.

Гораздо больше сведений имеется о роли женщины в развитии русской культуры более позднего периода, особенно с XVIII века, периода правления Петра Великого, кардинально изменившего культурную жизнь России и, естественно, жизнь и судьбу русской женщины, что дало ей возможность определить себя, более сообразуясь со своими наклонностями и устремлениями. В этот просвещенный XVIII век идеал женщины образованной, просвещенной стал цениться особенно высоко. Особенно велика роль в развитии культурного преобразования России, всех ее областей, Екатерины II.

Ю.Лотман считает, что «вхождение женщин в мир мужчин началось с литературы». Именно Петровская эпоха, по его мнению, «вовлекла женщин в мир словесности». И, действительно, первой русской женщиной-поэтессой, выразившей свои чувства в стихах, стала представительница XVIII века, императрица Елизавета, хотя многие историки считают ее (наверное, вполне заслуженно) легкомысленной царицей балов, менявшей свои наряды и мало занимающейся государственными делами. Между тем именно в период ее правления был открыт Московский университет, с ее именем связан первый взлет отечественной науки и рождение русской литературы Нового времени. При Елизавете Россия добилась крупных успехов, как экономических, так и военных. Елизавета была единственным русским монархом, в чье царствование никто не был приговорен к смерти: к сожалению, этот урок гуманизма, данный женщиной, был забыт следующими правителями.

XVIII век славился деятельными женскими натурами. История упоминает барыню Е.М.Румянцеву, которая не только активно занималась хозяйством, но и учредила шерстяно-шелковую ткацкую фабрику для выработки чулок и ковров, улучшила работу конского завода. Княгиня Дашкова помогала плотникам возводить стены собственными руками, участвовала в прокладке новых дорог, кормила коров, сочиняла пьесы и занималась множеством других дел, как интеллектуально-возвышенных, так и прозаических. Именно в это время появилось множество женщин, которых условно можно назвать «Пифагорами в юбках», «академиками в чепцах». Подобные женщины относятся с полным правом к типу женщин-героинь.

Тип женщины-героини, способной ни в чем не уступать мужчине, и, если понадобится, даже во многом противопоставить себя духовной слабости мужчины, мы можем найти во множестве художественных явлений русской культуры: от той, что «коня на скаку остановит», созданной фантазией словесного творчества, до той, что стоит вместе с рабочим на высоком постаменте, олицетворяя образ неутомимой и не сломленной никакими невзгодами труженицы-колхозницы, рожденной полетом мысли скульптора - монументалиста Веры Мухиной.

В русской литературе истоки этого типа идут (справедливости ради следует отметить: идут бурным потоком) от Веры Павловны Кирсановой, с ее мастерскими и многочисленными снами о светлом будущем, которое обязательно наступит, если женщина поменяет роль хранительницы домашнего очага на роль женщины-воина, героини произведения «Что делать?», созданного одним из первых русских социалистов-утопистов Н.Г.Чернышевским.

Тема женской эмансипации стала одной из ведущих в русской литературе, что давало возможность писателям более гневно критиковать устои современных порядков, выражая чаяния всего народа, подчеркивая тем самым социальное значение деятельности мастера художественного слова. Творчество И.Гончарова, И.Тургенева, Ф.Достоевского, Л.Толстого, А.Островского тоже не обошло эту тему. Вечный вопрос «Что делать?» повторится во многих классических и менее образцовых произведениях русской литературы. Этот вопрос включает и проблему женской жизни и судьбы. Но в целом большинство авторов поддерживали идею, что мужчина и женщина могут быть счастливы вместе только в случае взаимопонимания, но для этого женщина должна была себя реализовать как самостоятельная, равная мужчине личность. Лишь в 60-е годы критический ум, интерес к наукам, критическое отношение к жизни в целом и к мужчине в частности, станут характерными чертами «новых» героинь Н. Некрасова, И. Тургенева, И. Гончарова, А. Помяловского, Н. Чернышевского, Ф. Слепцова и других авторов. Напряжённая борьба нового со старым «в растущем самосознании молодой женщины» объединяет героинь этих произведений. Только в 60-е годы у русской женщины появилась возможность реализовать свои идеалы, что нашло отражение в литературе. Как правило, драматический конфликт многих произведений основан на том, что сильная и решительная героиня находит необходимые силы, чтобы кардинально изменить свою жизнь, тогда как слабый герой готов вести борьбу лишь на словах. Финал жизни разочаровавшейся во всем женщины, в любимом в том числе, как правило, несёт драматическое и, нередко, трагическое звучание. Произведения писателей второй половины XIX века наводили читателей (читательниц) на размышление: что ценнее, достойнее для женщины – следовать традиционному женскому предназначению или идти по пути независимости, борьбы, равенства.

В русской классической литературе мы найдем и несколько иные идеалы героинь, так называемые «горячие сердца», рушащие привычные нормы женского поведения. Подобные образы наиболее наглядно представлены в произведениях русского драматурга второй половины XIX века А.Н.Островского. В его пьесах выведены такие яркие и несколько непривычные для стереотипов женского поведения личности, как Лариса Огудалова, Снегурочка, Катерина. Эти героини отличаются неукротимым стремлением к воле, свободе, самоутверждению. Близка к героиням Островского и Грушенька из повести Н.С. Лескова «Очарованный странник», Саша из драмы А.П.Чехова «Иванов». «Крестовых сестер», «горячие сердца» и в то же время героинь мы видим на страницах произведений Н.А.Некрасова.

Тип женщин демонической направленности, мало исследованный и в искусствоведении, и в философии искусства,  наиболее разнообразньй и разноликий тип женского поведения и отношения к окружающему. Именно в этом типе с большей наглядностью проявляются качества диаметрально противоположные: «мадоннские», «богородичные» и «содомские», «дионисийские».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9