Дипломная работа: Избирательная система Великобритании
Анализ сопряженности “социальных детерминант” с голосованием приводит авторов монографии к двум констатациям. Во-первых, корреляция с голосованием внутри обоих "всеобщих классов" изменяется с изменением отдельных характеристик социальной принадлежности, и, следовательно, помимо классовой принадлежности по роду занятий, голосование подвержено влиянию и других "детерминант" - социально-экономических факторов. Во-вторых, у весьма значительной части электората отсутствуют четкие классовые различия, идентифицируемые по тем же признакам социальной принадлежности. Общий вывод: концепция "двух классов как социальной базы в электорате двух ведущих партий" нуждается в пересмотре. Направление пересмотра представляется авторам очевидным: "... мнения голосующих о курсах политики (policy opinions) и деятельности партий у власти объясняют голосование в два раза лучше, чем все социально—экономические характеристики вместе взятые". Если классовой принадлежностью по роду занятий, имеющей самый высокий коэффициент корреляции среди "социальных детерминант", могло быть объяснено до 9% различий в голосовании социальных групп, составляющих электорат консерваторов, и до 10% в группах. образующих электорат лейбористов, то расхождениями в "мнениях по вопросам" могло быть объяснено соответственно 20% различий в электорате консерваторов и 21% - в электорате лейбористов. Еще более высоким оказывается показатель "объясняемой доли расхождений в голосовании" на основе различий в "мнениях" в приложении ко всем голосовавшим за три партии - 69%.
Переходя к анализу взаимосвязи электорального выбора с партийностью во "мнениях", Криу и Сэрльвик обнаруживают, что среди голосовавших за обе ведущие партии, имеются значительные группы избирателей, не склонных поддерживать позицию "своей" партии по целому ряду актуальных и важных для общества вопросов. При дифференциации электората по партийности в "мнениях" по шкале "левые (пролейбористские) — правые (проконсервативные)" выявляется общая "серединная зона", в которой электораты обеих ведущих партий "перекрываются". 40% голосовавших за три партии с 1979 г. придерживались "мнений", которые давали основание отнести их к "серединной" зоне.
Предпринятое далее сопоставление двух характеристик электората - партийности во "мнениях" и партийной идентификации - показало, что чем сильнее “непоследовательные” сторонники обеих ведущих партий тяготели по своим позициям в вопросах к центру "серединной" зоны, тем более низкой была по своему уровню их партийная идентификация. У существенной части электората партийность в "мнениях" и партийная идентификация не совпадают, что, по мысли Криу и Сэрльвика, свидетельствует о подвижности и размытости границ между социальными основами обеих ведущих партий.
Как правило, часть избирателей, принадлежащих по своим “мнениям” к “серединной” зоне и идентифицирующих себя с одной из ведущих партий, отдает на выборах свои голоса другой из этих партий. Для последней же, "перебежчики", сохраняющие прежнюю партийную идентификацию, оказываются "временным и ненадежным" приобретением. Протяженность "серединной" зоны в электорате, открытой для поддержки обеих ведущих партий, зависит от того, как оцениваются избирателями расхождения между партиями в вопросах, актуальных для данной избирательной кампании.
Свое исследование сдвигов в британском электоральном выборе двух последних десятилетий Фрэнклин начинает с моделирования причинных связей между характеристиками социальной принадлежности и голосованием, опираясь прежде, всего на труд Батлера и Стоукса “Политические перемены...” В этом труде, по словам Фрэнклина, показаны “основные социальные механизмы, причастные к процессу классового голосования”. Однако, по убеждению Фрэнклина, выводы, к которым пришли Батлер и Стоукс, требуют иной методики изложения. Авторы монографии "Политические перемены…" подчеркнуто избегали "чрезмерно детерминистской", “исчерпывающей” трактовки поведения электората. Они настаивали на необходимости многопланового подхода к интерпретации политических перемен, включая эволюцию поседения электората. Партийные системы открыты для воздействия множества факторов, поэтому в приложении к политическим переменам допустимо использование ряда аналитических схем, позволяющих выявить некоторые устойчивые процессы. Последние дают лишь частичное объяснение переменам: они позволяют "соединить причину со следствием", но не объясняют происхождение самой причины.
Правда, при этом Фрэнклин предпочитает говорить об эффекте социальных характеристик на голосование, измеряя этот эффект уровнем корреляции характеристик с голосованием, Само понятие эффекта используется им в "техническом смысле, позволяющем, строго говоря, обойтись без каких-либо причинно-следственных связей.
Составляя модель сопряженности голосования с социально—классовой принадлежностью, Фрэнклин оперирует шестью признаками социальной принадлежности, которые были выделены Батлером и Стоуксом как причастные к голосованию[112];
1) классовая принадлежность родителей по роду занятии;
2) партийность родителей; 3) образование; 4) род занятий; 5) тип жилья; 6) членство в тред-юнионах (12, с. 18-19) При совпадении всех этих признаков уровень "классового голосования" у избирателей в среднем классе достигал 98% а в рабочем - 99%.
Исходя из различий в величине "неконтролируемого" эффекта каждой из социальных характеристик, т.е. уровня корреляции с голосованием, устанавливаемого первоначально для каждой характеристики по отдельности, Фрэнклин путем анализа сопряженности этих эффектов между собой выявляет иерархию "социальных детерминант" голосования. Предпринятые исследователем "алгебраические манипуляции", позволяют ему разграничить "социальные детерминанты" голосования по степени их значимости, отделить важнейшие "детерминанты" от второстепенных. Последние в основном не столько располагают самостоятельным эффектом для голосования, сколько служат передаточным звеном, опосредующим влияние на голосование важнейших "центральных" "детерминант"
Фрэнклин подчеркивает, что выводимая им модель является моделью "классового голосования", потому что в ней главенстствующая роль отводится тем самым переменным, которым эта роль должна принадлежать в реально действующем социальном механизме, связывающем поведение на выборах с классовой принадлежностью. Он отмечает, что одной из этих переменных - роду занятий - придается первостепенное значение "почти в каждом исследовании по проблеме влияния социальных условий на электорат в Британии".
Смещение "центра тяжести" во влиянии "социальных детерминант", на голосование свидетельствует, как считает Фрэнклин, об упадке "классового голосования". Утрата центральными "классовыми" переменными своей преимущественной роли в "структурировании" электорального выбора означала раскрепощение других переменных, прежде служивших передаточными звеньями для влияния "центральных" на голосование. Среди переменных, входящих в исходную модель “классового голосования”, влияние на электоральный выбор осталось существенным прежде всего у тех, которые связаны с "унаследуемой партийностью и социальными контактами".
"По наследству от поколения к поколению, - пишет Фрэнклин, — может передаваться любая политическая лояльность, а социальные контакты точно так же могут поддерживать партийную систему любого типа. Современная политическая система, состоящая из двух больших партий, в силу исторических причин основана на классовом расколе, но на выборах, начиная с 1970 г., ее поддерживали только потому, что место было занято ею. По словам Фрэнклина, "то, что осталось от классового голосования" в Британии, поддерживается лишь благодаря действию процессов "группового формирования мнений и размежевания". И если в отдельных округах голосование еще внешне соответствует "классовому образцу", то это происходит только благодаря тому, что результаты выборов все более определяются “особым сочетанием социальных характеристик” избирателей в этих округах.
Фрэнклин считает, что перемены в поведении британского электората могут быть охарактеризованы, следуя концепции американского исследователя Р.Хакфельдта, как сдвиг в основе электорального выбора от преимущественного влияния социальной группы к преимущественному влиянию на поведение через "заражение" (behavioral contagion).
По Хакфельдту[113], если поведение электората в основном производно от влияния социальной группы, то это влияние восстанавливается - исходная модель голосования возвращается к функциональному “равновесию” — после временного отклонения поведения электората от "нормы" под воздействием "смущающих” факторов. В ситуациях, когда в поведении электората проявляется, прежде всего, его подверженность "заражению", то функциональное "равновесие" (в соответствующей модели электорального выбора) принимает совершенно иные очертания. Если действует механизм "заражения", то партийные предпочтения электората становятся весьма подвижны, и в этих постоянных колебаниях предпочтений определяющая роль принадлежит господствующим настроениям в общественном мнении массовых слоев общества. "Возврат к (функциональному) равновесию в этой модели представляет собой никогда не завершающийся процесс приспособления позиций электората к позитивным и негативным побуждениям, воздействие которых переплетается, и которые могут быть крайне неустойчивы и резко изменяться".
Фрэнклин считает, что обе модели электорального выбора взаимосвязаны между собой. Распространение эффектов "заражения" в электоральном поведении сдерживается “групповым” подходом к политике в форме "классового голосования", Роль "заражения" в формировании электорального поведения может возрастать только в той мере, в какой "групповой" подход к политике ослабевает.
Для того, чтобы показать, что "классовое голосование", "по крайней мере, в ограниченной степени уступило место голосованию, по "предпочтениям в вопросах", Фрэнклин вновь пробегает к сложным алгебраическим "манипуляциям".
В качестве исходной модели он использует модель 'поведения голосующих", сформулированную американским исследователем А.Гольдбергом[114]. Эта модель отличается от модели “классового голосования” несколько иным наборов “социальных детерминант”, поскольку ее предназначение состоит в том, чтобы выделить эффект политических взглядов и предпочтений электората на голосование.
Модифицированная модель "поведения голосующих", на которую опирался Фрэнклин в своих подсчетах эффекта политических взглядов и предпочтений, включала следующий набор "детерминант": социально-классовая принадлежность родителей, партийная идентификация родителей, социально-классовая принадлежность самого избирателя, его партийная идентификация и политические взгляды.
Данные британской электоральной статистики за два последних десятилетия, на которых “проигрывалась” эта модель, как явствует из монографии Фрэнклина, подтвердили предположение о росте влияния на голосование политических взглядов и предпочтений.
Подтвердилось и другое важное предположение автора о внутренней взаимосвязи двух общих тенденций в эволюции британского электората - упадка “классового голосования” и роста зависимости электорального выбора от "предпочтений в вопросах". При сопоставлении данных о динамике развития обеих тенденций за два десятилетия обнаруживается их удивительная синхронность, а следовательно, и возможная сопряженность друг с другом в форме обратной зависимости.
Батлер и Стоукс в своей монографии выдвинули предположение, согласно которому отклонение электорального поведения от стереотипа “классового голосования” и проявления “нестойкости” в значительной степени могут рассматриваться как прямое следствие противоречивости “детерминирующих” электоральный выбор характеристик социально-классовой принадлежности. Это предположение стало для Криу и Фрэнклина исходной посылкой в анализе “социологического” аспекта "упадка двухпартийности". Оба исследователя указывают на тенденцию "смешения" классов как на важнейший источник перемен в поведении электората.
"Собственность на жилище, сектор занятости, членство в тред-юнионах, доход и другие показатели положения в социальной структуре, - пишет Криу в статье "Партийное разъединение...", - не перекрывают значения разграничения на категории физического и умственного труда как основы голосования, вместе с тем и они обладают некоторым независимым эффектом. Этот эффект выражается в усилении классового голосования среди тех избирателей, которые оказываются на одной и той же "стороне" по двум или большему числу социальных разграничений.
Ссылаясь на данные, приведенные в монографии “Десятилетие разъединения...” о группах самых сильных приверженцев обеих ведущих партий в электорате, Криу подчеркивает, что к этим группам, у которых отдельные характеристики социально-классовой принадлежности “гармонировали” друг с другом и обладали усиливающим эффектом по отношению к "классовому" голосованию", может быть отнесена лишь незначительная часть избирателей. У подавляющего большинства голосовавших за три партии в 1979 г. (81%) характеристики социальной принадлежности по обладали таким эффектом, что, по логике Криу, дает основание отнести их к классово “смешанным” категориям.
Наряду с другими социальными переменами, произошедшими за последние 20 лет, благодаря которым возрастающее число избирателей может быть отнесено к классу "смешанным" категориям, в частности, распространения собственности на жилье в рабочем классе и тред-юнионизма среди "белых воротничков", Криу выделяет и значение социальной мобильности.
"Бурный" рост классово "смешанных" семей в большой степени связан с массовым появлением на рынке труда женщин, пополнивших категорию конторских служащих: более одной трети всех семей с двумя работниками относятся теперь к категории классово “смешанных”.
Прежде, как отмечает Фрэнклин, барьер между профессиями рабочего класса и профессиями среднего класса всегда считался особенно сложным для преодоления. Постоянство "центральной" "детерминанты" "классового голосования" наделяло электорат сопротивляемостью к ''нестойкости". С распространением (вертикальной) социальной мобильности в британском обществе электоральный выбор лишился "якоря", который прочно удерживал этот выбор, "привязанным к социальным характеристикам".
Как Криу, так к Фрэнклин считают, что объективные социальные перемены оказались более благоприятными для консерваторов. По словам Криу, в голосовании избирателей, принадлежащих к классово "смешанной" категории, обнаруживается достаточно устойчивая асимметрия: преимущество лейбористов среди рабочих, которые в каком—либо отношении приобщились к жизни среднего класса, как правило, оказывается менее значительным по сравнению с тем преимуществом, которое удается сохранить консерваторам у части "своего" класса, познавшей на собственном опыте “как живет” рабочий класс.
Такая асимметрия, как указывает Криу, выявляется, если сравнивать распределение голосов среди тех, кому социальная мобильность позволила преодолеть границу между классами, а также в классово "смешанных'' семьях, среди рабочих-собственников своих жилищ и среди избирателей из среднего класса, снимающих жилье, наконец, среди “белых воротничков”, состоящих в тред-юнионах и служащих государственного сектора.
В "смешении" классов, заключает Криу, - один из важных источников разрушения поддержки лейбористов рабочим классом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18