Курсовая работа: Язык и смысл
Выражения, к которым относятся (существенно) эмпирические правила смысла, назовем выражениями с эмпирическим смыслом и поделим их на выражения с простым и составным эмпирическим смыслом в зависимости от того, являются ли соответствующие эмпирические правила смысла все составными, или же среди них встречаются простые эмпирические правила смысла. Выражения, являющиеся именами внешних предметов и их свойств, кажется, должны иметь составной смысл, если вообще имеют какой-либо эмпирический смысл. Простым эмпирическим смыслом, как кажется, обладают только имена объектов, принадлежащих миру психики, и их свойства. Поскольку в естественных языках имена внешних предметов и имена свойств психических объектов часто звучат одинаково (так , например, говорится о "красной" розе и о содержании некоторого впечатления), то отсюда у не обращающих на это внимания теоретиков познания возникли различные трудности и парадоксы, которые их привели к отказу приписывать внешним предметам т.н. чувственные свойства. Но об этом лишь коротко; этим вопросом я намерен заняться подробнее в иной работе. Равно как аксиоматические, так и дедуктивные правила смысла совместно назовем дискурсивными правилами смысла. Языки, в которых обязательны только дискурсивные правила смысла (например, языки чистой логики и чистой математики) назовем дискурсивными языками. Языки, в которых обязательны эмпирические правила смысла, будем называть эмпирическими языками.
Как для дедуктивных правил смысла, которые связывают предложения (или же классы предложений) с предложениями, мы утверждаем, что каждому из этих правил соответствует отношение между предложениями, так и эмпирическим правилам смысла можно подчинить отношение между данными опыта и предложениями. Область этого отношения состоит из чувственных данных, кообласть - из предложений. Объемом эмпирического правила смысла назовем класс, элементом которого является пара <чувственные данные - предложение> тогда и только тогда, когда между членами этой пары имеет место отношение, сопоставленное эмпирическому правилу смысла.
§ 6. Терминологические объяснения.
Если некоторое предложение является 1)элементом области аксиоматического правила смысла, или 2)элементом области дедуктивного правила либо элементом кообласти дедуктивного или эмпирического правила, или 3)элементом класса предложений, принадлежащего как элемент к области дедуктивного правила смысла - тогда скажем, что соответствующее правило смысла охватывает это предложение.
Если какое-то выражение включено в предложение, охватываемое правилом смысла, то скажем, что это правило смысла относится к этому выражению. Правило смысла R для выражения А является несущественным тогда и только тогда, когда оно вообще не касается этого выражения, или же область этого правила смысла не изменится при замене во всех охватываемых правилом смысла предложениях выражения А произвольным выражением А того же логического типа, что и А, и vice versa. Если правило смысла для некоторого выражения, к которому оно относится, не является несущественным, тогда скажем, что это правило смысла для этого выражения существенно. Так, например, приведенное выше аксиоматическое правило смысла русского языка, позволяющее без оговорок признать каждое предложение вида "всякое А есть А", является существенным как для выражения "всякое", так и для выражения "есть". Ведь если во всех предложениях вида "всякое А есть А" мы заменим выражение "есть" на "любит" (предположивши, что "любит" относится к тому же логическому типу, что "есть"), а также произведем замену "любит" на "есть" во всех возможных предложениях, то изменится область упомянутого правила смысла. Однако это же правило смысла несущественно для каждого имени, которое можно подставить вместо "А". Очевидно, что если некоторое правило смысла несущественно для некоторого выражения А, то оно несущественно и для всех выражений, принадлежащих к тому же логическому типу, что А[5].
Если два выражения А и А одновременно входят в один и тот же элемент области правила смысла языка S, то скажем, что между А и А в языке S существует непосредственная смысловая связь. Если можно образовать конечную, состоящую по меньшей мере из трех членов последовательность выражений, первым членом которой является выражение А, последним же - В, и если между каждыми следующими друг за другом двумя членами этой последовательности существует непосредственная смысловая связь, то скажем, что между А и В существует опосредованная смысловая связь.
Коротко еще только отметим, что правила смысла языка касаются не только выражений, но также и синтаксических форм. Это отношение можно было бы определить подобно тому, как это было сделано для выражений. Далее, можно было бы отличать синтаксические формы, для которых правило смысла значимо, и такие, для которых незначимо. Наконец, подобно тому, как это было сделано выше, определить отношение смысловой связности между выражениями и синтаксическими формами. Но не будем на этом задерживаться.
§ 7. Определение правил смысла посредством смысла.
Давайте сейчас займемся вопросом, должно ли изменение какого-то правила смысла языка приводить к изменению присущего языку подчинения выражениям их значений. Выше мы утверждали, что присущее языку подчинение смыслов однозначно определяет его правила смысла. Казалось бы, что это утверждение является ответом на поставленный выше вопрос . Однако нужно устранить некоторые недоразумения. А именно, мы не утверждаем, что присущее языку подчинение выражениям их смыслов определяет отдельные правила смысла; тем, что однозначно определено посредством этого подчинения является в некотором смысле совокупностью правил смысла. Представим это четче. Как уже было сказано выше, каждому правилу смысла однозначно подчинена его область. Области отдельных правил смысла можно суммировать, если они принадлежат к одному логическому типу. Очевидно, что эти суммы могут остаться без изменения, хотя их составляющие, т.е. области отдельных правил смысла будут образованы различным образом. Говоря иначе, различные правила смысла могут иметь области, суммы которых идентичны. Утверждая, что присущее языку подчинение значений определяет правила смысла, мы хотели только то сказать, что это подчинение определяет сумму областей всех правил смысла.
Чтобы это пояснить на примере, допустим, что существует язык, в котором имеются только три, да и то аксиоматических правила смысла, первое из которых содержит предложение "2 2=4", второе - предложение "1+1=2", третье - предложение "1 1=1". Сумма областей этих правил смысла - это класс, содержащий эти три предложения как элементы. Сейчас представим, что вместо этих трех правил смысла имеется только два, первое из которых содержит в своей области предложения "2 2=4" и "1 1=1", а второе - только предложение "1+1=2". Сумма областей этих двух правил такая же, как сумма областей ранее названных трех правил. Поэтому мы не утверждаем, что это изменение правил смысла влечет за собой изменение присущего языку подчинения смыслов, поскольку это изменение оставляет без изменений сумму областей этих правил.
В дальнейшем изложении для краткости будем называть совокупность сумм областей всех правил смысла "совокупной областью правил смысла", хотя это не совсем правильно. Обратим внимание, что изменение совокупной области правил смысла может наступить двояким образом. Или же так, что в совокупную область войдут элементы, содержащие выражения, которые ранее не принадлежали языку, или же без вхождения новых выражений в совокупную область. Говоря ранее, что изменение совокупной области правил смысла влечет за собой изменение смысла какого-то выражения, мы имели в виду только такие изменения, которые происходят без введения новых выражений. Прежде чем мы займемся вторым способом изменения совокупной области правил смысла и его влиянием на присущее языку подчинение смыслов, следует еще установить некоторое различие между языками.
§ 8. Языки замкнутые и открытые.
Допустим, что существуют два языка S и S , причем каждому слову и каждому выражению языка S соответствует одинаково звучащее выражение в языке S , но не наоборот[6]. Кроме того, пусть одинаково звучащие выражения обоих языков будут взаимно переводимы. Теперь допустим,. что некоторое выражение А более богатого языка S , переводимое в А в языке S, является непосредственно связанным по смыслу с иным выражением А1 , причем А1 не имеет перевода в язык S. В таком случае назовем язык S открытым языком относительно языка S . Если мы захотим сказать, что некий язык является открытым относительно какого-то языка, то просто скажем, что язык является открытым. Если язык не является открытым, то назовем его замкнутым языком.
Мы выбираем термин "открытый язык" потому, что в таком языке можно увеличить запас выражений без изменения смысла выражений уже находящихся в нем. В частности, такой язык можно преобразовать в язык S посредством увеличения запаса его выражений, не изменяя смысла входящих в него выражений. Это не всегда возможно для замкнутого языка. В открытом языке определенные правила смысла как бы сокрыты в смысле выражений, поскольку выражение А уже в своем смысле так подогнано к смыслу еще отсутствующего в языке S перевода выражения А , что когда этот перевод оказывается добавленным к запасу выражений языка S, выражение А вступит в соответствующие смысловые связи, не испытывая при этом изменений смысла. Но хотя эта подгонка к другому смыслу в некоторой степени уже подготовлена, она не проявляется при использовании языка вследствие его бедности. Обратная ситуация имеет место для замкнутых языков. В этих языках все особенности, содержащиеся в смысле их выражений, выходят на явь при использовании языка.
Сейчас мы можем заняться вопросом, поставленным в конце предыдущего параграфа, однако не решенным там. Должно ли изменение совокупной области правил смысла, заключающееся во введении новых выражений, приводить к изменению присущего языку подчинения смыслов? Этот вопрос для открытых и замкнутых языков мы должны рассмотреть отдельно. Начнем с языков замкнутых.
Допустим, что S является замкнутым языком; увеличивая запас его выражений некоторым выражением W мы переходим к более богатому языку Sw. Язык Sw содержит все выражения языка S, а кроме них еще и выражение W. Совокупная область правил смысла языка Sw содержит кроме выражений языка S - назовем их старыми выражениями - еще выражение W. Сейчас речь идет о том, могут ли все старые выражения языка Sw иметь тот же смысл, который они имели в языке S. Здесь нужно отличать два аспекта. Или W находится в непосредственной смысловой связи со старыми выражениями языка Sw, или нет. Если да, то старые выражения в Sw не могут иметь тот же смысл, что в S, поскольку тогда S был бы открытым языком, или W имело бы смысл, тождественный смыслу одного из старых выражений, т.е. W имело бы перевод в одно из старых выражений. Из этого следует, что старые выражения в Sw только тогда могут иметь тот же смысл, что в S, когда, или W не находится в непосредственной смысловой связи со старыми выражениями, или имеет тот же смысл, что и одно из них. Однако если выражение W не находится в непосредственной смысловой связи ни с одним старым выражением, то тем самым оно не находится ни в какой опосредованной смысловой связи.
Непустой частичный класс (nicht leere Teilklasse) выражений языка (вместо этого будем также говорить - "часть языка"), элементы которого не находятся ни в какой смысловой связи ни с одним выражением оставшейся части языка, будем называть изолированной частью этого языка. Если язык не обладает ни одной изолированной частью, тогда мы называем его связным языком (zusammenhangende Sprache). После этого из выше изложенного можно сделать следующий вывод: если замкнутый язык S мы обогатим новым выражением W, не обладающим смыслом, равным смыслу какого-либо из старых выражений, и если старые выражения сохраняют в обогащенном языке Sw те же смыслы, которые они имели в языке S, то обогащенный язык Sw не является связным.
Сейчас обратимся к открытым языкам и спросим, должно ли изменить свой смысл выражение такого языка, если к этому языку присоединить новые выражения, т.е. если тем самым изменить совокупную область правил смысла этого языка? Из понятия открытого языка следует, что такой язык после присоединения новых выражений может сохранить смысл старых выражений и вместе с тем остаться языком связным, если после введения новых выражений он перейдет в язык, относительно которого он был открыт. При таком переходе возникает обогащенный язык, в котором совокупная область его правил смысла содержит как часть совокупную область правил смысла более бедного языка.
Сейчас, подытоживая, скажем: изменение совокупной области правил смысла языка посредством введения новых выражений в язык всегда влечет за собой изменение присущего языку подчинения смыслов настолько, что новое подчинение, кроме соответствий старых выражений их смыслам, содержит еще подчинение новых выражений их смыслам. Однако в подчинении смыслов старым выражениям только тогда не наступает никаких изменений, когда: 1) новый язык является несвязным, или 2) вновь введенное выражение обладает таким же смыслом, как и одно из старых выражений, или 3) старый язык является открытым относительно языка нового.
Если язык S посредством присоединения одного или более выражений переходит в язык S , относительно которого он был открыт, то мы говорим, что язык S оказался дополненным до замыкания языка S . В противном случае мы говорим: язык S оказался низведенным до открытого языка S. Если язык S дополняется до замыкания языка S , а язык S сам является языком замкнутым, то мы говорим: язык S оказался полностью дополненным до замыкания языка S .
Можно ли дополнить открытый язык S до замыкания различных связных языков? Конечно, это возможно, если язык не будет полностью замкнут уже посредством добавления одного выражения. А именно, добавляя к открытому языку S выражение W, или выражение V, или оба вместе, и дополняя его частично до замыкания языка Sw, или Sv, или Sw,v и т.д. до тех пор, покамест посредством добавления все новых выражений мы не придем к полностью замкнутому языку. Является ли этот путь единственным, которым можно дополнить открытый язык до связного замкнутого языка? Если да, то для открытого языка существовал бы один единственный замкнутый и связный язык, до которого его можно было бы дополнить. Это привело бы к совершенно парадоксальным последствиям. В частности, по следующей причине: допустим, что открытый язык S удается полностью дополнить до замкнутого языка S посредством добавления нескольких выражений, среди которых выражения W1 и W2. Пусть языку S будет присуще следующее подчинение смыслов: выражению W1 соответствует смысл 1, выражению W2 - смысл 2. Рассмотрим другой язык S , в той единственной подробности отличающийся от языка S , что в S выражению W1 подчинен смысл 2, тогда как выражению W2 - смысл 1. Очевидно, что дополнение открытого языка S до замыкания языка S точно также возможно, как и его дополнение до замыкания языка S . Если бы так не произошло, то это значило, что в открытом языка, например, в языке обычного исчисления предложений с первичными терминами " " и " " , но без определяемых знаков, можно ввести знак " " или знак "o", с обычно приписываемыми им смыслами, но нельзя ввести эти знаки со взаимно изменяемыми смыслами. Это следствие не может быть принято, поскольку оно совершенно противоречит тому, что вообще понимается под смыслом. Учитывая сказанное, можно дополнить полностью открытый язык до замыкания двух различных связных языков.
Сейчас мы исследуем в каком отношении должны находится два различных замкнутых и связных языка S и S , если существует открытый язык S, который можно полностью дополнить до замыкания равно как языка S , так и S . В исследованном выше случае S возник из S вследствие обмена смыслов выражений W1 и W2. Следовательно, там мы занимались двумя взаимно переводимыми языками. Мы называем S переводом языка S , если все выражения одного языка могут быть взаимно однозначно подчинены выражениям другого таким образом, что взаимно подчиненные друг другу выражения имеют один и тот же смысл. Сейчас перед нами возникает вопрос, обязательно ли должны быть взаимно переводимыми два замкнутых и связных языка S и S , если можно полностью дополнить до их замыкания открытый язык S?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны несколько ближе заняться понятием перевода.
§ 9. Синонимы и переводы.
Сначала мы установим условие равноосмысленности (Sinngleichheit) или синонимичности двух выражений А и А одного и того же языка S. Оно звучит так: если А и А обладают в языке S одним и тем же смыслом, то их поведение единообразно в совокупной области правил смысла языка, т.е. совокупная область правил смысла не должна претерпеть изменения вследствие того, что во всех ее элементах произойдет подстановка А вместо А, и А вместо А . Это значит: 1) если согласно какому-то правилу смысла предложение Z должно быть безоговорочно признано, то существует аксиоматическое правило смысла, согласно которому следует безоговорочно признать предложение, полученное из предложения Z посредством замены А на А и А на А ; 2) если существует дедуктивное правило смысла, согласно которому можно из предложения (или из класса предложений) Z1 вывести предложение Z2, то существует также дедуктивное правило смысла, согласно которому из предложения, возникшего из Z1 посредством замены А на А и А на А можно вывести предложение, возникшее из Z2 посредством замены А на А и А на А ; 3) если согласно эмпирическому правилу смысла на основании определенных данных можно признать предложение Z, то существует также правило смысла, согласно которому на основании этих же данных следует признать предложение, возникшее из предложения Z посредством замены А на А и А на А .
