Курсовая работа: Многоликий пацифизм
Курсовая работа: Многоликий пацифизм
Многоликий пацифизм
Пацифистское движение, вышедшее на арену мировой политики на рубеже веков, властно заявило о себе во время I Мировой войны и главным образом в 20-30-е годы. Пацифизм, будучи плюралистическим идейно-политическим течением, впитавшим в себя гуманистические ценности либерализма и мировых религий, стремился к искоренению насилия и войн международно-правовым или этическим путем. Бурный подъем пацифистских движений был связан с резким обострением социальной напряженности, со взрывами военного и революционного насилия. Первая мировая война, социальные потрясения и прежде всего революция в России стали громадным импульсом стихийного распространения в массовом сознании пацифистских настроений, которые в конечном итоге представляли собой ненасильственную альтернативу военному насилию и революционному максимализму.
Широкие слои разделяли надежды на то, что мировая война и ее ужасы не только были искуплением, но и гарантией последующего мира. Вспоминая о той эпохе, Р.Роллан писал: «Потребовались годы долгого и мучительного опыта, преодоления иллюзий и ошибок, прежде чем мы поняли, что кумиры, к которым обращалась наша вера, давно прогнили, что ими стали пользоваться как орудием обмана...».
Антивоенное общественное мнение, определявшее «климат» и атмосферу международных отношений, исходя из исторического опыта Первой мировой войны, способствовало отрицанию ценностей, связанных с агрессией, и становлению новых, соотносящихся с ненасильственными и миролюбивыми тенденциями. Всеобщее распространение получили требования наказать виновников войны, свести счеты со спекулянтами и торговцами оружием, нажившимися на страданиях миллионов. Усилились чувства общей ответственности за судьбы человечества, антивоенное общественное мнение звало человечество к миру и требовало положить конец всем войнам и революционному насилию.
Революция в России была встречена пацифистами неоднозначно. Для некоторых Россия 1917 и первой половины 1918 г. ассоциировались с позитивным миротворчеством. Неслучайно известный советский историк М.Н.Покровский период российской истории с октября 1917 г. по август 1918 г. назвал «временем пацифизма», суть которого он видел в «переходе от иллюзий неизбежной формальной войны с империализмом... к иллюзии настоящего, хотя и непродолжительного, мира с империалистами». Революционное пораженчество, мирные инициативы Советской России, включая Декрет о мире и Брест-Литовский мир, вызывали симпатии в некоторых пацифистских кругах, вдохновляли их на активные выступления в целях заключения демократического и справедливого мира.
Подписанный В.И. Лениным в марте 1919 г. Декрет об освобождении российских религиозных пацифистов от воинской обязанности, первоначальная терпимость в отношении Объединенного Совета религиозных общин и групп не могли не вызвать одобрения в широких кругах западных пацифистов. С другой стороны, революционное насилие, сопровождавшее свержение старой власти, не могло не сказаться самым негативным образом на пацифистском восприятии Всеобщего Революционного мира. Хотя первые декреты Советской власти и отвечали демократическим устремлениям, однако их воплощение в жизнь вызвало безграничное насилие и террор. Более того, установки на мировую революцию, практику революционного насилия, разгул кровавой гражданской войны, преследование российской интеллигенции, православного духовенства и социалистов, особенно суд над эсерами в 1922 г. по делам четырехлетней давности, стали шоком не только для левой интеллигенции, но и тех пацифистов, которые приветствовали Октябрьскую революцию. Неслучайно Р.Роллан в 1920 г. вышел из коммунистической партии. В письме к А.И.Рыкову М.Горький указывал на бессмысленность и преступность истребления интеллигенции: «...если эсеры будут убиты — это преступление вызовет со стороны социалистической Европы моральную блокаду России».
Взрыв сталинского террора, тотальное насилие в построении нового общества, лавина репрессий стали для пацифистов еще одним важным подтверждением того, что насилие рождает только насилие и поэтому не может стать позитивным фактором социального прогресса. Великий индийский гуманист и писатель Р. Тагор, посетивший в 1930 г. СССР, восхищенный борьбой «за освобождение тех, кто был мал и унижен», заклинал советское правительство «не сотворить зла, которое повлекло бы за собой бесконечную цепь насилия и жестокости... Ваш идеал велик, и поэтому я прошу вас о совершенстве в служении ему, создания широкого поля свободы для закладки его неизменной основы».
Война и революция привели к изменению социальной основы пацифизма и разработке многообразных миротворческих и ненасильственных альтернатив в целях сохранения мира. Неоднородность пацифизма определялась, с одной стороны, различием социальной природы отдельных его направлений, эволюция которых в большой мере проходила в русле либеральных, религиозных и ряда социалистических установок в подходах к проблемам войны и мира; с другой — они разделялись на многочисленные течения и автономные организации, отличавшиеся по вопросу о методах борьбы с войной и степени применения насилия.
Альтернатива войне и насилию заключалась в глазах большинства пацифистов в создании международного механизма безопасности, который политическими и моральными методами смог бы регулировать международные отношения и предотвращать этим военное влияние. Поэтому идея, а затем создание Лиги наций, провозгласившей мирные методы урегулирования конфликтов, отвечали антимилитаристской атмосфере военных и послевоенных лет. Лига наций создавалась на уверенности в поддержке общественным мнением, которое рассматривалась как резервная сила для содействия арбитражным решениям, моральным осуждениям и международно-правовым решениям. Эти предложения были настолько сильны, что один из ведущих политиков-пацифистов, Р. Сесил, активный сторонник Лиги наций в Англии, заявлял, что Лига наций — детище общественного мнения. Поэтому пункт о Лиге наций фигурировал во всех внешнеполитических программах послевоенного устройства международных отношений.
Большинство пацифистов считали, что «Лига народов», о которой они мечтали несколько десятилетий, наконец возьмет в свои руки международные отношения, основными принципами которых станет арбитраж, третейские суды и моральные внешнеполитические методы. Это доминирующее направление в пацифизме развивало традиционные идеи ряда либеральных политиков, стоявших у истоков Версальской системы и называвших себя пацифистами.
В центре идеологических позиций была национальная и международная политика, направленная на устранение агрессивной войны или сведения ее к минимуму, и предусматривавшая применение при необходимости силы (санкций международной организации).
Этот либеральный пацифизм, называемый американскими историками «интернационализмом», а английскими — «пацифицизмом», выдвигал на передний план дипломатию «морального принципа», ненасильственные методы разрешения международных конфликтов и предотвращения войны которые декларировала Лига наций. Что касается международных договоров, то пакт Бриана-Келлога (1928 г.) явился кульминационной точкой пацифистской дипломатии. Зафиксированный в нем тезис отказа от войны как орудия национальной политики налагал моральные обязательства на политику государств.
Идейно-политическая платформа этого направления включала ряд внешнеполитических доктрин. Исходной позицией международно-правовых (легалистских) концепций стал тезис о доминанте международного права, при котором главными факторами международных отношений считались Лига наций, Международный суд, арбитраж, санкции против агрессора, разоружение. Другая концепция выдвигала на первый план роль моральных методов предотвращения войны. Достижение политической консолидации мирового сообщества на основе универсальной гуманистической морали, методами дискуссий, убеждений, третейских судов, добровольного морального и материального разоружения составляло ее характерную черту. Многие сторонники этого направления отвергали возможность военных санкций. Можно выделить и космополитическую (мондиалистскую) концепцию, основанную на идеях мирового права, всемирного федерализма и международного парламентаризма. Отвергая государственный и национальный суверенитет, эти пацифистские идеологи мечтали о создании «Всемирного правительства» как гарантии мира и альтернативы войне.
Критика агрессивной внешней политики, стремление к поддержанию мира средствами, бывшими в распоряжении Лиги наций, содействие мирному улаживанию конфликтов, заключению договоров, кодификации международного права, разработке принципов арбитража и санкций были характерными для деятельности пацифистских организаций, примыкавших к этому направлению. К ним относились Федерация обществ Лиги наций, Межпарламентский союз, Международная ассоциация права, Международная лига арбитража, Международное бюро образования, Международная федерация университетов для содействия Лиги нации и др., имевшие национальные организации практически во всех государствах — членах Лиги наций.
Федерация обществ Лиги наций, объединившая к концу 20-х годов более 40 национальных ассоциаций содействия Лиге наций и провозгласившая в 1919 г. целью «проводить политику, независимо от правительств», не играла серьезной роли. Ее деятельность принималась во внимание лишь в тех случаях, когда соответствовала планам официальных делегатов Лиги наций. Решения ее конференций, направляемые в Ассамблею Лиги, по словам английского историка Д. Бирна, отличались «официальным штампом, сводившим на нет ее роль как голоса общественного мнения в поддержку Лиги». В 1923 г. глава отдела информации при Совете Лиги Бартлетт писал, что надо «что-то предпринять, чтобы Федерация стала не просто отделением Лиги, а более независимым движением».
Федерация обществ Лиги наций постоянно пребывала в состоянии противоречий. Французские представители настойчиво выдвигали идею Европейского федерального союза, в то время как английские считали этот план угрозой единству Лиги. В 1928 г. генеральный секретарь Лиги наций Э.Друммонд заявлял даже о «пути раскола», по которому идет федерация. Что касается национальных обществ Лиги наций, наиболее крупными и влиятельными они были в Англии, США и Франции.
Межпарламентский союз, Международная лига арбитража и другие национальные организации занимались кодификацией международного права, вопросами арбитража, безопасности, парламентской системы и т.д. Однако при всей важности ставившихся проблем деятельность их во многом имела академическую направленность.
Многие пацифистские организации этого направления восходили к Международному бюро мира и женскому Международному союзу мира. Они координировали деятельность национальных Обществ мира, организовывали ежегодные Всеобщие конгрессы мира (с 1921 по 1939 гг.), которые, хотя и ориентировались на Лигу наций, но в 20-е годы с недоверием относились к санкциям против нарушителя мира, возлагая основные надежды на ненасильственные акции. На всеобщих конгрессах мира, объединявших пацифистов различного толка, актуальные внешнеполитические проблемы обсуждались с большей свободой, чем на межпарламентских конференциях и в обществах Лиги наций. Являвшиеся до первой мировой войны крупными координационными центрами общества мира после войны либо оставались таковыми (в Швеции, Германии, Австрии), либо в силу стечения обстоятельств потеряли главенствующую роль, передав свои функции новым организациям (в США, Франции, Канаде, Англии).
Другое, значительно усилившееся после воины направление в пацифизме имело своим источником широкие средние слои и часть рабочего класса. Здесь также имелись существенные различия. Обогащение и усиление этих слоев в странах Антанты, сужение их экономической базы в Германии и Италии предопределили национальную пестроту и многослойность, политическую неустойчивость и противоречивость этой части пацифистского движения. Увеличение полупролетарских и пролетарских элементов соответственно изменяло партийно-политическую ориентацию многих пацифистских обществ, где значительно усилились или возобладали позиции социалистов.
Идеи пацифизма были взяты на вооружение социалистическими партиями, Рабочим Социалистическим Интернационалом (РСИ), Международной федерацией профсоюзов (Амстердамский Интернационал, МФП). В разработке идейно-политической платформы социалистического пацифизма важную роль сыграли решения II и III конгрессов РСИ 1925 и 1928 гг., Международной конференции профсоюзов в 1919 и 1922 гг., где социал-демократические лидеры объявили себя «реальными» пацифистами. Идеологической основой этого течения были известные теории «ультраимпериализма» К. Каутского и «организационного капитализма» Р. Гильфердинга. Возлагая на капитализм ответственность за войну и полагая, что пацифизм является частью классовой борьбы пролетариата, лидеры социал-пацифизма (Д.Р. Макдональд, А. Тендерсон, Л. Жуо, А. Тома, П. Фор, Л. Блюм, Э. Вандервельде, К. Гиманс, Ж. Дестре, К. Брантинг и др.) ориентировались на Лигу наций как инструмент примирения империалистических противоречий, считая, что мир и безопасность «должны быть основаны на всеобщем и полном разоружении».
Международная федерация профсоюзов залогом прочного мира считала международное социальное законодательство, демократическую Лигу наций как гарантию мирного урегулирования и разоружения, экономическую реконструкцию Европы.
Для пацифистской политики социалистов характерна была боязнь сотрудничества с коммунистами, вызванная установками Коминтерна на мировую революцию, что рассматривалась как «серьезная угроза мировой войны». Ориентация на западные демократии в связи с сектантской политикой Коминтерна и обвинением социал-пацифизма в социал-фашизме объективно приводила к ослаблению антивоенного потенциала рабочего движения в целом.
Особой разновидностью социалистического пацифизма стал «радикальный» пацифизм некоторых левых социалистов, анархо-синдикалистов и Международной федерации профсоюзов. В качестве доступного и главного инструмента антивоенной борьбы всеобщая международная забастовка, международный бойкот правительства Хорти в Венгрии, предпринятый МФП, а главное, поставок оружия Польше в ходе советско-польской войны в 1920 г., оказались по существу единственным результатом подобного рода. После уничтожения немецких профсоюзов в 1933 г. появились сомнения относительно концепции всеобщей забастовки. Они еще более усилились в результате итальянской агрессии в Эфиопии в 1935 г. В связи с уничтожением профсоюзов в странах-агрессорах использование всеобщей забастовки в государствах, которым угрожала агрессия, становилось абсурдным. Поэтому начиная с 1936 г. МФП более не призывала к международной забастовке.
На различия в идейных установках влияли и настроения рядовых членов ряда социал-демократических партий, участвовавших в пацифистских организациях. Антивоенная борьба этой части трудящихся нередко выходила за рамки официальных установок. Но такие выступления, особенно совместно с коммунистами, были немногочисленны.
Синтез идей «радикального» и христианского пацифизма привел к формированию христианско-социалистического пацифизма, составлявшего, правда, меньшинство движения. Группы социалистов религиозного толка и либерально-протестанских теологов выдвигали на первый план нравственные принципы христианства как движущую силу в борьбе за достижение мира и социальной справедливости. Элемент персональной этической ответственности был главным в их взглядах. В Англии направление было связано с именами Д. Лансбери, А. Понсонби, в Германии Э.Фукса, Э. Эккерта, в США — А. Маста, К. Пейджа, Р. Нибура и др. В США «радикальный» пацифизм составил ядро социального христианства.
Христианско-социалистический пацифизм заметно повлиял на идейно-политические установки ряда пацифистских объединений, таких, как Международное братство примирения, Интернационал противников войны и др.
Так, Интернационал противников войны, действовавший в 68 странах, выпускавший еженедельник «Противник войны», пропагандировал борьбу против расовых, религиозных, классовых и национальных предрассудков как социального источника войн, а в качестве средства предотвращения войны предлагал создание широкого братства людей, основанного на взаимной поддержке. Целью этой организации являлись, говоря языком социалистов, свобода, равенство, братство, а по-христиански — правда, красота, любовь. В качестве практических методов борьбы с войной предлагался прежде всего отказ от воинской обязанности, от поддержки каких бы то ни было военных акций и т.п.
Каждый вступивший в Интернационал противников войны подписывал Декларацию, в соответствии с которой обязывался «не принимать участия ни в какой войне, будь она международной или гражданской, работать в целях общего разоружения, устранения всех источников войны и создания нового социального и международного порядка на основе пацифистских принципов».
