Дипломная работа: Общая характеристика проблемы оценки и оценочной функции психики в различных науках и в психологии
Из сравнения этих двух характеристик аттитьюда видно, что вторая является более широкой: в ней, кроме готовности действовать, присутствует и когнитивный, и эмоциональный компоненты. Причем эмоциональный компонент расшифровывается как аффективная оценка объекта или ситуации*.
Мощная волна исследований когнитивных факторов, оказывающих влияние на различные аспекты поведения и деятельности человека, прокатившаяся через всю зарубежную психологию в 60-70-х годах, привела к общему сдвигу в объяснении поведения и интерпретации результатов исследований в сторону их когнитивизации, а в своем худшем варианте, к
так называемому «вербализму». В частности, этот сдвиг произошел и в понимании сущности аттитьюда. Поскольку основным методом исследования аттитьюдов, со временем, оказались всевозможные шкалы (типа шкал Л.Терстоуна), и опросники, которые в итоге измерения давали одно число, означающее обобщенную оценку или чувство предрасположенности, то не мудрено, что уже в 1970 году появилось мнение, что аттитьюд это аффек-
тивная оценка [ 337, с. 10-12 ], и что аттитьюд может иметь, а может и не иметь поведенческий компонент. В 80-х годах В.С.Магун идет еще дальше и уточняет, что «психологическое содержание аттитьюда - это двухкомпонентные (предмет и переживание или действие и переживание - Н.Б.) оценки», отличающиеся от «других оценочных феноменов» тем, что «это не вообще оценки, а осознанные индивидом оценки, сообщенные им другому человеку...» [ 188, с. 110, 113 ]. Наконец, в « работе В.П.Трусова без всяких экивоков указывается, что «понятие аттитьюда используется, как оценочное суждение о себе и других» [ 285, с. 7 ].
Так, постепенно произошла «девальвация» аттитьюда, как «готовности», «особого состояния готовности» и «диспозиционного фактора» к простому вербально высказанному оценочному суждению, за которым совершенно не обязательно должно стоять действие.
В значительной степени этот «переход», по нашему мнению, определили два рода факторов: то, что измерение аттитьюда с помощью оценочных шкал расходились с реальным поведением («парадокс Лапьера»), и то, что подавляющее большинство исследований аттитьюда проводится как раз через вербальные опросники и шкалы, так как измерять их через анализ предпочтений в поведении, тесты на выбор ошибки или психофизиологические пробы, действительно, трудно и хлопотно. Простота измерения аттитьюда с помощью оценочных шкал «победила» исходные представления о содержании психического феномена, который в результате этого превратился из отражаемого явления в его отражение.
Сложившаяся ситуация в области исследования аттитьюда оказалась довольно «выгодной» для проблемы оценки, ибо процесс «осознания» оценочного содержания аттитьюда сопровождался многочисленными экспериментальными и теоретическими изысканиями. Поэтому в социально-психологических исследованиях содержится богатый материал по анализу оценочных феноменов, который еще не раз будет привлекаться по ходу дальнейшего изложения.
Вторым направлением в социальной психологии, связаным с оценочной проблематикой, являются исследования по социальной перцепции. В частности, можно указать на работы А.А. Бодалева и его учеников, в которых рассматривается вопрос о влиянии социальных оценочных эталонов на восприятие человека человеком. «Исследования содержания эталонов, которые актуализируются при оценке лиц, выполняющих различные социальные функции, — отмечает А.А. Бодалев, — являются по всем данным одним из важнейших направлений в разработке психологии познания друг друга» [ 59, с. 25 ]. Эти исследования особенно интересны еще и потому, что даже в работах, специально посвященных изучению оценки, крайне редко целенаправленно анализируется процесс формирования у человека оценочных эталонов (критериев, норм, идеалов). В то же время, к анализу результатов данного направления исследований нужно подходить с пониманием того, что в них «оценочные эталоны» нередко выступает синонимом «социальных эталонов», которые являются не только эталонами для оценки, но и эталонами для предметной (социальной) категоризации*. Хотя, на наш взгляд, их надо разделять. Несмотря на то, что их формирование, видимо, взаимосвязано, они различны по своему существу. Именно исследования социальной перцепции в наибольшей степени спо-
собствуют осознанию необходимости такого разделения, так как в социальных эталонах оказались значительно более тесно связанными между собой эталоны для обычной категоризации и для оценки.
Сегодня довольно общепринято, что даже при восприятии любых объектов, а не только человека человеком, необходимо наличие системы эталонов. Ещё в 1968 году А.Н. Леонтьев и Ю.Б. Гипенрейтер писали, что «...восприятие объекта необходимо требует соотнесения получаемой прединформации с эталоном, который у человека хранится в обобщающих системах, имеющих языковую основу» [ 175, с. 19 ]. А.В. Запорожец указывает на наличие «сенсорных эталонов», используемых ребенком уже на ранних этапах формирования перцептивных действий. «...Все воспринимаемое относится к некоторому классу и лишь через него приобретает свое значение» — подчеркивает Дж. Брунер [ 69, с. 15 ]. Хотя при восприятии социальных объектов более значительную роль играет целый ряд дополнительных факторов, имеющих меньшее значение в процессах обычной перцепции, например, селективность или стереотипизация [ 16, с. 140 ], тем не менее даже эталоны-стереотипы предназначены для отнесения человека к какой-то общности, т.е. в конечном счете для опознания и категоризации.
Хотя процесс оценивания чаще всего тоже завершается категоризацией, но он не тождественен процессу восприятия и предметной категоризации. Восприняв объект (другого человека), субъект может «пойти дальше»: приступить к его оцениванию*. По крайней мере, так это происходит в актах осознанного (произвольного) оценивания.
Отсюда и возникает вопрос о том, продолжает субъект и при оценке использовать тот же эталон, что и для предметной категоризации, дополняя его необходимым для оценивания содержанием, или же у него формируется еще и другой, специфически оценочный? Этот вопрос является частным для общей проблемы оценочного основания, решение которой входит в компетенцию общепсихологической теории оценочной функции (см.4.2).
Важно выделить и другой механизм, установленный в экспериментах по социальной перцепции — «приписывание» познаваемому человеку целого набора качеств после того, как он отнесен к определенному «классу», в ходе так называемого «безотчетного структурирования личности» [ 348 ]. Частным случаем механизма является известный всем психологам «эффект ореола», который характеризует влияние общего впечатления о человеке на оценку его частных черт. Исследования Р. Нисбетта и его сотрудников показали, что влияние «ореола» значительно сильнее, чем обычно принято считать [ 359 ]. Не менее известны близкие по теме эксперименты, в которых испытуемым предъявлялась одна и та же фотография или видеозапись, но с разными предварительными установками, актуализирующие различные ролевые стереотипы, что приводило к значительным расхождениям в характеристиках и оценках.
Еще один аспект проблемы оценки изучается в социальной психологии в работах, посвященных исследованию социальной регуляции поведения и социального контроля, в частности. Как известно, под социальным контролем понимается система форм и способов воздействия (санкций), применяемых группой или обществом для регуляции поведения входящих в них индивидов. В данном случае рассматриваются, во-первых, оценки поведения (главным образом поступков) самого субъекта, идущие ему как бы «навстречу» от группы, общества или от их отдельных членов, во-вторых, рефлексию этих оценок самим субъектом, что выражается в особом виде рефлексированных социальных оценок.
С позиций социального контроля основное предназначение этих оценок — оказывать влияние на поведение субъекта, чтобы привести его поступки в соответствие с потребностями и целями группы или общества в целом. Именно в этой роли способа или формы воздействия (похвалы, одобрения, порицания) обычно рассматривается социальная оценка [ 232, с. 161 ]. Например, в статье А.М. Яковлева подчеркивается, что «оценки поступков и отнесение их к определенным категориям являются основным элементом социально-нормативного регулирования общественных процессов» [ 321, с. 163 ]. Однако эта функция социальной оценки производна от ее связи с системой социальных санкций.
В данном случае речь идет об отражении отношений между поступком и социальной нормой, производной от потребности и целей группы или общества. При этом «субъектом» оценки является группа или общество, в чем заключена уникальная специфичность социальной оценки. На психологическом уровне оценка реально осуществляется либо официальным представителем общества, персонифицирующим социальную «инстанцию»; либо «значимыми другими»; либо, наконец, любым отдельным индивидом общности. Основанием оценки при этом служит усвоенная или «присвоенная» социальная норма (см. 4.2.2).
В исходной форме социальная оценка предназначена для организации дальнейших действий социальных систем, корректирующих поведение отдельных индивидов. В зависимости от результата оценивания к субъекту применяются или не применяются соответствующие социальные санкции, которые, постоянно следуя за оценкой, приводят к тому, что оценка сама приобретает функцию санкции. Поэтому-то данная функция оценки и была названа «производной». Особым случаем является применение оценки для оказания на субъекта регулирующего влияния без предварительного процесса оценивания. Такие «оценки» являются сугубо стимулирующими и лишь по форме соответствуют оценкам как результату процесса оценивания.
Для субъекта социальные оценки его поступков, кроме того, выполняют роль внешней обратной связи, сигнализирующей о социальной приемлемости его поведения, закрепляющие или устраняющие из поведения конкретные действия [ 321, с. 146 ].
В разделах социальной психологии, связанных с изучением взаимодействий между членами коллектива и с управлением коллективом, объектом специального анализа стали оценки, предназначенные для оказания управляющего влияния субъекта на других членов группы или коллектива, т.е. управляющие оценки. В отличие от рассмотренных выше оценок других лиц, необходимых субъекту, в конечном счете, для организации своего поведения и деятельности, и от социальных оценок, направленных на самого субъекта с целью оказания влияния на него, управляющие оценки предназначены для изменения поведения и деятельности других людей.
Некоторые из управляющих оценок представляют собой «зеркальное отражение» социальных оценок, и тогда, казалось бы, зачем их отдельно рассматривать. Однако, если за точку отсчета принять самого субъекта, то оказывается, что они имеют для него различное значение и выполняют различные функции. Кроме того, в связи с тем, что социальные и управляющие оценки изучаются в рамках различных направлений социальной психологии, поэтому для анализа выделяются и различные аспекты этого «класса» «воздействующих оценок». Так, управляющие оценки в основном рассматриваются как средство влияния руководителя или лидера группы на коллектив. Причем, имеются ввиду оценки не только поступков, но и всей совокупности действий членов коллектива, для которых у общества просто не имеется соответствующих норм. Таким образом, класс управляющих оценок только частично перекрывается с «зеркальным отражением» класса социальных оценок.
Как показали результаты исследований, воздействие руководителя с помощью оценки на своих подчиненных является одним из популярных и эффективных способов стимуляции и вообще воздействия [ 120, 121, 160 и др. ]. А.Г.Ковалев отмечает, что «оценка становится могучим средством регуляции деятельности и поведения всего коллектива» [ 141, с. 157 ]. С.С. Кузьмин, опираясь на различные исследования, посвященные практической работе с людьми в процессе управления производственными коллективами, пришел к выводу, что «большое значение в динамических процессах имеет единство или разнобой в оценках, взаимооценках и самооценках» [ 160, с. 13].
Для анализа управляющих оценок представляют значительный интерес исследования феномена АСО — асимметрии социальных оценок как устойчивого показателя субъективно воспринимаемого личностью сходства (или различия) между окружающими людьми. В работах Ф. Фидлера и в других исследователей обнаружена зависимость величины АСО руководителя (или лидера) и эффективностью группы [ 83, 336 ]. Анализируя сущность феномена АСО и пытаясь ответить на вопрос, «почему частная характеристика одной личности тесно коррелирует с поведением и деятельностью целой группы», С.П.Безносов пришел к выводу, что «...в реакциях испытуемых на тест Фидлера мы имеем дело не просто с актом отражения, а в чистом виде с оценкой...», поэтому «...психологический механизм действия АСО надо искать не в особенностях сознания личности, а в поведении субъекта, в оценочной деятельности руководителей коллективов» [ 51, с.119]. «Чем больше биополярность оценок (как раз и проявляющаяся при измерении АСО - Н.Б.), тем более категоричен субъект в своих решениях, выводах и суждениях о других людях, склонен к авторитарному влиянию, непримирим к недостаткам других» [ 83, с. 122 ].
Естественно, что оценки для оказания влияния на других людей «производятся» не только руководителями или лидерами, но и любым человеком в процессе взаимодействия с другими людьми при общении или совместном выполнении деятельности.
Особенно часто управляющие оценки используются в процессе воспитания и обучения и не случайно, что они довольно интенсивно изучаются в педагогической психологии и в педагогике.
Именно в педагогической психологии экспериментальное изучение оценки имеет наибольшую историю среди всех психологических дисциплин.
В диссертационной работе Т.В. Кирпиченок [ 136 ] содержатся обширные сводки экспериментальных исследований влияния педагогической оценки, похвалы и порицания на различные психические процессы и результативность деятельности, первые из которых были проведены в зарубежной психологии еще в конце прошлого столетия.
В отечественной психологии в 30-х годах выполнен цикл исследований по «психологии педагогической оценки» Б.Г.Ананьевым и его сотрудниками. По мнению Б.Г.Ананьева, «оценка представляет собой акт самого непосредственного руководства ученика учителем» [ 9, с. 8 ]*. Выделены две основные функции оценки: ориентирующая, содействующая «осознанию учеником процесса работы и пониманию им собственных знаний», и стимулирующая, воздействующая на «аффективно-волевую сферу посредством переживания успеха и неудачи, формирования притязаний и намерений, поступков и отношений» [ 9, с.8].
Изучение этих функций оценки проводится до сих пор. Причем не только в педагогической психологии, но и в других науках. Так, ориентирующая функция рассматривается в рамках исследования «обратной связи» (feedback), «знания о результатах» (knowledge of result), «похвалы и порицания» (praise and blame) в педагогике, в теории управления, инженерной психологии и др. [ 164, 211, 355, 386 ]. Стимулирующая функция оценки представляет интерес для социологии, эргономики, теории управления, для социальной психологии и др. [ 201, 310 ].
Оценка как специфический фактор воздействия одного человека на другого отличается от оценки как спецификой формы отражения. Различие состоит уже в том, что если собственно оценки производятся, так сказать, «для внутреннего пользования», для организации собственного поведения и деятельности субъекта, то оценки, предназначенные для оказания влияния, «производятся для других», для изменения их поведения и деятельности. В первом случае субъект должен стремиться к адекватному оцениванию и по крайней мере не станет сознательно вводить себя в заблуждение. Хотя известны бессознательные искажения, когда оценка выполняет защитную функцию [ 148, гл. 3 ]. Во втором случае субъект может специально искажать истинное положение дел или вообще не проводить оценивания, сообщая для других сразу необходимую с его точки зрения оценку. На этот счет существуют даже специальные рекомендации по закономерному искажению оценок. Например, для достижения каких-либо педагогических целей при обучении или воспитании [ 6, гл.1, 9, гл.1 ].
Несмотря на сознательные искажения, «производимые для других», оценки в целом достаточно адекватны и выполняют не только организационную и стимулирующую функцию.
При анализе развития детского самосознания Б.Г.Ананьев приходит к выводу, что появление первых ростков самосознания происходит благодаря «оценочным отношениям взрослого к ребенку» и дальнейшее его формирование «связано с развитием оценочных отношений в семье и в коллективе» [ 10, с. 107, 114 ]. Поскольку же, согласно представлениям Б.Г. Ананьева, «ведущей формой самосознания» ребенка долгое время (до «осознания себя как субъекта общественной деятельности») является самооценка, то, следовательно, и сама самооценка является производной от оценки действий, поступков, деятельности ребенка другими лицами, руководящими его развитием [ 10, с.115, 120].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
