Курсовая работа: И.А.Варваций и его вклад в развитие Астраханской губернии
Иногда Иван Андреевич применял к должникам жесткие меры. Вот что писал профессор Борис Николаевич Палкин в книге об астраханском губернаторе С. С. Андреевском: "Варваций, который ради удовлетворения тщеславия мог жертвовать значительные суммы на достройку канала, строительство соборной колокольни, устройство богадельни и т. п., за что получал чины и награды, и в то же время мог посадить в тюрьму единственного в городе преподавателя оркестра театра за неуплату в срок взятой в долг за большие проценты относительно небольшой суммы денег"[7].
Дело в том, что иногда с должников деньги приходилось просто выколачивать. Приведу такой пример.
В 1791 году коллежский советник Симеон Пирогов и его сын коллежский асессор Семен Симеонович заняли у Варвация на один год шестьсот тридцать рублей. Составили вексель на эту сумму. Но вот истекает срок займа, а деньги Варваций получить не может. Умер Симеон Пирогов. Его сын заявляет, что он не может уплатить по векселю, так как на имение его отца наложен арест. Варваций настаивает на уплате и подает дело в суд. Тогда Пирогов решил продать дом своей матери. Иван Андреевич согласился. Но на дом не было покупателей. Коллежский асессор предложил отдать Варвацию своего дворового человека. Иван Андреевич, осмотрев его, согласился. Нужно было совершить купчую. Но в зачет векселя купчая не совершалась. Дело зашло в тупик. А Варваций настаивал: "Постарайся как-нибудь найти средство по уплате".
И, наверное, такое средство было найдено. Иван Андреевич взял вексель с протестом из суда. Он заявил: "С оным Пироговым желаю учинить сделку лично".
14 августа у Ивана Андреевича занимает около двух тысяч рублей калужский купеческий сын Андрей Малофеев Меншов-Чистолетов.
1 сентября было подписано такое заемное письмо: "Я, нижеподписавшийся, горбатовский купец Абрам Григорьев сын Никифоров занял у господина надворного советника и кавалера Ивана Андреевича Варвация денег государственными ассигнациями тысячу рублей за указанные проценты сроком на десять месяцев, т. е. будущего 1814 года июля по первое число, на которое и должен всю ту сумму сполна заплатить, а буде чего не заплачу, то волен он, господин Варваций, просить о взыскании и поступлении по законам. К сему обязательству горбатовский купец Абрам Никифоров подписал".
На следующий день тот же Никифоров занимает у Варвация еще 422 рубля.
Еще через день коллежский асессор Александр Иванович Шарыпин одолжил у Ивана Андреевича 200 рублей сроком на 6 месяцев.
1 октября Варваций дал в долг 9 тыс. 350 рублей ассигнациями на 8 месяцев крестьянину графа Владимира Орлова Василию Олонцову.
9 октября появилось такое заемное письмо: "Я, астраханский купец Иван Федоров сын Кривоносов, дал сие заемное письмо г-ну надворному советнику Ивану Андреевичу Варвацию в том, что должен я за покупные мною у него рыбные товары денег государственною монетою 232 руб. 45 коп. сроком через шесть месяцев...".
Процент на ссуду в разные годы был разным. Но в среднем Варваций брал за шесть месяцев шесть процентов от одолженного капитала. За двенадцать месяцев процент удваивался.
Но эта прибыль выглядела ничтожной по сравнению с тем, что давало Ивану Андреевичу судоходство, а также соляные и винные откупа.
Но, пожалуй, самыми доходными были рыбные промыслы и владение рыболовными водами.
Когда Варваций прибыл в Астрахань, продажа свободных земель в крае уже практически была завершена. Колонизация края началась еще в XVII веке, но особый размах она приобрела во второй половине XVIII века.
В феврале 1765 года императрица Екатерина II разрешила продавать дворянам свободные земли на Нижней Волге. За продажей должна была следить Московская межевая канцелярия. В первую очередь, правом купить землю воспользовались дворяне, находящиеся по долгу службы в Астрахани, и знатные царедворцы. За короткое время в Астраханском уезде было продано 15950 десятин самой лучшей земли. Началась распродажа пустопорожней земли и в других уездах. Всего, по межевой инструкции 1768— 1772 годов, было продано 21050 десятин земли 25 помещикам.
Варваций не только покупал, но и брал рыболовные воды в аренду. Одна из крупных аренд была вдали от Астрахани.
В мае 1806 года Иван Андреевич взял у шемахинского Мустафы-хана в аренду богатые Сальянские рыболовные воды на четыре года, плата за год — 14 тысяч рублей. Был составлен подробный контракт.
Так как в это время шла война с Персией, то Варваций просил "дать знать командирам военных судов в Персии, чтоб в случае необходимости мои работные люди и суда могли искать у них защиты".
В Астраханский морской порт Варваций представил "подлинные на персидском диалекте контракты".
Вначале Иван Андреевич отправил в Сальянские воды мореходное судно "Св. Мария" с работными людьми и всевозможными припасами. На судне были отправлены 97 человек. В сентябре того же года к Сальянским берегам было отправлено еще одно судно — шхоут "Св. Станислав".
Но на воды, которые облюбовал Варваций, претендовал и астраханский купец Яков Козмин сын Нефедьев. Он подает жалобу в экспедицию рыбных и тюленьих промыслов, где указывает, что тоже владеет Сальянскими водами и взял их а аренду у Али-хана, о чем есть письменное условие.
Прокофьев потребовал, "чтоб Папанжанов очистил воды и ватагу, но приказчик того не учинил, тайным образом в ночи уехал в Сальяны и там сделал с Бадыр-беком переторжку фальшивую".
Нефедьев подает протест и иск в Астраханское губернское правление. Правление для быстрейшего разбирания дела предлагает выбрать посредников, по два с каждой стороны.
От Варвация посредниками были "флота отставной комиссар Алексей Яковлевич Степанов и астраханский купец Матвей Иванов Плотников".
От Нефедьева — "калмыцкий пристав коллежский асессор Михаил Тихонов Горбунов и астраханский купец Данило Федорович Старцев".
Из имеющихся документов не видно, чём кончилось это дело, но, вероятно, в пользу Варвация, ибо он несколько лет содержал и откупу Сальянские воды, которые приносили баснословную прибыль.
2.2. Благотворительность
В 1881 году церковная газета писала: "Благотворительность Варвация по отношению к собору не ограничивалась только построением колокольни. И теперь еще собор получает процент с 40 тыс. рублей Варвациева капитала. Преосвященный архиепископ Гаий, высоко ценивший гуманную личность этого щедрого благотворителя, желая, чтобы память о нем сохранилась навсегда и перешла в отдаленное потомство, приказал поставить в архиерейской ризнице его большой портрет, в котором он изображен в рост. Этот портрет можно видеть в ризнице и сейчас".
Через 15 лет в Саратове была опубликована интересная книга "Иллюстрированная Астрахань". Ее автор Адольф Николаевич Штылько, описывая достопримечательности Астраханского кремля, останавливается и на реликвиях архиерейского дома. В одном из залов этого дома была небольшая портретная галерея. На стенах висели изображения первого астраханского митрополита Иосифа, строителей Успенского собора — митрополитов Савватия и Сампсона, епископов Лаврентия Горки, Варлаама Липицкого, красноречивого Анастасия Братановского, ласкового Мефодия и многих других иерархов, подробные сведения о которых можно встретить в "Ключаревской летописи". Штылько писал: "Галерея эта в старину обязательно открывалась для публики в каждый торжественный день. Здесь же находятся портреты Любарского, преосвященного, инициативе и трудам которого мы обязаны этим редким и интересным собранием, и Сапожникова, и Варвация, этих достопамятных людей города Астрахани, из которых первый построил царские врата (Успенского собора), а на средства второго выстроена, между прочим, соборная колокольня, украшающая вход в кремль".
С.А. Богатырев в 1905 году относительно экскурсии учеников в ризницу Успенского собора отмечал, что там наряду с дорогими Евангелиями, посохами, потирами, старинными одеяниями хранился и "портрет грека Варвация, построившего соборную колокольню...".
Таким образом, мы имеем два сообщения, что портрет Варвация находился в ризнице Успенского собора, и одно, что его изображение было в портретной галерее архиерейского дома. Может быть, было два портрета?
В Астраханском государственном архиве, в фонде Астраханской картинной галереи, есть "Акт о передаче икон из Успенского собора в картинную галерею". Акт был подписан 15 июля 1931 года. Кроме икон, портретов астраханских иерархов, было и несколько светских портретов. Под № 48 значилось: "Неизвестный художник. Портрет мужчины бритого, во фраке, с орденом в петлице и на шее и с перстнем на руке".
Конечно, это портрет Варвация. Кстати, ни в одном астраханском издании до этого времени не было напечатано портрета Ивана Андреевича.
Санкт-Петербургский журнал писал в 1808 году за декабрь: "Надворный советник Варваций и астраханский первой гильдии купец Обезьяний, движимые усердием к общей пользе, обязались устроить в Астрахани первый деревянный дом для содержания 50 человек неимущих и больных, а Обезьяний — для 30 человек, довольствуя их одеянием, пищею, прислугой, лечением. Его Императорское Величество, приняв с удовольствием столь похвальный опыт усердия надворного советника Варвация и купца Обезьянина, сделавших уже и прежде многие на пользу общую пожертвования, всемилостивейше пожаловать соизволил первого кавалером ордена Св. Владимира 4-ой степени, а второму — золотую медаль, осыпанную бриллиантами, с надписью "За полезное дело" на голубой ленте".
Не менее Греции Варваций любил и Россию. Во время нашествия Наполеона в 1812 году Иван Андреевич все свои свободные средства отдавал делу защиты второй Родины. В № 7 газеты "Восточные известия" за 1813 год приводятся "имена особ, пожертвовавших в 1812 году по двукратному приглашению Астраханского гражданского губернатора разными суммами на военные потребности...".
Иван Андреевич пожертвовал 25 тысяч рублей. Да еще на закупку продовольствия выделил 12 тысяч 742 рубля.
Жители Астрахани жертвовали не только деньги, но и вещи, продукты, драгоценности. Интересное объявление было напечатано в №12 «Восточных известий" за 1813 год: "Иностранец Тушель с дозволения начальства сего апреля 19 дня, если не воспрепятствует сильный ветер или дурная погода, намерен пустить большой воздушный шар, а сбор денег обратить в пользу раззоренных от неприятеля московских жителей.
Господин Тушель ласкает себя надеждою, что почтеннейшая публика не оставит его своим вниманием. Место зрелища назначается за садом г-на коллежского асессора Кирилла Федорова».
Варваций "за нерушимую преданность и любовь к царю и Отечеству наипаче изъявивший беспримерную ревность щедрым пожертвованием", был награжден бронзовой медалью на Владимирской ленте в память о войне 18-12 года. Эта медаль должна вечно храниться у его потомков "яко знак оказанных в сем году предком их незабвенных заслуг Отечеству".
Да Россия была для Ивана Андреевича вторым Отечеством, и он делал для нее все, что было в его силах. А сколько было всяких пожертвований, сделанных незаметно, как бы мимоходом, упоминаний о которых не найдешь ни в одном печатном источнике! Только просматривая документы, к которым десятки лет не дотрагивалась рука исследователей, с удивлением обнаруживаешь что к многому причастно усердие щедрого дарителя.
Есть письмо губернатора Кожевникова, где он обращается к "астраханскому дворянству и благородным чиновникам" пожертвовать, кто сколько может, "движимый благородным уважением к памяти замечательных граждан".
На подписном листе он первым ставит свою подпись и указывает — 100 рублей. За ним жертвует 25 рублей вице-губернатор Вельсовский. Губернский казначей Иван Тулинский также вносит 25 рублей, советник казенной палаты Павел Захаржевский жертвует 50 рублей. Пятым в списке следует Варваций. Он написал собственной рукой: "Иван Варваций сто рублей отдал".
Иван Андреевич равнялся на губернатора.
2 ноября 1814 года Варваций получил повестку из Астраханского дворянского депутатского собрания, где говорилось: "По случаю возобновления здесь в Астрахани Дворянского Депутатского собрания и для найму дома, в котором будет дворянство собираться, и для сочинения родословной книги, и для хранения дворянских архивов, содержания секретаря с приказными служителями и сторожем и на разные канцелярские расходы собрать со всех дворян добровольную скидку, кто сколько подписать пожелает".
В ноябре 1814 года Варваций написал прошение в Астраханское дворянское депутатское собрание:
"На основании Высочайше пожалованной дворянству 1785 года апреля в 21 день грамоты — имею я желание быть внесенным в Дворянскую родословную книгу Астраханской губернии, почему, прилагая при сем на дворянское мое достоинство пожалованный мне от Его Императорского Величества диплом, покорно прошу оное собрание внесть меня в Дворянскую родословную книгу и дать мне грамоту, а диплом выдать мне обратно.
Иван Варваций".
В российское дворянство Иван Андреевич возведен был раньше, но не был еще внесен в Астраханскую дворянскую родословную книгу. По специальному указу императора Александра I Варваций имел право на собственный герб. В преамбуле указа говорилось: "Мы в воздаяние ревностных его, надворного советника, заслуг по дарованной нам от всемогущего Бога самодержавной власти всемилостивейше соизволил помянутого нашего верноподданного надворного советника и кавалера Ивана Варвация на всей нашей наследной империи в дворянство возводим.
И для вящего свидетельства и в признак сей нашей императорской милости и возведения в дворянское достоинство жалуем ему, Варвацию, такой герб: "В верхней половине щита, в золотом поле находится рука с саблею, в нижней половине, разделенной перпендикулярной чертой, изображены плавающее на воде судно с парусами и две рыбы. Щит увенчан дворянским шлемом и короной с страусовыми перьями. Намет на щите золотой, подложенный голубым"2).
Варваций мог использовать герб при запечатывании писем, деловых бумаг, на воротах дома, на различных вещах и "везде, где честь его и другие случающиеся обстоятельства того потребуют употреблять по своему изволению".
Вскоре Варваций решил построить еще один греческий храм. Он выбрал место для его постройки на окраине города, купив пустопорожнее место у жены капитана второго ранга Сарандинаки, который в конце XVIII века командовал кораблем "Кирилл Белозерский", входящим в состав эскадры Федора Ушакова.
Церковь была построена в 1813 году. По представлении Святейшего Синода 27 августа 1814 года церковь превратили в монастырь и назвали Иерусалимским Александровским. На новые постройки монастыря и его украшения Варваций израсходовал 600 тысяч рублей. В 1822 году Варваций пожертвовал монастырю каменный магазин на купеческой бирже.
Есть описание Иерусалимского монастыря, сделанное в 1910 году Н. Абрамовичем: "Монастырь представляет собой массивное белое здание с греческим фронтоном, подпираемым огромнейшими колоннами. Стоит он на площади и красиво высится своими белыми стенами, а рядом осеняют колонны листвою огромные дубы.
Над дверью прибита мраморная доска, удостоверяющая, что монастырь этот построен волею и средствами купца Варваци... Подле икон повешены золотые и серебряные кораблики дар моряков, спасшихся после бури".
Еще в 1818 году Иван Андреевич пожертвовал часть своего монастырского дома под больницу для бедных. Этот дом находился в переулке, который горожане назвали Варвациевским.
В 1816 году Иван Варваций делает большой вклад на сооружение в Таганроге соборной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы. В это время Иван Андреевич уже живет и в Астрахани, и в Таганроге. В Астрахани его делами умело заправляет астраханский купец Федор Щукин.
Не так уж много мы знаем о жизни Варвация в Таганроге. Его недвижимости там было немало. В 1820 году Иван Андреевич пожертвовал в Таганрогский Приказ Общественного призрения свое имение на балке Малая Черепаха, которое он купил в 1813 году у первого председателя коммерческого суда Таганрога Шауфуса.
Имелся у Варвация в Таганроге и собственный дом на Мало-Греческой улице. Был он каменный двухэтажный, с полуподвальными просторными помещениями для товаров. Построен был в духе классицизма с большим широким балконом по фасаду и с высоким крыльцом. Этот дом сохранился лишь на фотографии в Таганрогском краеведческом музее.
22 мая 1855 года, когда англо-французский флот обстрелял Таганрог, под огонь корабельной артиллерии попал и дом Варвация. И он долгое время хранил в своих стенах неразорвавшиеся вражеские ядра.
В доме Варвация часто собирались члены общества "Фелики - Этерия" и обсуждали планы освобождения Греции. Они были в тревожном предчувствии и ждали лишь сигнала к началу всеобщего выступления. И они дождались своего часа.
