Курсовая работа: Особенности квазигосударств в современном мире: геополитические и правовые аспекты (на примере Приднестровья)
• единство государственной власти;
• закрепление в Конституции РФ субъектного состава, составляющего государство.
В статьях М.В. Ильина, посвященных проблеме суверенитета и государственности значительное место уделяется вопросам конституции как правового основания существования государства. Становление, традиционность и общепризнанность правовой основы государства – это тот момент, который квазигосударства не успевают пройти, то чего они не успевают достигнуть. Идея конституционности и конституционного государства – шаг к концепту правового государства, предполагающему не только действительность политической конституции-строя, но и ее закрепление в виде юридической конституции-устава.
При этом правовое государство может получить самые различные версии. Либеральные посылки могут реализоваться в ориентации на консервативный образец (извечная конституция Британии, неизменная – США) или на прогрессистское «бесконечное приближение» к идеальной конституции. Авторитарные посылки ведут к консервативному «воссозданию истинных конституций» или к прогрессистским попыткам «возвести совершенно новое здание государства исключительно по принципам разума».
Концепт представительства, имеющий глубокие исторические корни, проявляет понятие республики как особого типа современного государства, характеризуемого представительным правлением. Народный суверенитет позволяет обнаружить внешний по отношению к государству источник права, хотя по существу парадокс не разрешается, а лишь переносится из юридической сферы в политическую.
Чистая, непосредственная демократия оказывается невозможной в современном государстве, да и вообще она органична лишь для дополитических, чисто социетальных общностей-коммун. Однако прямая демократия, как и принцип народного суверенитета необходимы для средового наполнения и подкрепления современных государственных структур.
С распадом крупного государства особенно остро встает вопрос о государственной власти, ее легальности и легитимности, т.е. ее юридической обоснованности, с одной стороны, и справедливости, признании, поддержке ее населением – с другой. Острота проблемы усугубляется условиями формирования в некоторых сферах номенклатурно-мафиозного капитализма, нерасчлененностью в ряде случаев коммерческих, административных, а то и криминальных структур, противодействием со стороны местной номенклатуры, федеральной власти, частой некомпетентностью последней, авторитаристскими чертами федеральной конституции и некоторыми другими, в том числе персональными, факторами.
Легитимность власти в состоянии квазигосударственности – один из самых проблемных вопросов становления квазигосударства. Власть в таком политическом образовании нередко носит харизматический, а в последующем – традиционный (легитимно традиционный, когда само соблюдение законности становится традицией) характер с возможными «вспышками» харизматичности. Вождь стремится создать и утвердить необходимые государственные атрибуты – армию (дружину), систему судебных институтов (часто традиционалистского типа) и т.д. Однако на стадии квазигосударственности еще достаточно сложно обеспечить функционирование собственно государственных механизмов власти в силу ее кланового происхождения и изменчивости принципа наследования. Вождь (лидер) использует для осуществления властных функций сложившийся родоплеменной аппарат управления, который при этом может носить вполне цивилизованные названия.
Любая попытка прервать такую практику (или «перепрыгнуть» через нее) в конечном счете все равно приводит общество к возвращению в лоно клановых отношений, если это общество не прошло в своем историческом движении стадию квазигосударственности. Только в последующем, на стадии современного, «зрелого» государства, формируется отделенность аппарата управления от общества как имманентное свойство политической власти на стадии формирования бюрократического государства.
В квазигосударстве каждое из входящих в него этнических и субэтнических образований управляется по своим обычаям. Там же, где местные традиции пересекаются, не согласуясь друг с другом, вступая в противоречия, оказывается необходимым нисходящее правовое регулирование. Его осуществляет политический лидер, установки которого, по сути, становятся источником права; но сам он, обосновывая управленческие и судебные решения, апеллирует к традициям своего этноса, к опыту предшественников и к логике событий. В конце концов складываются самостоятельные традиции политического управления, которые могут быть затем фиксированы в законодательных актах. Квазигосударству свойственны попытки либо скоррелировать названные традиции с этнической психологией, либо отказаться от следования традициям, в т.ч. под предлогом формального согласия на это входящих в него этнических образований.
Определение ситуации с легитимацией государственной власти, даваемое Лукичевым П.Н. и Скориком А.П., фиксирует тенденцию к усилению этноцентрических и националистических настроений. Принимая во внимание усиление процессов интеграции в современном мире, такое геополитическое «дробление» крайне неблагоприятно скажется на ситуации в регионе и мире в целом.
Возникновение новых субъектов международного права в результате распада федеративных государств в начале 90-х показало, что применение института признания в отношении распадающихся частей данных государств имеет свою специфику и отличается от возможной ситуации с признанием в унитарных государствах. Специфика признания государств, образовавшихся в результате распада федераций в начале 90-х заключалась в том, что субъекты и советской, и югославской федераций, будучи в составе СССР и СФРЮ соответственно, обладали определенной международной правосубъектностью, хотя и формальной. Конституции СССР 1977 г. и Югославии 1974 г. предоставляли субъектам федерации формальное право выхода из федерации.
Процесс демократизации, охвативший в конце 80-х г.г. XX в всю Восточную Европу, способствовал республикам СССР и СФРЮ выдвинуть требования о превращении указанных прав в реальные и как конечный результат постановку вопроса о выходе из состава федерации и получении международного правового признания. Наличие компетентных органов власти, четко очерченных межреспубликанских границ, высокого статуса союзной республики создавали благоприятные условия для требований о международно-правовом признании. Очевидно, что таких условий не существует в ситуации с унитарным государством.
Правильное разрешение вопроса о правовом статусе квазигосударственных образований возможно в контексте норм и принципов международного права и, прежде всего, принципа сохранения территориальной целостности государств. Эта проблема неразрывно связана с принципом самоопределения народов (наций). Не отрицая в целом за национальными меньшинствами, населяющими квазигосударства, права на самоопределение, очевидно, что данный принцип должен проводиться в жизнь в приемлемых и цивилизованных формах, с учетом суверенных прав государств, частью которых они являются.
Своеобразный выход из этой непростой правовой и политической ситуации предлагает федералистское движение. Евразийский федерализм основан на традиционалистском теоретико-методологическом базисе, отрицающем безальтернативность государств-наций и присущих им либерально-демократических форм территориального устройства и национального суверенитета. Современный кризис национальной государственности в условиях глобализации интерпретируется в евразийском контексте как «исторический шанс» для перехода или возврата к иным, более традиционным, квазиимперским моделям политико-правовой организации публичной власти, одинаково противоположным как политико-правовым институтам государства-нации, так и глобального, космополитического мирового порядка.
Главными факторами стали тесно взаимосвязанные процессы однополярной глобализации и локального национализма. Возможности национального государства подрываются такими проявлениями, как транснациональность, возникновение космополитического права, формирование международных финансовых рынков и т.д. По афористическому выражению одного из англо-саксонских политологов, «национальные государства становятся слишком маленькими для больших житейских проблем и слишком большими для маленьких».
Для рационализации взаимоотношений между конфликтующими сторонами в процессе обретения квазигосударствами правового статуса и международного признания необходимо отказаться от жесткой ориентации на унитарное государство и широко задействовать принцип федерализма. Для этого необходимо переосмыслить и содержательно развить целый ряд устоявшихся понятий, например, таких, как понятие «субсидиарности» .
Анализ конституционного устройства современных федеративных государств Европы позволяет сделать вывод, что именно принципы добровольности, суверенитета и субсидиарности, лежат в основе конституционного устройства успешных федераций. По мнению члена президиума Академии парламентского корпуса РФ, автора многих аналитических статей на тему федерализма С.Е. Шилова правовое обеспечение постулатов федерализма базируется в РФ на следующих пяти принципах субсидиарности: «Народ первичен, государство производно»; «Народ – источник социально-правовых систем «История – это смена социально-правовых систем»; «Право, закон первичны, экономика производна»; «Международное право первично, межгосударственное право производно».
В своей статье «Федерализм и локальная демократия в ФРГ» Ю.Ю. Бальций обращает внимание на изложенные С.Е. Шиловым принципы и замечает, что упомянутые выше пять принципов субсидиарности являются тем прочным фундаментом, на котором возможно возведение федерации. Главное, по словам автора, на что нельзя не обратить внимание в связи с описанием принципов субсидиарности, состоит в том, что эти принципы на деле позволяют реально утвердить фундаментальные идеалы, ценности и нормы, выраженные опытом человечества в современной действительности. Прежде всего, пишет Ю.Ю. Бальций, это право народа (как единственного и главного субъекта мировой истории) на самоопределение в истории, право на саморазвитие, право на самоуправление, это равные права народов вне зависимости от занимаемой территории проживания, от государственной и территориальной разобщенности, от численности населения, от вероисповедания; право на устойчивое социальное и экономическое развитие, право на культуру, образование и язык, право на экологически устойчивое и безопасное развитие.
В новейшей литературе по проблемам федерализма субсидиарность называется в качестве одного из ключевых принципов федерализма. Так, С.М. Шахрай, анализируя феномен федеративного государства, пишет: «В качестве признаков, наличие которых необходимо и достаточно для вывода о том, что данное конкретное государство является федерацией, можно выделить следующие принципы федерализма: принцип единства федерации; принцип институциональной самостоятельности частей федерации; принцип участия субъектов федерации в реализации власти на федеративном уровне; принцип субсидиарности; принцип равенства прав субъектов федерации».
Как отметил в своей статье «Федерализм: российское измерение» д.ю.н., заведующий сектором сравнительного права Института государства и права РАН А.С. Автономов, в Европе признается, что классическое определение смысла принципа субсидиарности в современном его значении дал римский папа Пий XI в энциклике «Куадрагесимо Анно» (15 мая 1931 г.): «Было бы несправедливо и одновременно очень досадно нарушить социальный порядок, если забрать у объединений низового уровня функции, которые они способны выполнить сами, и поручить их выполнение более обширной группе, имеющей более высокий ранг».
Сегодня субсидиарность в основном рассматривается именно как принцип организации государственной власти в федеративной модели государства. Понятие субсидиарности является производным от понятия «субсидиарная ответственность», применяемого в гражданском праве. Как известно, гражданское право, в зависимости от характера распределения ответственности, различает долевую, солидарную и субсидиарную ответственность. «Субсидиарная ответственность имеет место тогда, когда в обязательстве участвуют два должника, один из которых является основным, а другой дополнительным (субсидиарным). При этом субсидиарный должник несет ответственности перед кредитором дополнительно к ответственности основного должника».
Первоначально идея субсидиарности вне рамок гражданского права рассматривалась лишь применительно к опыту Европейского Союза и имела международно-правовой характер. В.Чиркин отмечает, что впервые официально этот термин был употреблен в заключении Комиссии по Европейскому Союзу в 1975 г. Затем, по предложению Европейского парламента в 1984 г. он стал рассматриваться как один из основных принципов системы Европейского сообщества.
В последние годы субсидиарность стала применяться также и для анализа системы внутригосударственных отношений в федеративном государстве. Субсидиарность теперь приобретает более четкий конституционно-правовой характер, обретает статус достаточно общепринятой или не слишком оспариваемой научной категории, широко используемой различными исследователями для анализа проблем теории государства и права, конституционного права и политологии.
В национальных Конституциях, даже новейших, этот принцип по-прежнему не используется для характеристики природы и сущности федеративного государства. Так, в статье 5 Конституции РФ констатируется, что федеративное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Принцип субсидиарности здесь прямо не упоминается, но он является производным из всех вышеназванных ключевых принципов федеративного устройства Российской Федерации, он здесь подразумевается.
Вместе с тем, следует отметить, что в литературе существует и несколько иное понимание субсидиарности как принципа управления, согласно которому вопросы, которые могут быть решены на низовых уровнях управления, решаются именно здесь, а властные органы более высокого уровня вмешиваются в них лишь тогда, когда нижестоящие не в состоянии самостоятельно решить данную проблему. Это достаточно аксиоматично, и специально называть это субсидиарностью означало бы лишь изобретение очередного нового термина для обозначения вещи вполне очевидной и общепринятой. Представляется более правомерным понимать субсидиарность именно как некую форму взаимосвязи и взаимодействия разных уровней государственной власти – федеративной и субъектов федерации – для совместного выполнения принадлежащих одной из сторон полномочий, в том случае, если данная сторона в силу разных обстоятельств неспособна самостоятельно их выполнить. Субсидиарность в данном понимании неизбежно включает в себя право и федерации, и всех ее субъектов, иметь собственный круг полномочий, определенный конституцией государства. Но она предполагает уже и механизм взаимодействия различных уровней государственной власти федеративного государства в процессе их реализации.
Глава 2.Приднестровье: возникновение и становление квазигосударства
2.1 Краткая история конфликта и становления Приднестровской Молдавской республики (ПМР)
Следует отметить, что на протяжении всей истории территория Левобережного Днестра никогда не являлась не только частью Румынии (за исключением 2,5 лет фашистской оккупации), но и не ходила в состав Молдавского княжества, восточные пределы которого ограничивались р. Днестр. В середине Х века территория нынешнего Приднестровья принадлежала Киевской Руси, со второй половины 14 века – в составе Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, с 1569 года, соответственно – в составе Речи Посполитой. В 1793 году-при втором разделе Польши эта территория отошла к России, а двумя годами ранее к Российской империи была присоединена южная часть Днестрово-Бугских земель.
В 1792 великий русский полководец граф Суворов основал крепость Тирасполь, которая являлась противовесом турецкой крепости Бендеры, и с тех пор Тирасполь считался русским городом. После 1917 года река Днестр превратилась во временную пограничную линию между СССР и Румынией, в 1924 году левобережное Приднестровье получает государственность в качестве Молдавской АССР в составе Украинской СССР. В 1940 г. происходит присоединение Бессарабии к СССР, создание Молдавской ССР, куда волюнтаристским путем была присоединена и часть районов бывшей МАССР. В июне 1990года парламент Молдовы объявил о самоликвидации Молдавской ССР, а 2.09. 1990 г. была провозглашена Приднестровская Молдавская Республика как новое государство на территории левобережного Днестра.
