Реферат: Москва
Реферат: Москва
ПЛАН «ГРАДА НЕБЕСНОГО».
ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО В РУССКОЙ СТОЛИЦЕ
«Срединный град России», как назвал Москву русский поэт XIX в. Федор Глинка, удивлял европейских путешественников своей необычной планировкой. Благодаря множеству укреплений с башнями и воротами, а также монастырям, защищавшим подступы к столице, она воспринималась как скопление множества городов. В XVIII столетии М. В. Ломоносов писал: «Москва стоит на многих горах и долинах, по которым возвышенные... стены и здания многие города представляют, которые в один соединились». Столица производила впечатление прекрасного, но дикого цветка. Она словно не строилась, а, как живое существо, росла, поражая кажущейся беспорядочностью планировки. Лишь со временем учёные и архитекторы сумели оценить достоинства расположения Москвы и естественность её роста. «Самый план Москвы (похожий вообще на паутину), - писал известный историк русского быта И. Е. Забелин, — расположение её улиц и переулков, из которых первые, как радиусы, бегут к центру — Кремлю, а другие постоянно огибают этот центр, может наглядно свидетельствовать, куда тянула жизнь и что управляло даже общим расположением городских построек».
НА БОЙКОМ МЕСТЕ
Город возник на Боровицком холме у слияния Москвы-реки и Неглинной. Его первоначальная планировка определялась расположением торговых путей, пересекавшихся прямо под стенами маленькой деревянной крепости. Уже с VIII столетия по Москве-реке проходил Волжский торговый путь. Частью этого пути была сухопутная Волоцкая дорога к Новгороду, пролегавшая у брода под Боровицким холмом. Здесь же она пересекалась с другой дорогой — из Смоленска. На таком оживлённом перекрёстке зародился богатый торг. Поэтому с полным основанием можно сказать, что будущая столица России возникла на бойком месте.
В XI—XII вв. на территории будущего Кремля появились два вятичских поселка, которые при Юрии Долгоруком слились в один и были в 1156 г. обнесены единой крепостной стеной. А первый торг в устье реки Неглинной быстро перекинулся с подола на другой берег реки. Это место стали называть Занеглименьем. Московский посад сначала разрастался по берегу Москвы-реки в сторону Яузы, но узкую полосу земли часто заливало во время половодья, и посад начал «карабкаться» в гору, заполняя дворами и огородами междуречье Москвы и Неглинной.
Город рос и богател, усиливалась мощь его укреплений. В 1339 г. Иван Калита построил дубовые крепостные стены, растянув территорию Кремля к северу и востоку. При Дмитрии Донском в 1367 г. с невероятной для того времени скоростью — лишь за один год — поднялись стены из белого камня. Линия укреплений, достигшая 2 км, пролегла еще дальше па восток, охватив почти всю территорию современного Кремля.
В XIV в. торг переместился под стены Кремля, теперь его связывали с Новгородской дорогой три улицы, веерообразно расходившиеся от проездных башен. Они делили посад, шли до Неглинной и пересекали реку, уходя в Занеглименье. Линейная планировка города буквально на глазах сменилась веерной.
В КОЛЬЦЕ СТЕН
Новые укрепления Кремля из красного кирпича поднялись в 1485 - 1495 гг. Торг переместился к восточной стене крепости; дополнительно для тех же целей были расчищены пустые места, или застенья, вдоль реки Неглинной и в Замоскворечье напротив Кремля. Помимо непомерно разросшегося главного торга были торжки поменьше, расположившиеся в Замоскворечье и Занеглименье. Торговые места образовали ядро городского плана Москвы; они притягивали к себе дороги, которые постепенно застраивались домами и превращались в улицы. Сложилась трехчастная система деления города: Кремль. Великий посад и торг. Нужно отметить, что именно торг
-4-
подталкивал к развитию остальные части и больше всего влиял па складывавшуюся сеть улиц.
После постройки кирпичного Кремля Иван III начал возводить белокаменные стены вокруг Великого посада. Они сменили земляные валы с деревянными укреплениями, с конца XIV в. защищавшие постройки между Москвой-рекой и Неглинной. К 1538г. поднялись неладно скроенные стены Китай-города, приспособленные против «огненного боя» (артиллерийского обстрела). В Китай-город вошёл и охваченный новыми укреплениями посад. С середины XVI в. в этой части Москвы селились преимущественно аристократы. Ремесленные дворы вытеснялись отсюда па восток — в Занеглименье, которое быстро росло.
Постепенно «веер» улиц расширялся, а расстояние, отделявшее их концы от Кремля, увеличивалось. Разросшиеся посады становились все более уязвимыми. Поэтому в 1586—1593 гг. застройку на левом берегу Москвы-реки обнесли громадной каменной стеной, получившей название Царь-город. Стена была построена под руководством выдающегося зодчего Ф.С, Коня, который в награду зa работу получил отрез парчи, дорогую шубу и право поцеловать руку самодержцу. Вместе с другим творением архитектора - Смоленским кремлём — Борис Годунов назвал Царь-город «ожерельем Руси». Первоначально стену именовали «царёвым белым каменным городом», затем стали называть просто Белым городом. По форме она напоминала подкову, упёршуюся в высокие берега рек. Белый город окружили Земляным городом, защищенным в конце XVIв., земляным валом. Правда, за пределами его укреплений осталось немало застроенных участков земли в Заяузье и Замоскворечье. Их прикрывал Скородом - ещё одна оборонительная линия, замкнувшая город огромной 16-километровой окружностью. В правильном кольце Скородома оказалось много пустошей, пригодных для дальнейшей застройки. Верная планировка города уступила место центрической.
Радиусы улиц, ведших к центру, пересекались дорогами, проложенными вдоль поясов укреплений. Царь-город имел десять ворот, к которым сходились ветвящиеся улицы посадов. Например, к Никитским воротам устремлялись Никитская, Малая Никитская, Спиридоновка, Малая Бронная улицы и гранатный переулок. Ворота Скородома служили узлами, связывавшими улицы городских предместий с дорогами, продолжавшимися за стенами Москвы. К XVI в. прежние дороги от Кремля в Новгород, Тверь, Ярославль, Владимир и Рязань превратились в улицы-радиусы: Тверская, Дмитровка, Сретенка, Покровка, Ордынка.
Около проездных башен с воротами появлялись площади, которые отмечали начало и конец небольшого отрезка одной улицы, тянувшейся через несколько поясов укреплений Площади окружали островки зданий, обособленно стояла церковь с устроенным при ней кладбищем. Постройки не замыкали площадь, превращая ее в «зал под открытым небом», как в античных или средневековых европейских городах. На некотором расстоянии от площади мог располагаться торжок, поблизости — общественный выгон или даже пруд.
У пересечения дорог, так называемых крестцов, появлялись сенные и дровяные торжки. Нa крестцы горожане выходили не только по делам, но и чтобы обменяться новостями. Средневековые москвичи видели в улице лишь путь к церкви, рынку, пристани, развозу или кружечному двору. Улицы, служившие связующей нитью между двумя-тремя важными зданиями, часто меняли своё направление в зависимости от удобства достижения цели. Например, в Китай-городе конца XVII в. связкой была Введенская улица, которая соединяла монастыри этой части города. Отдельно стоял лишь Варсонофьевский монастырь, но и к нему вели бесчисленные тропки, превратившиеся впоследствии в участки улиц Рождественка и Лубянка.
Пo мере укрепления мощи Российского государства оборонное значение многих городских укреплений падало. Обветшалые стены посадов были снесены, на их месте остались кольцевые улицы. Белый и 3емляной города, со временем также paзобранные
-5-
превратились в два кольца - Бульварное и Садовое.
НЕБЕСНЫЙ ИЕРУСАЛИМ
На Руси существовала поговорка: «Что ни город, то норов». Москва уже к XVII в. обрела тот неповторимый облик, который у людей Средневековья ассоциировался с христианским символом Небесного Иерусалима, града Господнего, где собираются
праведники от всех колен и народов. На древнерусских иконах Москву изображали в виде Небесного града Сиона – условного здания, на вершине которого восседала Богородица. Именно так выглядит столица на иконе «Церковь воинствующая» (16в.). На иконе Симона Ушакова «Древо жизни Российского государства» (17в.) Москва тоже предстает «домом Богородицы».
Эти символы много говорили сердцу православного человека. Перед ним был не только реальный город, но и его душа – идеальный образ всех городов земли. План такого города должен был стремиться к кругу, олицетворяя Солнце, а застройка поражать красотой и великолепием. Москва располагается на дне огромной природной чаши, края которой образует 12 невысоких гор. С их вершин город виден как на ладони. Стена Скородома составляла своеобразные края этой чаши и тоже поднималась выше помещавшихся за ее кольцом построек. Дно чаши занимал Царицын луг, посреди которого церквушка Святой Софии. Поселение военных сотен на плане города 17в. имеют форму равноконечного креста с центром в Белом городе и концами у разных ворот Скородома. Таким образом, символически Москва представляла собой чашу для причастия с крестом внутри.
Кремль выделялся своим расположением на холме в излучине реки. Опоясанный мощными укреплениями, он воспринимался жителями как сердцевина города, его самый заметный ориентир.
В наиболее защищенном от внешних вторжений центре Москвы располагались богатые усадьбы знати. Здесь стояли большие дома с затейливыми кровлями и башнями–повалушами. В его правильном кольце оказалось много пустошей, которые были пригодны для дальнейшей застройки. Чем знатнее боярская семья, занимавшая двор, тем выше тянулись к небу постройки. Слабо укрепленные «застенья» населяла беднота. В описании поездки в Москву датского принца Иоганна в начале 17 столетия отмечено, что в Московском Кремле во «внутренней красной стене сосредоточена обширная торговая деятельность, живут бояре, купцы, и есть много церквей и часовен… Между белой стеной и деревянной оградой живет простой народ, очень многочисленный». На планах средневековой Москвы хорошо заметна неровность её улиц. От главных «мостовых», покрытых деревянным настилом, отходили «сетки» и «веера» более мелких улочек и переулков. Эти улицы резко отличались от своих европейских «родственниц», которые из-за тесной застройки представляли собой непрерывные линии. «Мостовую» обступали с обеих сторон высокие тесовые ограды с резными воротами, глухие стены сараев и конюшен. Дома обычно строили в глубине дворов. Боясь воров и «гулящих» людей, ночью хозяева спускали с цепи злых сторожевых собак. Лишь к началу XVII в. в столице стало настолько безопасно, что ремесленники и торговцы отважились рубить дома вровень с линией улицы. Благодаря этому окна лавок открывались прямо на дорогу, что было удобно для торговли.
В 1629 г., после опустошительных пожаров, было решено расширить улицы Белого города с двух до трёх саженей (с 4,3 до 6,4 м). Однако сделать это предстояло только за счёт выгоревших дворов; те же усадьбы, которые пощадил огонь, могли оставаться на прежнем месте. Когда этот указ был осуществлен, городские переулки стали ещё более извилистыми. Ведь столица застраивалась но старинному обычаю: кто где сел, там и дом срубил.
Боярские усадьбы занимали значительные пространства. Дом обычно окружали сад, огород, баня, конюшни, погреба, амбары, даже собственные церкви. На первом этаже просторного каменного дома с железными ставнями на маленьких оконцах находились
-6-
кладовые и клети для челяди. На втором располагались парадная зала, столовая, спальня,
молельня; на третьем, часто деревянном, — терема, опоясанные лёгкими переходами. Усадьбы огораживали крепкими тесовыми заборами. Таких дворов в Москве насчитывались сотни. В следующем, XVIII в. картина только усложнилась: помещичьи усадьбы порой охватывали целые кварталы. На их территории возникали улочки и переулки, которые назывались по именам владельцев: Гагаринские, Трубецкие, Волконские... Особенно много их было в районе Арбата, где несколько сросшихся городских усадеб образовали непроходимый лабиринт «внутренних» частновладельческих улиц.
Одноэтажный город, застраивавшийся во многом по-деревенски — с садами и выгонами для скота, — производил на иностранных путешественников впечатление громадного лабиринта.
«ПРОЖЕКТИРОВАННЫЙ ГОРОДУ МОСКВЕ ПЛАН»
В самом начале XVIII в. Петр 1, недовольный противодействием старой столичной знати, попытался создать в Москве новый городской центр. Он переместил его из боярского Кремля в отдалённое Лефортово. На берегу Яузы разбил парк, а возле него возвели здание Сената, военный госпиталь, несколько дворцов ближайших сподвижников молодого царя. Благодаря этому местность вокруг Немецкой слободы, где раньше жили только иностранцы, начала быстро застраиваться.
Однако в 1713 г. царская резиденция окончательно обосновалась в Санкт-Петербурге, из Москвы уехали многие жители, традиционно обслуживавшие двор. Домовладельцы покидали свои земли, а соседи превращали их в свалки. Ocтавленные дома часто горели, некому было поддерживать в порядке деревянную мостовую перед ними. Полиция деся-тилетиями разыскивала съехавших хозяев пустошей, надеясь заставить их мостить свои участки улицы. Лишь к середине века отчаявшиеся московские власти начали отдавать выгоревшие подворья любому, кто обещал поддерживать чистоту перед своим владением.
В 1775 г. Екатерина II утвердила «Прожектированный городу Москве план» — первый регулярный проект реконструкции и застройки старой столицы. Этот документ строго делил Москву на город, ограниченный чертой стен Белого города, и предместье, которое располагалось между Бульварным кольцом и Земляным валом. В городе разрешалось строить только каменные дома, а улицы следовало мостить и освещать фонарями.
Исполнение проекта затянулось до начала XIX в. В результате через центр старой столицы параллельно Москве-реке в 1786 г. построили Водоотводный канал, возникли Кремлевская и Москворецкая на бережные, через реку были перекинуты деревянные мосты — Никольский (позднее на его месте построен Крымский) и Краснохолмский. Неглинную заключили в выложенный кирпичом канал. В 1804 г. начал действовать первый московский общественный водопровод, по которому ключевая вода из Мытищ поступала в пять городских бассейнов. Были снесены обветшалые Белого города, на месте одного из участков появился Тверской бульвар. Камер-Коллежский вал и его 16 застав окружили Москву, увеличив ее площадь в четыре раза. Этот вал служил таможенной границей города, на его заставах взимали пошлину и проверяли путевые документы — подорожные грамоты.
МОСКВА ПОСЛЕ ПОЖАРА
После страшного пожара I812 г., в котором из 9 тыс. домов уцелело лишь около 2,5 тыс., из Петербурга был прислан проект перепланировки Москвы. Однако московские архитекторы А. Г. Григорьев и О.И. Бове ученики М. Ф. Казакова, руководившие Комиссией для строений Москвы, пренебрегли им и начали восстанавливать город по старым чертежам. Они проложили проезды вдоль стен Китай-города, срыли Земляной вал и разместили на его месте новую кольцевую улицу. Сначала ее ширина составляла 60 м, по городскому бюджету стало трудно поддерживать такую большую дорогу: освещать ее, убирать и мостить. В результате ширина первой московской «магистрали» сократилась
-7-
более чем вдвое, а свободную землю по ее сторонам раздали домовладельцам, которые разбили перед домами сады. Отсюда и название — Садовое кольцо.
На расчищенных от развалин местах Бове и Григорьев создали две новые центральные площади — Театральную и Манежную, а вдоль Кремлёвской стены разбили Александровский сад. На Красной площади засыпали старый ров. Реку Неглинную перекрыли сводами, над ней прошла улица.
К середине XIX в. центром торгово-финансовой жизни старой столицы стал Китай-город. За его древними стенами выросли здания банков и торговых домов. Рядом с Гостинным двором возникла Биржа.
3а короткое время в каменных «ущельях» Китай-города не осталось зелени, дома громоздились вплотную друг к другу, росли вверх этажи. Китай-город получил славу московского Сити, где «делали деньги». В этом районе жителей становилось все меньше, зато росло количество контор, оптовых складов и магазинов.
В черте Бульварного и Садового кольца, наоборот, строили многоэтажные доходные дома с квартирами для найма. Это вызвало рост цен на землю. Если в I863r. квадратная сажень (4,54 м2) земли у Красных ворот стоила 10 рублей, то в 1911-м - уже 150 рублей. В народе даже появилась шутка, что московские мостовые покрывают не землю, а чистые деньги.
