Реферат: Швейцарские земли в XII-XIII веках. Швейцария и Габсбурги
Лауфенбургская линия начала на определенном этапе проигрывать, ее владения во «Внутренней Швейцарии» оказались под угрозой. Чтобы не быть разменной монетой в «чужих» политических конфликтах, население земли Швиц упорно искало защиты со стороны имперской власти и эта защита была ему предоставлена в 1240 году. Таким образом, в данном случае на первом месте стояла не какая-то «идея свободы», а обыкновенное желание обеспечить свое политическое и физическое выживание, коль скоро межгабсбургские столкновения вели к опасному безвластию и силовому вакууму.
А между тем граф Рудольф IV активно использовал ослабление своих лауфенбургских родственников. В 1257-1258 гг. он выступил в качестве посредника в споре между общинами Иццелинген и Груоба земли Ури, который, по всей видимости, участники конфликта так и не смогли разрешить самостоятельно. После пресечения кобургской линии Рудольф IV закрепил за собой обширные земли, простиравшиеся от Боденского озера до нынешнего кантона Во, включая угодья земли Швиц. Его родственнику по лауфенбургской линии Эберхарду, основавшему новый габсбургский род Ной-Кобургов, отошли только угодья вокруг городов Бургдорф и Тун. В 1273 году между ними произошел важный обмен владениями, в результате которого Рудольфу достались принадлежащие ранее Лауфенбургам владения на землях Ааргау, Швиц, Станс и Буохс.
После того, как 1 октября 1273 года Рудольф IV был избран императором Священной Римской империи, он продолжил свою политику «собирания земель». В 1283 году, после пресечения рода графов фон Рапперсвиль, он захватил их владения, прежде всего город Урзрен, и передал их своим сыновьям. Одним из его важнейших приобретений, однако, стало закрепление за императорской властью за несколько месяцев до смерти Рудольфа IV (он умер 15 июля 1291 года) прав на владение землями вокруг Люцерна и на земле Унтервальден. Как предполагается, эти права были выкуплены им у могущественного монастыря Мурбах. Все эти приобретения преследовали одну цель, а именно, подготовить включение области «трех лесных кантонов» в состав габсбургских владений.
И все же, оценивая территориальную политику Габсбургов в XIII веке, мы не можем пройти мимо того факта, что область «трех лесных кантонов» представляла собой некое «окраинное» явление, по крайней мере, нельзя утверждать, что «Внутренняя Швейцария» находилась в центре политических интересов габсбургских правителей. С учетом их активности на землях Ааргау, Тургау, Цюрихгау, Юра и на Верхнем Рейне, «лесные кантоны» вокруг Фирвальдштетского озера представляются своего рода «заброшенной» территорией.
Роль Габсбургов на этих землях ограничивалась, скорее, размытыми «судебно-третейскими» функциями, как это было в уже упоминавшемся споре урнских общин Иццелинген и Груоба, или как это было в случае посреднической миссии «имперского судьи» рыцаря Маркварта фон Вольхузена, выступившего в 1275 году в качестве «рефери» в споре между урнцами и монастырем Энгельберг. Отметим при этом немаловажный факт - судебное присутствие на тех или иных землях было в те времена одним из самых весомых факторов, подкреплявших претензии на политическое господство над этими территориями в целом. Политическое влияние Габсбургов на этих землях, тем не менее, не следует переоценивать.
Конечно же, со времени Альбрехта III габсбургская династия превратилась в ведущую политическую силу на юго-восточных германских землях. Не подлежит сомнению и тот факт, что в XIII веке Габсбурги неуклонно наращивали свое присутствие во «Внутренней Швейцарии». И, тем не менее, на землях Ури, Швиц и Унтервальден они не имели такого влияния, которое бы позволяло, при помощи «наместников» («Vogten») или чиновников, создать отношения настоящего господства и подчинения. Существующие источники не позволяют установить «мощную габсбургскую экспансию» на этом направлении.
С 1282 года Габсбурги имели в своем активе и титул «герцогов Австрии», однако их главный территориальный интерес был обращен на земли Эльзаса и Ааргау. И когда мы встречаем упоминание о том, что древние «швейцарские конфедераты» («die Eidgenossen») оказывались в начале XIV века в состоянии «конфронтации с австрийской региональной державой», то на самом деле речь должна идти о габсбургских владениях на землях Ааргау, Цюрихгау, Тургау и на Верхнем Рейне. Более того, по большому счету практически все «злобные австрийские наместники», которыми до последнего времени были полны швейцарские школьные учебники, были не чужаками, а представителями своей же, «швейцарской» знати, говорящей скорее с алеманским, чем с австрийским акцентом.
Незначительный габсбургский интерес к «Внутренней Швейцарии» подтверждается и тем фактом, что в тот период и на тех землях не ведется активного строительства городов и замков. Для лично императора Рудольфа IV, который сознательно отказался от итальянской политики своих штауфенских предков, как представляется, и перевал Сен-Готтард должен был представлять достаточно незначительный интерес. Подорожные подати за проезд по дороге, ведущей к перевалу, взимались, как правило, в Люцерне (подробнее об этом мы поговорим чуть позже). Кроме того, большинство габсбургских документов, касавшихся дел на землях «трех кантонов», как правило, возникали где угодно, но только не в самой «внутренней Швейцарии». Таким образом, с большой долей уверенности можно сделать вывод о том, что габсбургские владения на территориях «лесных кантонов» имели для династии скорее второстепенное значение.
Здесь мы вплотную подходим к вопросу возникновения Конфедерации и должны задать себе, в частности, вопрос было ли это «Основание» или «Возникновение»? В одной из средневековых хроник, а именно, в «Цюрихской Хронике», возникшей предположительно в начале XV века, читаем: «В году 1315-м в день Святого Николая совершили три земли Ури, Швиц и Унтервальден один из первых союзов между собой и это стало началом Конфедерации».
С открытием и опубликованием знаменитой «Союзной грамоты» 1291 года это летописное утверждение было большинством историков отвергнуто, однако остается вопрос о том, была ли в самом деле «Союзная грамота» документом, удостоверяющим «Основание» Конфедерации, коль скоро в ее тексте содержится четкое указание на некий еще более ранний союз. Однако никаких письменных свидетельств этого союза не сохранилось, более того, текст «Союзной грамоты» косвенно указывает на его устный характер.
Однако, как представляется, вопрос о том, существовал ли на самом деле этот более древний союз, или нет, теряет свое значение перед лицом более существенной проблемы, а именно, насколько правомерно искать корни Швейцарской Конфедерации в некоем «акте основания»? Что вообще означает слово «основание», которое так долго использовалось в швейцарской, а вслед за ней и в мировой историографии? Наверное, в случае основания речь должна идти о чем-то совершенно новом, чего раньше не было. Так были «основаны» Германская империя 1871 года, Лига Наций, ООН, или швейцарское федеративное государство, «основанное» в 1848 году на основании принятия новой конституции. Если вернуться в средние века, то можно говорить об «основании» замков или монастырей. Можно ли говорить об «основании» Швейцарской Конфедерации в августе 1291 года на основании уже знакомой нам «Союзной грамоты»?
К ее содержанию и анализу мы вернемся позже, однако сейчас напрашивается вывод о том, что ни союз 1291 года, ни 1315 года не являлись актами, ведущими к образованию совершенно нового государственно-политического института, опиравшегося на некие ранее невиданные принципы государственного строительства. Как мы увидим позже, основное значение «Союзной грамоты» 1291 года заключается в формальном закреплении обязанностей трех «кантонов» по оказании друг другу военной помощи, в стремлении совместными усилиями обеспечивать региональный мир и в отказе пользоваться услугами «чужих судей». Ни о каком союзном праве, ни о каких совместных органах управления речи в данном документе нет. Кроме того, никакой «антигабсбургской риторики» в нем не просматривается даже при всем желании. Таким образом, мы видим, что «Союзная грамота» 1291 года не может притязать на звание «акта основания» нового государства. В конце концов, Швейцарская Конфедерация является слишком сложным историческим «конструктом» для того, чтобы свести ее всю к одной только средневековой «грамоте».
О формах швейцарской государственности, обладавших свойствами политического союза и имевших общие органы управления, отстаивавшие совместные, направленные во вне, политические интересы, можно говорить только с середины XIV века, а именно, с того времени, когда начинает складываться союз кантонов Швиц, Ури и Унтервальден с городами Цюрих, Берн, Люцерн, Гларус и Цуг.
Эта так называемая «Восьмикантонная Конфедерация», или «Конфедерация восьми «Старых Земель» стала результатом, а точнее, промежуточным итогом, долгого процесса, начавшегося отнюдь не в 1291 году, а, как минимум, в начале XIII века, с открытием сквозного движения через перевал Сен-Готтард. С другой стороны, сыгравшее такую важную роль для укрепления союза свободных швейцарских «Genossenschaften» разложение системы знатного землевладения достигло своей кульминации только в конце XIV - начале XV века, не говоря уже о зачатках настоящего «союзного права» (обязанность прибегать в спорах к арбитражному суду, пространственное ограничение военной помощи), также появляющихся только в XIV веке.
Таким образом, Швейцарская Конфедерация была не «основана», а «возникла» постепенно в ходе долго процесса «вызревания», занявшего почти две сотни лет. Союзам 1291 и 1315 года отводится в этом процессе важная роль «вех» и отмеченных письменно неких «фокусов», в которых концентрируется основное значение релевантных им эпох. С этой точки зрения «Союзная грамота» 1291 года и «Союз города Бруннен» 1315 года являются весьма важными историческими фактами.
Характерный для всей Европы процесс сопротивления экспансионистскому курсу тех или иных знатных землевладельцев, монастырей или княжеских родов, имел место и на пространстве между Альпами и Рейном. Антигабсбургское сопротивление, в частности, развивалось на этих землях в разное время с разным успехом и с применением разных средств, однако оно никогда не принимало неких «тотальных» форм, оставаясь сконцентрированным в совершенно определенных областях.
Более того, габсбургская территориальная политика не везде и не всегда сталкивалась с сопротивлением, воспринимаясь нередко в качестве гаранта безопасности. Например, под защитой Габсбургов находился целый ряд мелких владений в Ааргау и на землях вокруг Цюриха. Для политической автономии им в любом случае не хватало соответствующего экономического базиса, и они были весьма довольны возможности, находясь под патронатом Габсбургов, пользоваться самыми разными, прежде всего торговыми, привилегиями. В источниках не сохранилось информации о том, что жителям городов Ротенбург, Цофинген, Мелинген, Цуг, Бругг, Баден или Винтертур плохо жилось при Габсбургах и что среди них возникали некие «мятежные» тенденции.
Самым ярким в этом смысле является пример города Люцерн, процветавшего при Габсбургах вплоть до начала XIV века. Кроме того, к сторонникам Габсбургов, кроме городов, относились и многие представители средней и мелкой знати, вынужденные на рубеже XIII-XIV века бороться с существенными экономическими сложностями. Для них имел значение тот факт, что Габсбурги раздавали не только ленные наделы, но и чиновничьи посты, обещавшие власть, престиж и богатство, не говоря уже о том, что союз с Габсбургами давал возможность приобщения к придворной жизни, рыцарским турнирам и т.д. В качестве «миротворцев» Габсбурги находили признание и среди крестьян, беспомощных перед лицом «приватных» войн, то и дело разгоравшихся между мелкими князьями. Поэтому успех габсбургской территориальной политики опирается не на «жестокость и беспринципное политиканство», а на готовность широких слоев населения принять габсбургское господство в обмен на мир и спокойствие.
Противников габсбургской экспансии следует искать среди тех, кто, скорее, проигрывал от заметного присутствия «габсбургской руки». Прежде всего, это были большие города, уже давно обладавшие статусом «свободного имперского» города, представители средней знати, предпочитавшие не расставаться со своей унаследованной автономией, а также религиозные центры, которым грозила опасность раствориться в массе габсбургских владений.
В 1274-1291 гг. Рудольф IV Габсбург занимал трон императора Священной Римской империи и активно раздавал городам «свободный имперский» статус, правда, в обмен на значительное повышение налогов. В 1285 году «свободный имперский» город Берн, как раз по причине возросшего налогового гнета со стороны имперской власти, переметнулся в антигабсбургский лагерь, став объектом все возраставшего военного натиска габсбургских войск. Берн выдержал две осады подряд, затем, однако, последовало поражение 1289 года в битве при Шоссхальде, в результате чего Берн был возвращен в лоно габсбургской власти. После смерти Рудольфа IV в 1291 году Берн вновь, при поддержке Савойского дома, получил права свободного имперского города.
В Восточной Швейцарии в это же время возникает антигабсбургский союз в составе городов Констанц и Цюрих, епископа Констанцского (родом из лауфенбургских Габсбургов), монастыря Санкт-Галлен, а также целого ряда мелких династий (Тоггенбурги, Монтфортеры, Регенсбергеры). К Берну и Савойскому дому тяготел и Золотурн. В 1291 году последовало создание коалиции между бернско-савойско-золотурнской «партией» и вышеупомянутой восточно-швейцарской коалицией. В так называемом «Керцерском договоре» («Vertrag von Kerzers») было закреплено взаимное обязательство участников коалиции помогать друг другу в деле возвращения узурпированных Рудольфом IV прав и владений.
Этот союз, однако, по всей видимости, так и не был подкреплен соответствующей военной силой. Однако среди всех его участников Цюрих занимал совершенно исключительные позиции, и именно с Цюрихом наладили контакты «земли» Ури и Швиц, заключив в октябре 1291 года с ним трехлетний союз, целью которого было создание благоприятных «рамочных условий» для ведения взаимной торговли. Что касается военных действий, то «земли» Ури и Швиц предпочитали оставаться в стороне и не участвовать в антигабсбургских действиях коалиции, длившихся до 1293 года.
Эта война привела к значительным разрушениям и опустошениям как на габсбургской, так и на «коалиционной» стороне. В итоге, в битве при Винтертуре цюрихские войска потерпели серьезное поражение, на чем активная фаза боевых действий была завершена. Позиции дома Габсбургов-Австрийских остались неколебимыми, однако разногласия сохранились и привели в начале XIV века к очередной вспышке активного противостояния. Что касается территорий «лесных кантонов», то в период после 1291 года на них не было отмечено никаких антигабсбургских настроений.
При короле Альбрехте I (сын Рудольфа IV) швабско-восточно-швейцарская область оставалась относительно спокойной. Многие знатные рода, например, Тоггенбурги, еще в 1291 году принадлежавшие к антигабсбургским силам, по всей видимости, примирились с австрийскими Габсбургами. Путь примирения с ними, после проигранной битвы у Винтертура и после долгой осады, выбрал и Цюрих. Несколько иначе складывалась ситуация в «бургундской части» бассейна реки Ааре, где Альбрехту удалось, например, перетянуть на свою сторону род своих отдаленных родственников Ной-Кобургов, во владении которых находились города Тун и Бургдорф. Берн и его союзники были весьма недовольны этим обстоятельством, однако прямая конфронтация с Альбрехтом, в частности, последовавшая в 1318 году осада Золотурна войсками герцога Леопольда, долго (до 1339 года) не приводила к какому-либо однозначному результату.
В целом можно сделать вывод, что в конце XIII начале XIV вв. на пространстве между Рейном и Альпами разворачивалась сложная игра разнонаправленных сил, одни из которых стремились к упрочению габсбургско-австрийского господства, другие отстаивали независимость городов и мелких династий, причем в рамках этой игры были задействованы как дипломатические, так и военные инструменты.
Список литературы
1. Петров И. Очерки истории Швейцарии; Москва, 2006
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.world-history.ru/
