Курсовая работа: Гуманистический идеал в поэзии Высоцкого
Глава 2. Гуманизм поэзии Высоцкого
2.1 Лирический герой поэзии Высоцкого
Лирическое Я Высоцкого многолико, однако различие заключается лишь в его социальном статусе, например, в профессии (рабочий, шофер, завмагазином, актер, ямщик, певец), социальной принадлежности (преступник, принц крови, царь, рыцарь, люмпен). В большинстве случаев образ сопоставления фиксирует ситуативную роль лирического я (пассажир; попутчик; собеседник; прохожий; наблюдатель). За внешними характеристиками вырисовывается цельный сложный противоречивый образ лирического героя.
Художественный мир стихотворений Высоцкого строится как мир отношений между людьми, отношений с природой, с богом. В центре художественного мира стоит лирическое Я. Больше всего в поэтическом мире Высоцкого людей. Лирическое Я реализуется здесь по-разному. Я включает себя в массу, коллектив, нередко бывает пародийным. Лирический герой может быть обычным человеком, как все, может быть невеждой, поэтом, бросившим Музу. В массе человек не образован, от него требуется примитивность ума, поэтому, по Высоцкому, творчество поэта – свидетельство отделения индивида от массы. Таким образом, отказ от поэзии – это уступка законам массы. В ряде стихотворений Высоцкого в лирическом я выделяются две части, каждая из которых неистовствует одна против другой: «Груз тяжких дум наверх меня тянул, // А крылья плоти вниз влекли...». Это свойство я реализуется в двух рядах образов, приходящих в столкновение.
Таким образом, в лирике В. Высоцкого создается своеобразный мир, в центре которого стоит сложный и противоречивый образ лирического героя.
Высоцкий очень часто изображает дураков и сумасшедших, воров и алкоголиков, чертей, покойников и т.д. – тех, кому в «приличной» литературе не дано высказаться. Лирический субъект Высоцкого – вор, алкоголик, сумасшедший, работяга, солдат, спортсмен – «маленький человек» ХХ века. Явление, подмеченное поэтом – знамение нашего времени, эпохи «маленьких людей», «винтиков» государственной машины. В зеркале поэзии Высоцкого отразились страшные симптомы вырождения народа:
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.
«Я никогда не верил в миражи...»
История отдельного «конченого» человека вырастает до обобщения:
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
«Песня конченого человека»
Высоцкий воспроизводит мировоззрение дикой, темной силы, для которой словно и не существовало культуры, опыта предыдущих поколений. Его герои «неприметны, как льняное полотно». Объектом изображения становится стадно-массовое сознание толпы («Песенка о слухах», «Подумаешь — с женой не очень ладно...», «Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям», «Товарищи ученые», «Антисемиты»). Особенно значимо отношение героев Высоцкого к мировой культуре и театру. Для них не существует сложных философских произведений, любое из них можно упростить до двух-трех фраз (цикл рассказов о любви в каменном веке, средние века, в эпоху Возрождения). Искусство театра, основанное на условности, концентрированности действия и времени, — трудно для восприятия неразвитым сознанием. Герои Высоцкого предпочитают проводить досуг, совмещая выпивку и телевизор, а там — доступный их пониманию цирк.
Но Высоцкий смеется, страдает, сострадает и любит человека таким, каков он есть, равным самому себе.
2.2 Формирование гуманистической концепции в произведениях о войне
В разнообразной ролевой лирике Владимира Высоцкого есть особая тема, к которой он обращался на протяжении всего своего творческого пути, и которая была необычайно важна для него. Это – тема войны. В военной поэзии наиболее ярко раскрыты гуманистические ценности поэта. В ней поэт раскрывает свой нравственный идеал.
Когда Высоцкого спрашивали, почему он много пишет о войне, он говорил: «Мы все воспитаны на военном материале» (в самом деле, в ту пору военная тема занимала весомое место в воспитании детей) ; он вырос в военной семье (отец и дядя были фронтовиками, много рассказывали о военном времени). Но помимо этого, указывал еще одну важную причину: «…мы дети военных лет – для нас это вообще никогда не забудется… Один человек метко заметил, что мы «довоевываем» в своих песнях. У всех нас совесть болит из-за того, что мы не приняли в этом участия. Я вот отдаю дань этому времени своими песнями». [1]
Володе Высоцкому было три года, когда началась война с гитлеровской Германией. Не столько по памяти, сколько по рассказам близких напишет он не без улыбки в «Балладе о детстве» (1975) о военной поре, о тогдашней жизни в Москве, в доме «на Первой Мещанской – в конце» (нынешний Проспект Мира):
Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я – здоровый трехлетка
На воздушную эту тревогу.
Именно в детстве складывается у поэта основы будущего мировоззрения:
Все, от нас до почти годовалых,
Толковище вели до кровянки.
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
А в «Балладе о войне» (того же года) поэт уже всерьез осмыслит судьбу своего послевоенного поколения, «опоздавшего» на поля сражений и узнающего о подвигах и героях прошлого из книг:
И пытались постичь –
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, -
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
Военной теме посвящена уже одно из самых первых стихотворений Высоцкого «Ленинградская блокада» (1961). Она вписывается в серию песен молодого поэта на улично-уголовную тему, но необычайно по своей лирической ситуации. Здесь перед нами не просто очередной герой-маргинал, но человек, переживший блокаду; блокадным опытом объясняется и его нынешнее социальное положение. В осажденном Ленинграде он лицом к лицу столкнулся с несправедливостью, увидел, что начальство переживало блокаду совсем не так, как простые люди:
Граждане смелые, а что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?
Ели хлеб с икоркою, а я считал махоркою
Окурок с-под платформы черт-те с чем пополам.
Но мало того: теперь те же самые «граждане» преследуют бывшего блокадника. Однако какой бы образ жизни он ни вел (в блокаду он «не пил и не гулял», а теперь, надо понимать, делает и то и другое), у них нет на это морального права. И мы соглашаемся с героем, протестующим против такой несправедливости:
Я скажу вам ласково, граждане с повязками,
В душу ко мне лапою не лезь!
Стихотворение это замечательно еще точностью в деталях – приметой поэтической зоркости и мастерства. Высоцкий пишет не о блокаде вообще, а именно о Ленинградской блокаде, знает ее реальные обстоятельства ( «Я видел, как горят Бадаевские склады» и т.д.). невольно демонстрируя верность традиции высоко ценимого им в юности Николая Гумилева и других поэтов-акмеистов, автор пристально вглядывается в окружающий героя предметный мир: чего стоит один только «окурок с-под платформы черт-те с чем пополам»! В этой, казалось бы, мелочи – целая судьба человека, научившего ценить и такое…
Данный герой является одним из носителей гуманистических ценностей поэта. Мы видим конфликт его с внешним миром, миром бюрократов и чиновников, которые обезличены и противопоставлены герою стихотворения. Таким образом, начинает раскрываться противопоставление «гуманистический идеал – бездушное общество, внешний мир».
Спустя три года, в 1964 году, Высоцкий напишет два военных стихотворения на тему, в ту пору тоже запретную: «Все ушли на фронт» и «Штрафные батальоны», в которых представлены глубокие нравственные мотивы, ярко выражен гуманистический пафос.
Герои этих стихотворений – солдаты-штрафники, отправленные на фронт из сталинских лагерей. Фактически это были смертники: их бросали в прорыв на самых трудных участках. За ними шли цепью бойцы НКВД и стреляли в тех, кто повернул в обратную сторону. Поэтому в бою штрафники могли оказаться только победителями или убитыми:
У штрафников один закон, один конец –
Коли-руби фашистского бродягу!
И если не поймаешь в грудь свинец,
Медаль на грудь поймаешь «За отвагу»…
Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел, -
Ну, бог войны, давай без передышки!
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому – до ордена, а большинству – до «вышки».
Горький парадокс: человека, избежавшего «вышки» (т.е. высшей меры наказания) в заключении, пуля настигает все равно…
И в этом глубокий гуманистический посыл поэта, который доносит до нас боль и отчаяние за людей, павших геройски, но оставшихся в забвении.
Здесь самое время вспомнить имя человека, оказавшего очень сильное влияние и на военные песни Высоцкого, и на становление его как великого поэта и гуманиста. Этот человек – Михаил Анчаров (1923 – 1990), один из первых поющих поэтов, начавший писать еще до войны, но активно работавший в авторской песне в 50 – 60-е годы, в пору первоначального ее расцвета. В 1960-х Анчаров и Высоцкий довольно тесно общались, были – несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте духовно близки друг другу.
В годы войны Анчаров учился в Военном институте иностранных языков Красной Армии, затем участвовал в военных действиях на Дальнем Востоке. Одним словом, о войне он знал не понаслышке и не раз обращался к этой теме в своем творчестве. Так вот, в 1959 году, Анчаров написал песню «Цыган-Маша», который и открыл для других авторов – и для Высоцкого, и для Галича – трагическую тему штрафников:
Штрафные батальоны
За все платили штраф.
Штрафные батальоны –
Кто вам заплатит штраф?[2]
«Платить» никто, конечно, не собирался: власть предпочитала делать вид, что никаких штрафных батальонов не существовало.
Во второй половине 60-х влияние Анчарова на Высоцкого особенно ощутимо. Кажется, именно его пример помог Высоцкому расширить свой поэтический мир, превратиться из автора одной – улично-уголовной – темы в создателя поэтической «энциклопедии русской жизни», в поэта, чье творчество пропитании гуманистическими идеями.
Вот еще два военных сюжета, «подсказанных» младшему барду старшим.
В 1964 году Анчаров написал «Балладу о парашютах», в которой возвел подвиг простых десантников в масштаб библейской истории:
И сказал Господь:
- Эй, ключари,
Отворите ворота в Сад!
Даю команду –
От зари до зари
В рай пропускать десант.[i]
Так десантник Гошка, «благушинский атаман» (Благуша – традиционное название старого района Москвы между набережной Яузы и Измайловским парком; в этом районе Анчаров вырос), попадает в рай – несмотря на то, сто он «грешник»:
Но где же святого
Найдешь одного,
Чтобы пошел в десант?
Герой словно отождествляется, даже меняется местами со своим тезкой, святым Георгием и тем самым обеспечивает мир:
Пока этот парень держит копье –
На свете стоит тишина.
А спустя четыре года Высоцкий создаст «Песню летчика», в которой прозвучат те же анчаровские мотивы. Погибшие пилоты тоже отправляются в рай, их тоже с трудом туда впускают, но они, вслед за десантником Гошкой, становятся «хранителями» (поэт обыгрывает сочетание «ангел-хранитель») и в потусторонней жизни:
Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»
Но только ворота – щелк,
Мы Бога попросим: «Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!»
И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.
Мы крылья и стрелы попросим у Бога,
Ведь нужен им ангел – ас,
А если у них истребителей много,
Пусть пишут в хранители нас.
В этом стихотворении мы видим, как реализуется гуманистические принципы у Высоцкого: жизнь ради жизни, готовность принести любую цену во имя спасения других. Образ хранителя – вот одна из реализаций гуманистического идеала поэта, прекрасный поэтический образ, раскрывающий нам ценности Высоцкого.
В том же 1968 году, в продолжение темы, Высоцкий напишет «Песню самолета-истребителя»; две песни составят своеобразный цикл – поэт будет исполнять их вместе, одну вслед за другой.
Если раньше мы видели носителей гуманистического идеала, реализовывавшегося в образах людей, то в данном стихотворении Высоцкий использует художественный образ самолета-истребителя. Перевоплощение поэта в неодушевленный предмет со всей яркостью раскрывает нам основной гуманистический посыл Высоцкого – неприятие зла, войны и насилия. Ради этого происходит персонификация образа самолета: топливо сравнивается с кровью, истребитель испытывает гамму чувств, и мотивом звучит «Мир вашему дому!»:
Я – главный, а сзади, ну чтоб я сгорел! –
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел:
«Мир вашему дому!»…
Я больше не буду покорным, клянусь!
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс!
Бензин – моя кровь – на нуле!
Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!».
Еще одно известное стихотворение, в котором очень ярко раскрывается гуманистический идеал Высоцкого – «Братские могилы» (1964), которой поэт будет постоянно и до конца жизни открывать свои выступления – очевидно, считая важнейшим для своей поэзии выраженное в песне ощущение войны как национальной трагедии, неприятие ее страшного и нечеловеческого явления:
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы,
Все судьбы в единую слиты.
А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
И вновь – через символ боли и отчаяния – мы видим настоящий гуманистический пафос поэта, верность его идеям добра и человеколюбия.
Столь высокий интерес Высоцкого к военной теме требовал собственной поэтической концепции ее. И такая концепций у него была. «Я вообще стараюсь для своих песен выбирать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, которые в каждую следующую минуту могут заглянуть в лицо смерти, у которых что-то сломалось, произошло… И я часто нахожу их в военных временах…» [1]
Гуманистический идеал Высоцкого выражается не прямо, а опосредованно. Это хорошо иллюстрирует, например, стихотворение «Разведка боем» (1970).
Ее герой добровольцем отправляется в разведку на передовую, и среди его спутников – некий «тип из второго батальона», к которому он относится с явным недоверием и даже неприязнью: в отличие от бойцов «Борисова» и «Леонова», тот «тип» не имеет даже фамилии. Драматизм разведки нарастает с каждым куплетом ведь бойцы должны вызвать и в конце концов вызывают огонь на себя. В этом и заключается смысл разведки боем: когда противник стреляет, становится ясно, где он располагается. И тут вдруг происходит важный смысловой перелом в сюжете стихотворения:
Пулю для себя не оставляю.
Дзот накрыт и рассекречен дот…
А этот тип, которого не знаю,
Очень хорошо себя ведет.
И уже в момент развязки, по возвращении бойцов из разведки (а вернулись не все), подозрительный «тип» превращается… в «парнишку». Слово совсем другое, и произносится оно уже с теплым чувством, с доверием к выдержавшему суровое испытание солдату – оказывается, совсем молодому, иначе это слово к нему не подошло бы:
С кем в другой раз ползти?
Где Борисов? Где Леонов?
И парнишка затих
Из второго батальона…
Здесь раскрываются самые главные нравственные ценности – верность, надежность, дружба в прямом смысле этого слова.
А за два года до «Разведки боем» Высоцкий написал стихотворение «Давно смолкли залпы орудий…», в которой, словно предвосхищая лирическую ситуацию «Разведки…», напрямую сформулировал свою поэтическую мысль:
Приходится слышать нередко
Сейчас, как тогда:
«Ты бы пошел с ним в разведку?
Нет или да?»
Не в этом ли и заключался главный секрет успеха военных песен Высоцкого, что они написаны и о войне вообще, где все время требуется проверка человеческих качеств, и прежде всего верности дружбе, готовностью рисковать жизнью ради человека, находящегося рядом с тобой.
И гуманистический идеал и ценности Высоцкого выходят за рамки военной поэзии, они являются основой творчества поэта.
2.2 гуманистический идеал Высоцкого в гражданской поэзии
В предыдущем параграфе мы рассмотрели выражение гуманистического идеала Высоцкого в военной поэзии, где основным мотивом является отрицание войны, призыв к миру, человеколюбие. В данной части работы мы рассмотрим вторую сторону гуманистических мотивов поэзии – честь и защита человека, выдвижение на первый план человеческого достоинства как основной ценности общества.
Гуманистический идеал поэта и его выражение легко прослеживается во многих социальных стихотворениях поэта, раскрывается, прежде всего, в произведениях, несущих разрушение идеологизированного сознания.
В центре гуманистического идеала поэта находится личность, свободная от идеологии. Именно такой герой – носитель гуманистического идеала.
В творчестве Высоцкого подобная личность противопоставлена Системе, массовому общественному сознанию. Высоцкий одним из первых в художественной форме, используя приемы комического, сумел вскрыть во многом ложный, идеологизированный характер массового сознания. [3]Одним из таких примеров является стихотворение «Про глупцов», где пальму первенства в глупости оспаривают тир великих глупца, стоящих у власти:
Первый выл: – Я физически глуп! –
Руки вздел, словно вылез на клирос, –
У меня даже мудрости зуб
Невзирая на возраст, не вырос!...
К синяку прижимая пятак,
Встрял второй: – Полно вам, загалдели!
Я способен все видеть не так,
Как оно существует на деле.
Эх! Нашел, чем гордиться, простак! –
Недостатком всего поколенья…
Тема одурманенности сознания, определенной болезненной искаженности его одна из самых горьких в поэзии Высоцкого:
Я был и слаб, и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным
Истерзанным нутром.
И словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри
Здоровым недобром…
Я лег на сгибе бытия,
На полдороге к бездне,
И вся история моя –
История болезни…
Вы огорчаться не должны, –
Врач стал еще любезней, –
Ведь вся история страны –
История болезни.
«История болезни»
Это стихотворение очень показательно, ведь главный герой настолько тонко чувствует общую боль, что переносит болезнь целой страны на себя. Высоцкий в этом стихотворении выводит героя – носителя своего гуманистического идеала тонкого, чувствительного, совестливого, человека с глубоким внутренним достоинством и правильной нравственной позицией.
Поэт противопоставляет своего героя времени и обществу, в которому живет [3]:
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана.
Учителей сожрало море лжи
И выбросило возле Магадана…
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз.
Мы тоже дети страшных лет России –
Безвременье вливало водку в нас.
«Я никогда не верил в миражи»
Или в стихотворении «Песня о России»:
Грязью чавкая, жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.
В этих стихотворениях показано общество глазами Высоцкого, вся его противоречивость, условия, в которых личность задвигается на второй план, скрываясь за внешней, не самой красочной формой.
Герой – носитель гуманистического идеала поэта ищет в сосуществовании не общения или помощи, а самое себя. Поэтому он честен по отношению к самому себе, в нем заключен способ распознания человеком своих глубочайших потребностей, и возможность самореализации, и красота личных отношений.
Реализуется данный образ в противопоставлении высокой нравственности человека с властью с его предательством, низостью, стяжательством и иными подлостями человеческой натуры:
А если б наша власть была
Для нас для всех понятная,
Она бы счастие нашла
А ныне жизнь проклятая
Поэтому, выделяя гуманистические ценности у Высоцкого, на первый план выходит понятие «душа» как цельный признак героя-носителя гуманистического идеала:
Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, –
Если до крови лоскут истончал, –
Залатаю золотыми я заплатами –
Чтобы чаще Господь замечал!
В стихотворении «Я не люблю» слово «душа» рассматривается как нечто сокровенное, присущее тому человеку, который сохранил ее в себе:
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более – когда в нее плюют
И, наконец, крик о помощи, о спасении души:
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья!
«Душа» героя-носителя гуманистического идеала – страдающая, заблудшая, потерянная, но всегда ищущая.
Главным критерием, которым руководствовался поэт в своем творчестве, была правда, та откровенная правда, которую выдержать мог не каждый. Он мог сказать о себе: «Ни единой буквы не лгу». И в этом сила его стихотворений, возможность реализации гуманистических идей Высоцкого.
Выделяя основные черты героя-носителя гуманистического идеала нужно отметить, что такие черты, как ложь, предательство, приспособленчество были для Высоцкого равносильны духовной смерти, а для него духовная смерть была страшнее физической. В стихотворении «Мне судьба до последней черты…» Высоцкий выразил свое кредо предельно ясно:
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить – не Хочу, –
На ослабленном нерве я не зазвучу –
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загуляю, запью, заторчу,
Все, что ночью кропаю, – в чаду растопчу,
Лучше голову песне своей откручу, –
Но не буду скользить словно пыль по лучу!
Гуманистический идеал Высоцкого рождается не только в противопоставлении себя власти, но и в космических понятиях – борьбе противоположностей – Добра и Зла. Зло, как бы ни меняло свое обличье, на протяжении веков оставалось неизменным по своей сути [4]:
И во веки веков, и во все времена
Трус, предатель – всегда презираем,
Враг есть враг, и война все равно есть война.
Возможность выбора между добром и злом не ограничивается какой-либо конкретной ситуацией, она присутствует во всем многообразии жизненных явлений. Гуманистический идеал решается во мнении, что со злом надо бороться. Равнодушие и пассивное наблюдение – то же Зло, порок не меньший, чем подлость и предательство:
Если руки сложа
Наблюдал свысока
И в борьбу не вступил
С подлецом, палачом –
Значит, в жизни ты был
Ни при чем, ни при чем!
Герой-носитель гуманистического идеала поэта – не некий романтический герой, вступающий в схватку с «мировым злом». Это реальный, сегодняшний человек с его тревогами и радостями, сознательно избравший передовой край борьбы за правду, справедливость, творческую и личностную свободу, то есть реализатор глубоких гуманистических ценностей человека.
Заключение
В данной работе мы выделили основные гуманистические черты творчества Высоцкого, разобрали, каков гуманистический идеал поэта.
Гуманистический идеал как понятие – явление сложное и сводить его только к понятию «человеколюбие» наивно и неприемлемо. В него входят сложные философские, этико-эстетические моменты, затрагивающие нравственные установки и ценности личности. На примере гражданской поэзии Высоцкого мы выделили ценности героя-носителя гуманистического идеала, поняли, что основная его ориентировка на внутреннюю, духовную свободу. Реализовывается гуманистический идеал в борьбе с внешними обстоятельствами (учитывая специфику времени, в котором творил поэт, прежде всего, в борьбе с бюрократическим строем).
В военной поэзии гуманистический идеал реализуется как отрицание войны и насилия. Основной нравственный посыл здесь – ценность человеческой жизни.
Список литературы
1. Владимир Высоцкий: Четыре четверти пути Сб. / Сост. А. Крылов. – М.,1988. С.136
2. Анчаров М. Сочинения / Сост. В. Юровский. – М., 2001. – С.37
3. Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Творчество Владимира Высоцкого в зеркале устной речи // Вопросы языкознания, 1993, №1, с 97 – 114
4. Макарова Б. Время Владимира Высоцкого не прошло // Народное образование, 1999, №10, с 191 199
