Дипломная работа: Влияние бизнес-групп на эффективность производства российских фирм
Таким образом ИБГ в России относительно молодая форма ведения предпринимательской деятельности. Определение ИБГ постоянно уточняется, в него вносятся поправки по мере развития ИБГ. На современный момент определение ИБГ можно трактовать следующим образом: ИБГ - это совокупность предприятий и организаций (промышленных, торговых, кредитно-финансовых и т.д.), координация действий которых выходит за рамки обычных контрактов на рынках товаров и капитала, но происходит при сохранении статуса партнеров по группе как отдельных хозяйственных субъектов и одновременном выделении центрального элемента, выполняющего функции координации.
ИБГ характеризуется по наличию технологического единства и цели и способа формирования ИБГ, технологической вертикальности-горизонтальности, финансовой вертикальности-горизонтальности, по степени имущественной зависимости и значимости неформальных связей, преобладающему типу связей, а так же количеству предприятий в группе, в том числе, дочерних и контролируемых, количеству учредителей ИБГ и т.д.
1.2 Классификация интегрированных бизнес – групп
Российский крупный бизнес существует преимущественно в форме бизнес-групп, которые отличаются большим организационным разнообразием. Предприятия объединяются разнообразными видами связей: формальными и неформальными; технологическими, персональными и имущественными.
Предлагаемая ниже классификация ИБГ претендует лишь на то, чтобы задать некоторые первичные и достаточно грубые ориентиры, и не более того. Тем не менее, лежащий в ее основе подход (использование в качестве классифицирующего признака тип интегрирующих механизмов, или интегрирующих отношений) представляется наиболее естественным и продуктивным для прикладного исследования.
По типу интегрирующих механизмов (интегрирующих отношений) ИБГ можно разделить на две большие группы:
1) имущественные (основаны на имущественных отношениях);
2) управленческие (основаны на управляющих механизмах).
В имущественных ИБГ центральный элемент всегда может сконцентрировать в своих руках объем прав собственности, достаточный для контроля над любым ее участником. При этом не имеет значения ни как распределены права собственности исходно, ни каким образом они оформлены, ни то, каким конкретным способом эти права концентрируются у центрального элемента в каждый данный момент.
Имущественные ИБГ, в свою очередь, делятся на:
1а) классические (или пирамидальные) холдинги;
16) распределенные холдинги;
1в) система взаимоучастия.[7]
Имущественные ИБГ в форме систем взаимоучастия (т.е. такие, в которых основные участники группы владеют крупными пакетами прав собственности друг друга) в настоящее время в России практически не встречаются. Достаточно редкими являются и классические холдинги. Эту форму имеют либо наиболее развитые в экономическом и управленческом смысле группы (например, Газпром или ЛУКОЙЛ), либо структуры, формируемые на базе государственной собственности.
Наиболее распространены сегодня распределенные холдинги. Так естественно назвать те ИБГ, в которых контрольные пакеты акций основных производственных структур (как реального, так и финансового сектора) сконцентрированы у нескольких юридических лиц, имеющих (возможно, через цепочки фирм-посредников любой длины и сложности) единого собственника или группу собственников. (Причем нередко эти юридические лица оказываются пустыми, а управление в такой ИБГ осуществляет специально созданная управляющая компания или несколько компаний).
Доминирование распределенных холдингов как формы организации крупного бизнеса в современной России имеет три основные причины (первые две из которых являются юридическими, а третья макроэкономической):
а) неурегулированность прав собственности и, в частности, существующая до сих пор возможность в судебном порядке пересмотреть итоги приватизации большого числа предприятий (например, признав ненадлежащим образом исполненной согласованную инвестиционную программу);
б) невозможность предъявления легального (и тем более общественно-признаваемого) источника денежных средств, на которые была куплена большая часть крупных пакетов акций российских предприятий;
в) запредельно высокий уровень налогов, законодательно установленный в течение всего постсоветского периода. (Запредельно высокий в том смысле, что полная уплата всех налогов в лоб закрывает для большинства экономических агентов саму возможность хозяйственной деятельности. Особенно, если при этом платят налоги далеко не все.) Сочетание этих причин приводит к тому, что наиболее эффективная по внутренним критериям структура собственности (равно как и финансовых потоков) для большинства имущественных ИБГ максимально легко меняющаяся во времени, гибкая и непрозрачная для внешнего наблюдателя. Таким образом, очень сильны антистимулы к созданию классических холдингов и устойчивых систем взаимоучастия.[8]
В управленческих ИБГ центральный элемент не может по своей воле сконцентрировать объем прав собственности, достаточный для контроля над любыми другими участниками. Каждый из них, как правило, имеет крупных и влиятельных собственников за пределами ИБГ. Позиция центрального элемента задается здесь системой договоров между ним и остальными участниками. Эти договора могут быть явными или имплицитными и иметь самую разную временную протяженность, а также различную степень формализации и открытости для внешнего наблюдения. Принципиальным является лишь то, что они, вообще говоря, могут быть разорваны без согласия центрального элемента. Те же ИБГ, в которых он осуществляет централизацию некоторых управленческих функций (навязывает некоторые управленческие услуги) с позиций основного собственника, относятся к имущественным.
Нередко центральный элемент управленческой ИБГ, с целью закрепить свой контроль над остальными участниками, приобретает доли в их капитале. Однако цель такого приобретения, как правило, обеспечить возможность для мониторинга, а не получить контроль через собственность. Поэтому обычно приобретаются не контрольные и даже не блокирующее доли. Опыт показывает, что система отношений в управленческих ИБГ, вообще говоря, безразлична к форме собственности и гражданско-правовому статусу ее членов.
К числу механизмов, реально формировавших в 90‑е годы подавляющую часть российских управленческих ИБГ относятся:
а) выполнение центральным элементом ИБГ функций исполнительного органа для других ее членов (иначе говоря предоставление полного комплекса управленческих услуг);
б) предоставление комплекса финансово-инвестиционных услуг;
в) управление снабжением и сбытом;
г) лоббирование и обеспечение мер государственной поддержки.[9]
В российской экономике распространены управленческие ИБГ всех четырех типов. ИБГ типа 2а чаще всего возникали на основе либо договора о передаче функций исполнительного органа одного юридического лица другому, либо судебного решения о введении внешнего управления. ИБГ типа 2б обычно формировались ведущими банками, а 2в крупнейшими трейдерами. ИБГ типа 2г почти всегда результат симбиоза коммерческих структур с политическими и лоббистскими группировками или с отдельными влиятельными лоббистами (при этом вопрос о легальности такого симбиоза или о его соответствии нормам деловой этики здесь не обсуждается).
Для управленческих ИБГ обычное явление это конфликты между центральным элементом и внешними собственниками входящих в нее предприятий, что нередко приводило к временному или окончательному выходу из ИБГ некоторых её участников, но практически никогда к ее распаду. Известные нам случаи распада управленческих ИБГ происходили лишь в результате гибели, непреодолимых трудностей или ухода с рынка ее центрального элемента.
Состав управленческой ИБГ может быть очень подвижным, особенно в том случае, если формирующие ее договора не являются формализованными. В тот или иной период времени в нее включаются только те предприятия, банки и т.д., которые нуждаются в соответствующих услугах и готовы получать их на предлагаемых условиях. Поэтому, строго говоря, состав такой ИБГ в каждый данный момент точно известен лишь ее центральному элементу. И даже его оценки могут быть неточны в том случае, если имеется конфликт по поводу контроля над какими-либо предприятиями.
Управленческие ИБГ, если они не относятся к типу 2а, могут пересекаться. Например, промышленное предприятие может одновременно входить в две ИБГ, одна из которых возглавляется крупным банком, выполняющим для этого предприятия функции финансово-инвестиционного управления, а другая крупным трейдером, обеспечивающим предприятию комплексные услуги по снабжению и сбыту. Управленческие ИБГ, если они не относятся к типу 2а, могут также пересекаться с имущественными. Например, второй по мощности в стране Красноярский алюминиевый завод во второй половине 1997 г. первой половине 1998 г. входил одновременно в имущественную ИБГ, возглавляемую банком Российский кредит и в управленческую ИБГ, сформированную международным трейдером Trans World Group (TWG).
ИБГ могут не только пересекаться, но и вкладываться друг в друга. Это относится как к управленческим, так и к имущественным ИБГ, причем возможны самые различные комбинации. Например, во второй половине 1997 г. первой половине 1998 г. в управленческую ИБГ Инкомбанка входили одновременно Кондитерский концерн Бабаевский классический холдинг с частной формой собственности и Морская техника управленческая ИБГ, основными участниками которой являлись государственные унитарные предприятия. Очевидный пример вложенных имущественных ИБГ РАО Норильский никель и группа Интеррос-ОНЭКСИМ.[10]
На наличие у ИБГ управляющей компании (УК):
– Влияет фактор технологического единства. У всех технологически смешанных интегрированных групп есть УК. Есть две основных причины того, что технологическое единство или смешанность ИБГ влияет на наличие у нее УК. Во-первых, наличие у группы УК увеличивает степень формализации структуры управления этой группой. Технологически единые ИБГ являются более внутренне интегрированными, чем технологически смешанные ИБГ, а для технологически смешанных ИБГ в большей степени требуется механизм дополнительной внутренней интеграции, в качестве которого может выступать УК, объединяющая под своим управлением разные технологические блоки. Вторая причина в том, что для формирования единого центра управления требуется создание отдельной структуры, объединяющей под своим управлением все технологически разобщенные блоки предприятий внутри ИБГ.
– Влияет степень жесткости имущественных связей в данной ИБГ: если ряд предприятий являются не на 100% дочерними, то, как правило УК создаётся или роль УК играет головное предприятие группы. Это дает возможность упростить расчет правильного размера долей всех учредителей в каждом предприятии группы.
– Влияет размер группы и общее количество входящих в нее предприятий, но это влияние не является определяющим. Как правило, чем больше группа и чем больше в нее входит предприятий, тем выше необходимость создания УК для упрощения процедур управления.
– Количество учредителей в ИБГ также достаточно сильно влияет на наличие УК у этой ИБГ. Как правило, когда учредителей несколько, оптимально, если у группы есть УК, которая соответствует следующим характеристикам:
– УК является кастодиальной: не ведет хозяйственной деятельности, чтобы минимизировать риски;
– Собственниками в УК являются только основные собственники ИБГ, а не миноритарии с отдельно взятых предприятий и не топ-менеджеры отдельных предприятий ИБГ, мотивируемые пакетами акций;
– В УК зафиксировано реальное соотношение долей собственников ИБГ;
– УК владеет контрольными пакетами акций (от 50%+1 акция до 100%) во всех остальных предприятиях группы.
– На наличие управляющей компании, безусловно, влияет личный фактор. Наличие или отсутствие УК у ИБГ определяется в первую очередь тем, как учредители хотят организовать свое владение предприятиями ИБГ.
– Часто наличие у группы УК определяет финансовое удобство. Если внутренние требования бухгалтерии, финансового и налогового планирования того требуют, то у группы будет УК, если не требуют, то не будет. Наличие УК в этом случае зависит от того, насколько это удобно с точки зрения организации финансового оборота, финансовых потоков и минимизации налогообложения.
Таким образом, на данный момент в экономической литературе ИБГ классифицируются:
по цели создания;
в зависимости от того, какой тип связей является критическим для данной ИБГ;
по принципам организации управления;
по степени жестокости.
1.3 Интегрированная бизнес-группа – как новая форма организации бизнеса в России
В России, как и в других развивающихся и трансформирующихся странах, государство сыграло важнейшую роль в рождении крупного частного бизнеса. Именно оно в 1991–1992 годы преобразовало громоздкие, управляемые из центра министерства и ведомства СССР в автономные, действующие по законам рыночной экономики субъекты, но которые по-прежнему оставались подконтрольными государству (со временем они могли обрести независимость).
Тогда появились крупнейшие государственные компании. В них были включены предприятия нефтегазового сектора, научно-производственные объединения, предприятия машиностроения, естественные монополии, весьма и весьма важные для функционирования всей экономики страны. Появились государственные компании и на уровне отдельных регионов, которые, по сути, тоже играли роль естественных монополий.
Государственные концерны создавались на основе постановлений правительства и указов президента РФ: в этих документах обозначались состав и структура компании, особенности управления ею.
В отличие от нефтяной промышленности, где государство все же создало предпосылки для рыночной конкуренции, в ряде отраслей реформирование шло иным путем. На железнодорожном транспорте, в энергетике и газовой промышленности оно выразилось, скорее, в номинальной передаче рычагов управления существующими комплексами. Реальную трансформацию указанных отраслей отнесли на более поздний срок. Этот подход можно было бы назвать горизонтальной интеграцией (с образованием компаний, охватывающих целые отрасли). На самом же деле здесь произошла банальная консервация уже сложившихся монополистических структур.
Решение о приватизации государственной собственности, принятое в августе 1994 года, стало поворотным моментом в самостоятельном развитии крупных предприятий. Каждый из 150 миллионов граждан России получил ваучер, то есть право на часть государственных фондов (по сути дела – акцию). Но вопреки ожиданию обширного слоя акционеров ваучеры не создали. Их низкая рыночная оценка, непонятное значение для большинства населения, наконец, то, что многие вложили ваучеры в частные инвестиционные фонды (ЧИФы), которые быстро исчезли, – все это привело к тому, что подавляющая часть ваучеров очень быстро сконцентрировалась в руках управленческого ядра предприятий. Так появился первый слой крупных, хотя и необязательно эффективных собственников.
Следующий этап (1994–1996 годы) получил название денежной приватизации. Началась продажа пакетов акций предприятий, ранее закрепленных за государством, и предприятий топливно-энергетического и военно-промышленного комплексов. Именно в это время в нефтяной отрасли появились новые, так называемые юридические лица, то есть компании, предприятия, ставшие наиболее лакомым куском для многих близких к правительственным кругам лиц. Цены были крайне занижены, конкуренция со стороны иностранного капитала не допускалась. Но уже существовали достаточно крупные банки, способные профинансировать подобные покупки.
Наиболее широко процесс пошел, когда государство стало проводить залоговые аукционы. Для банков то был хороший способ вложения накопленного капитала, и они активно его использовали, стремясь войти в состав владельцев новых предприятий. На банки, заинтересованные в нормальном функционировании подконтрольных предприятий, ложились и функции чисто управленческого характера – разработка стратегии развития для всей компании, выстраивание интегрированных цепочек: поставщик – производитель покупатель. Основные функции банка (кредитование, управление счетами клиентов, проведение расчетов) отходили на второй план, что, конечно же, сказывалось на качестве работы банка. Снижение уровня специализации повышало риск выполняемых операций: менеджеры, пользуясь своим положением, часто инвестировали временно свободные средства в краткосрочные высокодоходные, но крайне рискованные проекты. Кстати, наряду с другими причинами и эта серьезно повлияла на то, что после кризиса 1998 года роль банков в структуре собственности крупнейших российских компаний заметно уменьшилась.[11]
