Статья: Особенности гонений на христиан в Римской империи и в России в ХХ веке. Сравнительный анализ
Главенствующую роль в организации гонений на Церковь в России взяло на себя правительство. Испытывая ненависть к Православию, как личного порядка, так и идеологического, все руководство страны без исключения «от всей души и от всего помышления» исповедывало атеизм. Стать руководящим работником правительственного или партийного аппарата человеку верующему было просто невозможно, в то время как в Римской империи тайные (а иногда и явные) христиане занимали высокие государственные посты в системе управления страны и в армии.
Если падение государства у язычников связывалось с уничтожением религии, то советская власть, устанавливая новое безрелигиозное государство, по необходимости должна была вернуться к языческой системе ценностей и по-своему обожествить новое государство, царству которого не будет конца. Власть, проявлявшая себя как кровавая диктатура и тирания народа, сделалась для него культом, и не то что противление, а даже недостаточное усердие в почитании этой власти и ее вождя (величества) расценивалось ею как бунт (читай контрреволюция, антисоветская деятельность).
Часть третья.
Юридические основания гонений на христиан.
Римская империя не предоставляла свободного существования христианству не только потому, что против христиан были издаваемы особые распоряжения, но сам правовой строй империи был таким, что христиане были бы гонимы даже в том случае, если бы правительство их игнорировало. Христиане могли подвергаться гонению независимо от какого-нибудь решения центрального правительства просто потому, что к ним можно было применить различные пункты общего действующего римского права.
Общество христиан имело в глазах римского государства характер «незаконного собрания» (collegii illiciti) – здесь основание преследования по форме. Для христиан первым препятствием к свободному существованию являлась сама Церковь, и если бы даже не было других обвинений, то христиан преследовали бы за участие в тайных собраниях. Согласно юридической практике Рима признавались только открытые коллегии, где присутствовал бы представитель римской власти, чего Церковь позволить тогда не могла. Власти же в недозволенных коллегиях склонны были видеть не просто заговор, а открытый бунт. Однако достаточно быстро религиозные собрания христиан стали относительно терпимы, хотя религией дозволенной христианство в эпоху гонений никогда не считалось.
Несколько слов о преследовании по содержанию.
1) Различные стороны христианской жизни можно было квалифицировать как занятие волшебством. Необычайные факты мученического терпения во время истязаний были непонятны для язычников, которые не верили в нравственную силу мучеников и искренно думали, что имеют дело с искусными магами, натирающимися какими-то мазями, которые делают их способными не испытывать страданий. Но не это было главным преступлением христиан.
2) Первым и самым главным преступлением, в котором обвиняли христиан, было обвинение в том, что они не почитают богов по закону — это обвинение в безбожии (но не в атеизме в современном смысле), а точнее в святотатстве. Виновными в оскорблении святыни признавались те, которые ограбили бы святыни, признанные государственными. Наказание этому преступлению – смертная казнь или изгнание. Изгнание ставило человека в такое положение, когда возвращение для него было невозможно; государство навсегда лишало его огня и воды.
В разбор религиозных воззрений обвиненных в безбожии язычники не входили: достаточно было одного факта, что они не почитали признаваемых законом богов, чтобы подвести виновных под законы о безбожии. Из этого можно понять, в чем состояла слабая сторона всех заверений христиан, что они не безбожники, что они признают Единого Истинного Бога: они защищались не против того, в чем их обвиняли. Когда христиан обвинял простой народ, обвинение в безбожии имело прямой и буквальный смысл; когда же обвиняло правительство, обвинение в безбожии не имело уже этого смысла. Государству не было дела до атеизма в нашем понимании, оно видело здесь нарушение религиозного закона, оскорбление святыни и действительная виновность христиан в этом, по римским понятиям, не подлежала сомнению. Христиане обвинялись в преступлении против римского культа. Опровергнуть это преступление можно было только фактом, то есть принесением жертвы богам, потому что римлянин понимал под религией не внутреннее убеждение, которое недоказуемо, а факт внешнего, обрядового почитания богов. Самый легкий способ в деле оправдания от обвинения в безбожии есть клятва именем богов. Нечего и говорить, что подобная клятва была противна христианской совести.
3) Отказавшиеся от принесения жертвы богам оказывали презрение к государственной власти, таким образом, преступление против религии переходило в преступление против власти, которое состояло в том, что человек отрицал верховенство власти в данных вопросах. Лиц, виновных в этом, придавали смерти: либо казнили усечением головы мечом, либо отдавали на съедение зверям, либо сжигали. Поскольку подобное преступление в глазах римлян угрожало опасностью целому государству, то в этом случае допускались пытки обвиняемого, даже если это было лицо знатное.
4) Римский император был в глазах народа сам бог. Поэтому преступление христиан против религии перерастало не только в преступление государственное, но и влекло обвинение в нечестии, обвинение в оскорблении величества. Клятва гением царствующего государя скоро стала одним из самых сильных заверений в устах верноподданного. Возливать вино и воскурять фимиам перед статуей императора делалось само собой разумеющимся долгом верноподданных. В значительной части случаев обвинение в нечестии предваряло обвинение в безбожии. Гнев кесаря был для римлян страшнее гнева богов. Тертуллиан замечал, что язычники более боятся своих кесарей, чем богов, и поступают в этом случае совершенно логично, потому что живой бог страшнее мертвого дерева. Поэтому в мученических актах постоянно повторяется призыв мучителя: почитайте царя нашего и принесите жертву богам. Римское право требовало, чтобы христиане молились не за императора, а самому императору, чтобы не испрашивали у Бога счастья ему, а признавали «кесарево счастье» как свершившийся факт. Самое название кесаря только «господином» было, на взгляд римлян, преступлением со стороны христиан. Полный титул императора: «Dominus et deus noster» («Господин и бог наш») безнаказанно сокращать было нельзя.
Оскорбление величества – традиционное обвинение против православных христиан не только во времена господства язычников, но и в последующую христианскую эпоху. Непочтение императора, публичное оскорбление его — вот в чем пытались оклеветать мучеников и исповедников эпохи христологических и иконоборческого споров враги православной веры — еретики и раскольники.
Все эти обвинения спустя многие годы повторились (конечно, не буквально, а по существу) во время гонений в России.
Русская Православная Церковь с первых дней революции была фактически объявлена «незаконным собранием». Правовой статус Церкви в России был десятилетиями не определен. Всякая церковная деятельность, кроме богослужебной, причем не далее ограды храма, была законодательно запрещена. Только за частными гражданами государство признавало право верить в Бога, одновременно запрещая им заниматься миссионерством в любой форме и виде, и всегда было готово преследовать, когда вера сопровождалась делами, государство имело монополию на любую деятельность человека. Во времена коммунистического господства принципиально была невозможна, например, сама форма широкой христианской благотворительности.
Жизнь священника в соответствии с его церковными убеждениями и такие ее формы, как чтение проповедей священником с амвона, крестные ходы, колокольный звон, ношение священнической одежды во внебогослужебное время, — в любой момент при желании гонителей могли быть истолкованы как антигосударственная деятельность, направленная на подрыв мероприятий партии и правительства. Стоило вам рассказать кому-нибудь, к примеру, о богоявленской воде и ее свойствах — могло последовать обвинение в шарлатанстве с целью наживы (чем не обвинение в занятии волшебством?). Обвинение христиан в создании контрреволюционной, антисоветской организации с целью подрыва мощи советского государства — имело место в силу того, что идеология религиозного общества всегда будет враждебна идеологии безбожия.
Поскольку в России новая власть запретила любые партии и собрания граждан, а дозволенными была только одна партия и собрания этой партии, то церковное собрание прямо расценивалось безбожниками как единственная легально существующая контрреволюция, которую всего лишь до времени терпит государственная власть.
Новая власть претендовала на верховенство в вопросе выбора человека: верить в Бога или нет. Весь аппарат государства: силы государственной безопасности, милиция, армия, молодежные организации, финансовые организации, все по-своему и на своем месте стремились к подавлению в человеке веры в Бога, стремились создать такие условия слежки и контроля, чтобы человеку не пришло и в голову задуматься: а есть ли Бог? Все силы науки и искусства были брошены на борьбу с религией.
Коммунистическая идеология — стала государственным исповеданием, создавшим все наличные государственные учреждения, и потому любая их критика — почиталась преступлением против государства. Нелегально, не под протокол, от христиан зачастую требовали отказа от веры, но поскольку такой отказ не давал гонителям оснований для применения к ним репрессий, то от христиан требовали признания в том, что они критикуют государственные учреждения и государственные мероприятия, неразрывно связанные с коммунистической идеологией, стержнем которой является безбожие. В глазах гонителей христиане, таким образом, отрицают коммунистические принципы, становясь хулителями безбожия, государственными преступниками.
Центром коммунистической идеологии, ее основным вероучительным постулатом является учение о построении царства божия на земле; но царство божие на земле, по христианскому определению, является царством антихриста, царством, где в культ возведен сам человек.
Традиционно было в те годы обвинение христиан в том, что тот-то сказал против товарища Сталина то-то, ругал народного комиссара товарища такого-то, восхвалял врагов народа таких-то. Величество требовало поклонения только себе. Характерным против христиан стало обвинение в том, что они ругают политику партии и правительства, не приемлют мер государства в отношении религии, злоумышляют против вождя народа, а также против больших и малых представителей власти, да и саму власть ругают, называя ее властью антихристовой, существовать которой, согласно Священному Писанию недолго.
Часть четвертая.
О новых мучениках и исповедниках.
Современное поколение православных христиан в большинстве своем не застало эпохи гонений, при чтении житий новомучеников и исповедников Российских они часто задают вопрос: а где же исповедание ими Христа во время страданий или на следствии?
Первое и самое важное их исповедание, что они, несмотря на многолетнее гонение не только не оставили Церкви, но еще более уверились в ее истинности. Многие именно во время гонений приняли жребий апостольского служения, но это был и их выбор. Лишение гражданских прав, непосильные денежные поборы, аресты, ссылки и лагеря, изъятие имущества — все формы такого рода притеснений претерпели практически все мученики и исповедники, и эти обстоятельства не заставили их изменить вере православной. Они арестованы именно за принадлежность к Церкви.
Теперь о самом следствии. Первое, что просил следователь на допросе, это рассказать свою биографию. Здесь мы читаем традиционный ответ: в таком-то году родился в семье служителя Церкви, в таком-то году поступил учиться в семинарию, женился или принял монашество, рукоположен, служил там-то или с такого-то года состоял членом церковного совета, церковным старостой. Что следует из таких показаний? А то, что арестован ярый церковник, который всю жизнь служит Церкви, а значит и враг государства, контрреволюционер, уже потому, что построил свою жизнь на основании иного мировоззрения, иной веры, враждебной вере безбожников. И первое обвинение — обвинение по имени, что арестован церковник (читай христианин) уже доказано.
Нередко дела по обвинению верующих заканчиваются такой формулировкой следователя: «в деле не имеется достаточных сведений, указывающих на прямое участие обвиняемых в совершении преступления, приписываемого им по статье 58-10 Уголовного Кодекса. Настоящее дело дальнейшим следствием прекратить, но, принимая во внимание социальную опасность обвиняемых… дело направить в Особое Совещание при ОГПУ с ходатайством о применении такой-то меры наказания».
Сам допрос состоял из различных вопросов. Были чисто церковные: говорили ли проповеди, защищали ли храм от закрытия, выступали ли против политики власти в отношении религии, ходили ли по домам с молебнами. Встречаются, но редко, личные вопросы, ответы на которые служат подтверждением обвинения в том, что человек христианин («ярый церковник»). Вот следователь допрашивает священномученика Сергия (Любомудрова):
Вы всю жизнь посвятили служению Церкви из убеждений или материальных выгод?
Я служу Церкви из своих убеждений, — ответил священник.
Вам известно, что религия, которую вы проповедуете, есть дурман народа и идет вразрез с наукой?
Лично я религию дурманом народа не считаю. Что касается того, что религия идет вразрез с наукой, то с этим я согласен.
На этом допрос был закончен. Священник приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.
Конечно, не все вопросы и ответы попали в протокол допроса. Некоторые заключенные смогли в письмах воспроизвести более точно вопросы следователя и ход его мыслей. Примером может служить письмо исповедницы Хионии (Архангельской), жены священника Тихона Архангельского, написанное ею в тюрьме: «Допроса форменного не было еще, но спросили, верю я в то, что Бог спас евреев, потопив фараона в море, я сказала, верю, и за это меня назвали троцкисткой, которых нужно уничтожать, как врагов советской власти».
Вопросы следователя об отношении к власти, о том, занимается ли сам человек, или группа единомышленных ему людей антисоветской деятельностью, — вопросы не случайные при допросе. Задавая их, следствие стремилось доказать вину человека перед государством, оправдав тем самым жестокости, которые применялись по отношению к арестованным, а в совокупности по отношению к самой Церкви. Мучителя и теперь, как и в древности, не интересует богословие, он разбирает сугубо политическое преступление. Но в том то и подвиг мучеников, что за этими на первый взгляд второстепенными вопросами, они прозревали вопросы существенные, их совесть никак не могла мириться и идти на компромиссы с обвинением, потому что это значило добровольно или принудительно признать ложь за правду.
А правда состояла в том, что нельзя по своему малодушию позорить свое служение, путая небесное с земным, нельзя прямо или косвенно оговорить Церковь Христову в контрреволюции, потому что это значит признать, что Она есть институт политический, и все, кто ходит в Церковь имеют определенную антигосударственную позицию, а потому достойны преследования. Человек по страху ли, под давлением, по уговору или еще как, мог подписать лжесвидетельство против себя или ближних. Человек не мог знать, что будет дальше и с ним самим и с теми, кого он оговорил. Но это незнание налагает тем большую ответственность на того, кто говорит или подписывает что-либо на следствии.
Часто слышится мнение, что нет вообще никакой нужды изучать, что подписал арестованный, потому что все это сфальсифицировано. Но ведь тогда нет никакой награды тем, кто претерпел до конца, тогда нужно признать, что мы вообще ничего не знаем о мучениках. Но это не так.
Заподозрить следователя в фальсификации легко, объяснить любое нравственное преступление пытками тоже легко. Но доказать это теперь невозможно. Зачем следователю заниматься подделкой подписи, тем самым рисковать, совершая должностное преступление? Не проще ли вызвать лжесвидетелей, которые подпишут любые протоколы, а лжесвидетелей и осведомителей у органов надзора было в то время предостаточно. Как объяснить, что оговоры встречаются в меньшей части протоколов допросов. Как тогда объяснить тот факт, что протоколы людей неграмотных, которые ни читать, ни писать не могли, а ставили вместо подписи либо крестик, либо отпечаток пальца, содержат вовсе не те ответы, которые желал бы услышать следователь? Как объяснить, что многие отказывались от дачи показаний, что также оказалось запротоколировано? Как объяснить, что показания, данные в начале, человек в конце следствия буквально за несколько дней до расстрела просит считать недействительными?
Что касается предположения, что документы составлялись с перспективой будущего очернения священнослужителей, то из исследованного документального наследия, подтвержденное мировой практикой, мы знаем, что документы массового характера в принципе не создаются в предвидении какого-либо будущего: во-первых, потому что оно государственному чиновнику неизвестно, а во-вторых, такая практика неминуемо привела бы к полному параличу действующее на момент создания документов учреждение.
Любой добросовестный исследователь увидит, что документы следствия вполне отражают позицию человека, которая и изучается Комиссией по канонизации святых, поскольку сам человек выразил согласие с этой позицией, подписав ее. И если человек подписал ложь, т.е. стал лжесвидетелем на себя или ближнего, может ли он именоваться мучеником? Что в его подвиге может быть предложено тогда для подражания?
Отношение к лжесвидетельству у современного человека стало самым легкомысленным. Но ведь об этом мы должны судить по слову Божию, а не по человеческим рассуждениям. Девятая заповедь Моисеева закона повелевает: не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего (Исх. 20:16; Втор. 5:20). Что молот и меч и острая стрела, то человек, произносящий ложное свидетельство против ближнего своего, - говорит Премудрый (Притч. 25:18).
Свидетель может сделать максимум зла, какое только способен принести человек ближнему своим словом. Какая тяжелая ответственность лежала на свидетеле, видно из книги Второзаконие (17: 6–7): «По словам двух свидетелей, или трех свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть: не должно предавать смерти по словам одного свидетеля; рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа; и так истреби зло из среды себя». По свидетельству талмуда иудейский судья, приглашая свидетеля взглянуть в лицо подсудимому, напоминал первому, что он обязан давать показание так, как будто пред ним в лице подсудимого стояло все человечество, и судьба всего мира зависела от его, свидетельского, слова.
Заповедь не лжесвидетельствовать, много раз повторена в Новом Завете. Сам Господь был осужден на смерть неправедно по клевете лжесвидетелей. Высочайшая заповедь о любви к ближнему заключает в себе и эту заповедь (Рим. 13, 9). Христос прямо сказал, что из сердца исходят злые помыслы… лжесвидетельства… - это оскверняет человека (Мф. 15: 19–20).
Апостол Павел злоречивых причисляет к неправедным, которые, как и блудники, воры, лихоимцы, пьяницы, хищники — Царства Божия не наследует (1 Кор. 6, 9–10).
Страх перед орудиями пыток, перед зверями или костром или мечом, да и сами пытки были испытанием веры человека. Человечество прожило много веков, нет теперь костров и зверей, но страх перед заключением и связанные с ним мучения, страх перед смертью, страх за судьбу родных и за свою жизнь у человека остался тем же самым. И в этой глубине человеческого страдания, осуждаемого несправедливо по суду людскому, только сердце сокрушенное и смиренное получало венец мученический — высочайшую награду ученику Христову, потому что воспринимала случившееся как наказание за свои собственные грехи. Как нужно было умереть для мира, чтобы уже ничего не оставалось притягательным в нем?
Заключение.
Исследователь подвигов наших мучеников и исповедников стоит перед тяжелой проблемой: он должен быть беспристрастным в оценках, он должен смиряться сам перед тем, что узнаёт; в сущности, он должен научиться осознавать себя ничего не знающим о других. Поэтому он — не судья, а трудник на ниве церковной истории и агиографии. Это не профессиональное занятие, а служение, требующее большого самоотречения, совершать которое можно лишь самому укореняясь в живом опыте Церкви, имея твердые критерии, основанные на Предании Церкви, зафиксированном в Священном Писании и житиях многих почитаемых Вселенской Церковью святых.
Работа по изучению подвига новомучеников и исповедников Российских состоит не в том, чтобы прославлено было как можно большее число святых, а в том, чтобы ныне живущие люди могли двигаться в направлении этих святых, могли, благодаря этим маякам двигаться по пути к Царству Христову. Если же этого не происходит, то массовая канонизация становится бесполезной и начинает приобретать абсурдный характер. В самом деле, чтобы только обозначить маршрут в вечность со Христом, для этого вполне достаточно сотни маяков, если их больше — то тем яснее путь, но если они останутся невостребованными, то будут сданы в кладовку человеческой истории, где сложен всякий ненужный людям скарб.
Теперь дело прославления мучеников не за Комиссией по канонизации святых, не за конкретными исполнителями, изучающими архивные документы. Они свою работу в значительной степени уже исполнили, Русская Православная Церковь святых мучеников и исповедников, ведомых и неведомых миру, но знаемых Богу, уже прославила. Теперь дело за народом Божиим правильно воспользоваться этим великим даром Христовым и даром самих святых.
Список литературы
[*1] В основе термина лежит легенда об Эдипе и его позорном браке с матерью.
1. Болотов В.В. Христианство и мир языческий: борьба христианства с язычеством в жизни и мысли.\\ Сборник церковно-исторических трудов. Том 3. М. Изд. «Мартис». 2001. С. 1–169.
2. Евсевий Памфил. Церковная история. М. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1993.
3. Лебедев А.П. Эпоха гонений на христиан. М. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1993.
4. Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тома 1–7. Тверь. Изд. «Булат». 1992–2002.
РОФ "Память мучеников и исповедников РПЦ" - "ТРУДЫ. Выпуск 1.
Новомученики ХХ века." - Москва, ООО "Издательство "Булат", 2004 с. 18-27.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru
